Разбудило меня настойчивое дребезжание телефона.

— Хм? — промямлила я (вроде как «алло»).

— Дезире? Это Джеки. Что-то случилось?

Тут-то я пробудилась! Рывком села в постели и глянула на часы. Почти полдень! Кажется, сейчас мне достанется на орехи — да так, как только Джеки умеет распекать.

— Нет-нет, Джеки, я…

— И не надо морочить мне голову! — оборвала меня грозная помощница. — По-моему, мы договорились, что ты звонишь, если не приходишь на работу вовремя.

— Так и есть, Джеки, и я…

Но она набирала обороты:

— Ей-богу, Дезире, ты же знаешь, как я за тебя волнуюсь. Думаешь, других дел у меня нет, кроме как представлять тебя задушенной в постели одним из твоих убийц?! — Вот это мне нравится — одним из «моих» убийц! — Хотя бы из вежливости могла поделиться своими планами.

— Но… но у меня не было никаких планов, — пролепетала я, донельзя удивившись, что она позволила мне вставить словечко. — Послушай, Джеки, я рассчитывала прийти вовремя, но попросту проспала. Извини, что заставила тебя волноваться.

Однако Джеки была не склонна прощать. (Клянусь, не будь она столь бесценной секретаршей и подругой, давно бы уволила её с обоих постов.)

— Может, тебе стоит попробовать вовремя ложиться? — фыркнула она. — Во сколько тебя ждать? Мне ж надо знать, что людям говорить, если позвонят.

Вообще-то я собиралась уйти с работы часика на полтора пораньше, чтобы подготовиться к встрече гостей. Но, прикинув, как не скоро ещё туда доберусь, вдруг решила вовсе прогулять. О чём и поведала Джеки.

— Как скажешь, — великодушно отозвалась она. — В конце концов, я тебе не начальник.

Как вы понимаете, сама она в это ни секунды не верила.

* * *

Когда в полвосьмого пришла Эллен с Майком, всё было готово. Едва-едва.

В тот день я получила полновесную долю неприятностей. Когда утром открыла дверцу холодильника, оттуда вылетела банка майонеза, в результате был заляпан мой чудесный пол из чёрно-белого кафеля, а вдобавок одна из плиток треснула. Следующим номером программы значилась банка с порошком «Комет», который я рассыпала — целиком! — на полу в ванной, а всякий, кому достало небрежности хотя бы раз проделать такой фокус, знает: чёрта с два этот «Комет» отмоешь! Ну а позднее я вступила в жестокую и изматывающую борьбу со своими волосами, которая закончилась тем, что пришлось лезть в шкаф за париком. С самого начала следовало додуматься, ведь парик выглядит точь-в-точь как мои собственные волосы, но далеко не такой упрямый. Собрать себя в кучку мне удалось буквально за несколько минут до прихода гостей.

Эллен и Майк вместе смотрятся очень стильно. Она — довольно высокая (метр шестьдесят пять), по-мальчишески тоненькая, с тёмными глазами, шелковистыми каштановыми волосами и обворожительной улыбкой. По-моему, очень похожа на Одри Хёпберн. Ну, может, и не очень, но определённое сходство точно имеется. Майк — значительно выше метра восьмидесяти, стройный, с рыжеватыми волосами и синими глазами. По моим прикидкам, дети у них получились бы кареглазыми, как Эллен.

Пока мы сидели в гостиной и закусывали, прихлёбывая вино — Эллен с Майком принесли отличное белое сухое, — я исподтишка приглядывалась к суженому Эллен. Со дня нашего знакомства я видела его пару раз, и то мельком. В лице Майка ощущалось истинное благородство. Более того, он был по-настоящему красив, а не просто смазлив, как я решила поначалу. Впрочем, немудрено, что сразу не сообразила. При его-то росте толком разве разглядишь? Вот сейчас, когда он сидел, — другое дело.

— Прошлой ночью Майку пришлось дежурить, — сообщила Эллен. — Коллега сломал лодыжку, вот Майк его и подменял. А потом ещё отрабатывал целый день.

— Не лодыжку, а запястье, — добродушно поправил Майк.

— Так или иначе, он смертельно вымотался, боялся даже, что заснёт в суповой тарелке или ещё где.

— Ну не совсем, — улыбнулся Майк. — Но всё-таки я слегка устал, — это уже мне, — так что, надеюсь, вы простите, если я окажусь не лучшим собеседником.

— Не беспокойтесь. Лично я не лучший собеседник, даже когда свежа и бодра. Спросите у Эллен.

Гость одарил меня благодарным взглядом, а затем обратился к Эллен:

— Совсем забыл. Сегодня ведь у тебя выходной, да? Подобрала платье?

— Не-а, ничего подходящего. — И, мило зардевшись, Эллен неохотно пояснила: — Майк пригласил меня на свадьбу своего кузена, и я хочу надеть что-нибудь новое. Правда, впереди ещё почти два месяца, но лучше поискать заранее.

Да он решил познакомить её с роднёй! — подумала я, придя в неописуемый восторг.

Очевидно, Эллен научилась читать мысли, поскольку, хмуро глянув на меня, со значением объявила:

— Родители Майка будут в это время в Европе, у его отца там какой-то симпозиум. Они очень расстроены, что пропустят свадьбу племянника.

Выше нос, детка! С остальной-то роднёй ты познакомишься — с тётями, дядями, кузенами и кузинами всякими, — разве нет? Вслух я этого произносить не стала. Но мысленно поздравила себя с удачей. Ай да сваха мадам Дезире! (Разумеется, сейчас не время вспоминать о длинной веренице сватовских неудач, за которые я также в ответе.)

Майк пояснил: мол, его отец будет одним из главных выступающих на симпозиуме, так что отказаться от поездки родители никоим образом не могут, — а затем пискнул таймер, сообщив мне, что мясо готово. Через несколько минут мы перебрались в другой конец гостиной и уселись за стол, который я накрыла для ужина.

Угощение удалось на славу. Очевидно, Майку тоже по вкусу свиная корейка (господи, как же они подходят друг другу); мало того — как и Эллен, он рассыпался в комплиментах по поводу каждого блюда. А надо сказать, по части кулинарного искусства я не ведаю ложной скромности, так что бесстыдно признаю, что заслужила эти похвалы, вплоть до последнего восклицательного знака.

После кофе и десерта (не говорите, Майк трижды подкладывал себе суфле) мы с Эллен убрали посуду, уговорив Майка отдохнуть на софе: видно было, что бедняга с ног валится. Вскоре до нас донеслось нечто среднее между свистом и стоном. Доктор крепко спал, издавая наистраннейшие звуки. Похоже, чтобы сохранить свой надвигающийся брак, племяннице придётся обзавестись берушами.

— Какой милый, правда? — прошептала Эллен.

— М-м-м, — уклончиво отозвалась я.

Рот у Майка был широко открыт, в уголке губ собралась слюна, готовая заструиться по подбородку. «Милый»? Лично я выбрала бы иное слово.

— Пойдём не кухню, чтобы его не разбудить, — предложила я. Мы на цыпочках вышли из комнаты, уселись за кухонный стол и за чашечкой кофе поболтали о Майке, причём Эллен настаивала, что приглашение на свадьбу кузена ни о чём не говорит («но какой он чудесный, правда, тётя Дез?»), а я, из почтения к её возражениям, пыталась умерить свой энтузиазм.