Вокруг не было ни одной машины. Ночь выдалась тихая и спокойная.

И куда только эта девочка поехала в таком наряде среди ночи? Наверняка на вечеринку.

Все парни и девчонки его возраста в это время тусовались, пили пиво, трахались, а он ездил по городу на старой «Нексии» и пытался заработать бабла на услуги юриста, который помог бы ему получить наследство.

Лицо девушки никак не уходило у него из головы. Он точно знал, что видел ее раньше. Длинные черные волосы, пышная грудь, длинные ноги. Уже минут десять как у него стоял колом, и Миша боялся, как бы девушка не заметила. Если увидит, то наверняка скажет своей подруге, а та расскажет своим друзьям, кто там у них на вечеринке, они все выйдут ее встречать и будут смеяться над ним, будут тыкать пальцем, снимать на телефон, кричать, что он извращенец и девственник.

«Кажется, вспомнил, она же… Она… Порноактриса?»

Да, она самая.

Он смотрел ролик с ее участием пару лет назад, когда только подключил Интернет и исследовал Сеть. Он никогда не занимался сексом, и его дико интересовал этот вопрос.

Он еле дождался ночи, когда мамка захрапит, чтобы встать с кровати, включить компьютер и поискать сайты с порно. Тогда он наткнулся на видео с русской красавицей, как гласило название, которую лишают девственности. Это точно была она.

Он хотел еще раз взглянуть в зеркало, но решил, что надо бы выждать несколько минут. А то она подумает, что он пялится на нее.

– Ладно, давай, я перезвоню, а то у меня батарейка садится… да, взяла зарядку, она всегда со мной… поки-поки.

Она убрала телефон в сумочку, и в салоне повисла непривычная тишина, нарушаемая шумом колес.

Впереди неожиданно выросла бетонная стена.

Тупик.

Миша затормозил так резко, что девушка сзади закричала:

– Эй, ты, полегче. Не дрова везешь!

Он взглянул в зеркало и увидел ее недовольное лицо.

– Эй, придурок, ты куда меня завез?

– Извините, просто навигатор…

– Какой, в жопу, навигатор? Навигатор тебе показывает в другую сторону.

Миша взглянул на экран. Он действительно показывал, что ему нужно развернуться. Но как так? Он же ехал точно по тому пути, который указывало устройство. Он делал все в точности, как говорил компьютер.

– Простите, я не виноват…

– А кто виноват? Я, что ли? Ты еще скажи, что это я виновата, что ты такой тупой.

– Извините, я сейчас выеду отсюда. Я правда…

– Давай уже, меня там ждут. Сколько можно-то? Наберут, блин, по объявлению…

– Пожалуйста, не грубите мне, – попросил он.

– А то что? – спросила она с вызовом. – Что ты сделаешь? Вытащишь меня из своей развалюхи и изнасилуешь?

– Нет, просто не…

– Не сможешь. Понял? Не сможешь! Потому что у меня есть кое-что поострее, чем то, что у тебя в штанах.

Она залезла в сумочку и достала оттуда это самое кое-что.

– Видел, козел, видел?

Она ткнула ему в лицо маленький баллончик.

– Читай. Перцовка, козел, перцовка. Вези меня, иначе я брызну тебе в харю, не успеешь даже руку в штаны засунуть. Понял? А то, я смотрю, у тебя уже в штанах напряженка. А ты, парень, похоже, и правда больной. Устроился в такси, чтобы девочек одиноких завозить вот в такие гаражи и трахать? Да? Ну, не на ту нарвался, парень, заводи свою шарманку и вези куда сказано.

– Только в машине не брызгайте, – сказал Миша, – я все сделаю. Все уже, едем, едем.

Он начал сдавать назад. И усердно крутил руль. Он вертел головой, но думал не о дороге. Думал о баллончике в руках сумасшедшей девки.

«Ну вот, надо же так. Хоть бы она с катушек не слетела и не брызнула в меня. А то в салоне так вонять будет, что мы уже никуда не уедем».

Тут что-то грохнуло сзади. Машина во что-то уткнулась. Миша нажал на тормоз и немного сдал вперед. Потом остановился.

– Черт, блин, черт.

– Ты что, кого-то сбил?

Девушка повернулась, пытаясь увидеть что-нибудь через заднее стекло. Баллончик с перцовкой она все еще держала направленным в водителя.

– Черт, черт! – Миша открыл дверь и выскочил на улицу.

Он только на прошлой неделе случайно зацепился бампером за бордюр. Бампер лопнул, как воздушный шарик. Мастер в автосервисе сказал, что новый бампер будет стоить пять косарей, а еще на покраску семь косарей, и надо еще заплатить за работу.

Миша схватился за голову. Долбаный бампер, долбаный бордюр, а столько проблем! Да ему придется месяц работать, чтобы только бампер починить. И вот теперь он еще задом въехал куда-то.

Он обежал машину и увидел маленький металлический столбик, торчащий из земли. В него он и въехал. Но бампер не лопнул. Он сработал как пружина. Правда, краска отвалилась. Но это ерунда, ничего страшного.

Миша прыгнул обратно в машину и стал разворачиваться, стараясь не наехать на очередной столбик.

– Что там, ты сбил кого-то? – спросила она.

– Нет, наехал на столбик оградительный.

– Ну-ка, погоди, – сказала она, – я тебе не верю. У тебя лицо испуганное и подозрительное. Наверняка ты кого-то сбил.

– Вы что, издеваетесь?

– Останови машину!

Он затормозил.

– Я сама посмотрю.

От удивления у Миши глаза полезли на лоб. Он не верил в то, что это происходит. Как она может такое говорить? Да если бы он сбил кого-то, разве он стал бы это замалчивать? Он бы уже несся на всех парах в больницу. Нет, он не стал бы это скрывать. Или…

Или стал бы? А если бы он и правда сбил кого-нибудь насмерть? Стал бы он говорить ей? Или что?

Девушка дернула ручку двери, еще раз. С третьего раза у нее получилось открыть.

– Ну и развалюха, – сказала она и вышла на улицу.

– Сама ты развалюха, – сказал Миша, но понимал, что она не развалюха. Она очень даже спортивная и сочная девушка. Иметь такую наверняка удовольствие. Он не знал. В своей жизни он имел только проблемы с мамой и свою руку.

Он вышел за ней следом.

– Вот видите, я никого не сбил. – сказал он девушке. Она посмотрела на бампер, на столбик, вкопанный в землю, а потом на него.

– Вижу, не слепая. Вези меня куда надо, да поскорее. Мне уже начинает надоедать эта поездка.

Он сел за руль, а она снова попыталась открыть дверь. Но та не поддавалась.

– Открой мне уже, а! – закричала она. – Я че, тут должна до утра мерзнуть на улице?

Миша снова открыл ей дверь.

Она села. Недовольная, запыхавшаяся от гнева. Ее грудь так вздымалась, что Миша невольно представил эту грудь обнаженной, придавленной его хилым телом.