— С чего хотите, чтобы мы начали? — не скрывая недовольства спросил средний Флинт.

— Не знаю… — растерялся доктор Боуэн. — Пожалуй, с библиотеки! Что скажете, барон?

— Ни в коем случае, — сухо ответил Маляриус Войнич. — Сначала я должен побывать там.

Доктор недовольно проворчал:

— Ну ладно! Только побыстрее. Самое большее через десять минут здесь запылает неплохой костёр! — И, ступив на первую ступеньку лестницы, ведущей на второй этаж, обратился к Флинтам: — Так что начнём с гостиной. Но прежде снимите эти картины и поставьте их у стены.

— Вы хорошо понимаете, что делаете, не так ли, господин? — поинтересовался младший Флинт, озабоченно осматриваясь.

— Ещё бы! Я-то понимаю, а вот настоящие поджигатели, здесь присутствующие, похоже, не очень-то собираются помогать вам.

И бросив сердитый взгляд на Маляриуса Войнича, доктор Боуэн направился к выходу.

Главарь поджигателей стоял у него на пути, заложив руки за спину, похожий на вампира, и даже бровью не повёл, сохраняя невозмутимое выражение на лице. Потом, всё так же, ни слова не говоря, прошёл мимо братьев Флинт, которые принялись снимать картины, и поднялся на второй этаж.

Младший Флинт тем временем руководил работой, озабоченно заглядывая во все углы. С того момента, как он вошёл в парк, его не покидало ощущение, будто за ним кто-то наблюдает. И сейчас, снимая картины со стен, он не мог избавиться от этого неприятного ощущения. Он посмотрел на портреты, стоящие на полу, и ему показалось, будто все эти лица безмолвно упрекают его.

На самом верху лестницы находилось большое зеркало, которое почему-то напугало его ещё сильнее. По какой-то совершенно необъяснимой причине младший Флинт подумал, что, взглянув в него, увидит не своё отражение, а какого-то совершенно незнакомого человека.

— Тебе не кажется, что тут… какая-то странность? — с раздражением спросил он среднего брата, когда тот проносил мимо очередной портрет.

— Нет, — ответил тот. — А что ты имеешь в виду?

Младший Флинт вздохнул. «Нет, всё нормально», — сказал он себе.

Всё нормально, кроме одного: они собираются поджечь дом. Причём дом Джулии Кавенант, девочки, в которую он тайно влюблён.

— Что ты сказал? — спросил он, не обращаясь ни к кому из братьев конкретно.

Средний и старший Флинты в этот момент сносили вниз большую картину, держа её над собой на вытянутых руках.

— Нет, мы ничего не говорили, — ответил старший Флинт.

— Но я же отчётливо слышал, как кто-то позвал меня, — сказал младший Флинт.

И прислушался. Дом тихо поскрипывал, за окном свистел ветер, где-то хлопнула ставня.

И сквозь все эти звуки прозвучал очень далёкий голос:

— Фли-и-инт…

Снова услышав призыв, младший Флинт побелел от ужаса.

— Слышали? — с тревогой обратился он к братьям. — Вы слышали?

— Я ничего не слышал, — ответил старший Флинт, пожав плечами.

— Фли-и-инт!

Средний брат схватил младшего за руку, едва не столкнув с лестницы.

— Я слышал! Слышал!

Сгрудившись, братья в страхе переглядывались.

А голос, похоже, приближался. Теперь он зазвучал громче и страшнее:

— Фли-и-инт! Что ты де-е-елаешь, Фли-и-инт?

И вдруг в коридоре на втором этаже возникла человеческая фигура. Лицо в тени, не разглядеть. Длинные чёрные брюки, на ногах огромные блестящие туфли, белая рубашка и поношенная капитанская куртка.

— Что ты делаешь в моём доме? — воскликнул этот человек, нацелив на троицу зонт, на конце которого трепетал огонёк.

От ужаса у братьев Флинт кровь застыла в жилах.

— СТАРЫЙ ВЛАДЕЛЕЦ! — вскричали они в один голос. И в следующее мгновение слетели с лестницы, задев при этом один из портретов, который совсем недавно сняли со стены. Звон разбитого стекла и грохот сломанной рамы только прибавили им страху.

— ЭТО ПРИЗРАК! ПРИЗРАК! — вопили братья, бросаясь к выходу.

Выбежав в парк, они промчались мимо побледневшего от ужаса доктора Боуэна, перемахнули через ограду и опрометью пустились наутёк.

Между тем на первом этаже виллы «Арго» наступила тишина.

Послышался только тихий скрип, когда приоткрылась дверь в библиотеку.

Маляриус Войнич выглянул на лестницу.

Вышел из библиотеки и оказался возле большого зеркала. Посмотрел в коридор, куда выходили спальни: там только что появлялся призрак. Взглянул на лестницу.

И увидел внизу разбитый портрет Меркури Малкольма Мура, того, кто закрыл Клуб путешественников-фантазёров и открыл вместо него Клуб поджигателей. Язвительная, довольная, дьявольская улыбка появилась на лице барона Войнича.

Главарь поджигателей заложил руки за спину и двинулся по коридору. Остановившись возле комнаты Джейсона Кавенанта, он произнёс, обращаясь к дверям:

— Ну, так выходи теперь.

Поскольку в ответ послышалось лишь лёгкое поскрипывание половицы, Войнич прибавил:

— Я знаю, что ты здесь. Выходи. Я не сделаю тебе ничего плохого.

И спокойно подождал, пока перед ним не оказался призрак виллы «Арго»: рост невысокий, лицо в тени, капитанская куртка… и его, Маляриуса Войнича, зонт.

Главарь поджигателей и призрак молча стояли друг перед другом.

— Ребят ты можешь испугать, но не меня.

Призрак шагнул навстречу, на лицо его упал свет, и Маляриус увидел, что перед ним мальчик.

— Джейсон Кавенант? — спросил барон.

Мальчик покачал головой:

— Нет, господин. Меня зовут Томмазо Раньери Страмби.

— У тебя, Томмазо Раньери Страмби, мой зонт, — с досадой произнёс Войнич.

Мальчик не отступил, но и не протянул барону зонт. Казалось, он ждал этого момента.

— У меня не только ваш зонт, господин Войнич, — проговорил Томмазо чуть дрожащим от страха голосом.

И показал главарю поджигателей его слегка помятую рукопись.

На пару секунд Маляриус Войнич утратил спокойствие. Он протянул было руку, намереваясь завладеть папкой, которую мальчик держал в руках, и в голове у него пронёсся целый вихрь вопросов.

Каким образом его роман спасён от цунами, которое унесло в море столько вещей, в том числе машины? И как рукопись оказалась у этого мальчика?

— Отдай! — гневно потребовал он.

Томмазо отступил на шаг и выставил вперед зонт, как бы желая отстранить главаря поджигателей и в то же время угрожая ему.

— Терпение, господин Войнич, — тихо проговорил он, улыбнувшись. — Обещаю отдать вам рукопись. Но только после того, как выполните мою просьбу.

— Никак не могу понять… — проговорил Джейсон, когда самодвижущийся балкончик поднялся на вершину расщелины, где ледяной ветер хлестал по лицу.