— Я даже думал, что ты совершишь какую-нибудь глупость, — хрипло произнес он, сжимая Сэм так сильно, что девушке сделалось больно. — Я бы никогда себе не простил…

— Нет… Что ты, я бы в жизни ничего подобного не сделала. — Она смотрела ему в глаза — в эти темно-янтарные глаза, на дне которых словно тлело готовое вспыхнуть пламя.

— Я не позволю тебе уйти от меня. Никогда! Никогда!

Сэм не стала размышлять, почему. Она не могла думать ни о чем, кроме охватившего ее желания, и, когда он властно завладел ее губами, она привстала на цыпочки, прижимаясь к нему всем телом, и обвила руками за шею.

Сэм ощутила жгучее прикосновение его языка, когда он чувственно ласкал ее губы. Ладонь Эйдана скользнула ниже, и он подхватил ее на руки.

Добравшись до середины лестницы, они остановились: двигаться дальше, продолжая безудержно целоваться, было просто невозможно. Эйдан подтолкнул ее к стене, жадно сжимая в ладонях ее упругие груди. Ее нежные соски затвердели, проступая под тонким кружевом бюстгальтера.

— Я так желал тебя, — хрипло произнес он. — Когда я увидел тебя впервые, мне захотелось сорвать с тебя этот чертов комбинезон и любить тебя прямо там, на полу.

— Да… — прошептала Сэм. И она испытывала то же самое, но тогда ей еще трудно было разобраться в охвативших ее чувствах.

Это превосходило ее самые смелые мечты: Сэм словно тонула в океане головокружительных ощущений. Все, кроме этого момента и того, что делал с ней Эйдан, перестало существовать.

Он желал ее — это было видно по тому, как горели его глаза. Где-то в глубине сознания мелькала мысль, что этого недостаточно, но поворачивать назад было поздно.

— Прекрасная Сэм, — прошептал он, обжигая дыханием ее щеку. — Такая красивая… Как во сне, обнаженная, в моих объятиях. Но почему мы так долго ждали?

На этот вопрос у Сэм не было ответа. Она понимала лишь одно: когда он опустился на нее, раздвинув ей бедра, их тела слились воедино, словно две части одного неразделимого целого, созданные друг для друга. Открыв глаза, она с восторгом глядела на Эйдана, чувствуя, как сердце переполняет любовь.

Безумный вихрь захватил их обоих, вознося на вершину блаженства и сжигая в огне страсти, пока она не ощутила, как этот огонь словно взорвался миллионом светящихся искр…

Прошло много времени, прежде чем они заговорили. Наконец Эйдан поднял голову, глядя на нее с виноватой усмешкой.

— Прости.

Сэм метнула в него быстрый осторожный взгляд.

— Простить? За что?

Он крепко обнял ее, прижимая к груди.

— Не знаю, сколько раз за этот год я представлял себе, каково будет заниматься с тобой любовью, но даже подумать не мог, что это произойдет на лестнице.

Внезапно до Сэм дошло, где они, и щеки ее залились краской стыда. Как могла она дойти до такой степени бесстыдства и позволить ему… Но стоило ли отрицать, что она стремилась к этому не меньше, чем он? Сэм усмехнулась.

— Вообще-то… было довольно неплохо, — озорно проговорила она.

— Довольно неплохо?

— Я имела в виду — на лестнице.

Эйдан рассмеялся, прижимая ее к себе, и Сэм удовлетворенно склонила голову ему на плечо. Он не сказал, что любит ее, но сейчас это было не так уж и важно.

Неизвестно, как долго они так пролежали, но в конце концов Сэм поднялась и села.

— Пойду, позвоню твоей маме, узнаю, как там Хлоя.

Эйдан покачал головой, приподнявшись на локте и с улыбкой глядя на нее.

— Не волнуйся. Все у нее будет в порядке. Мама очень обрадовалась, что может забрать ее с собой, хотя и беспокоилась за тебя. — Он осторожно поправил упавшую ей на лоб прядь. — А что это было за письмо? — спросил он. — Ты же знала, что не бросишь ее.

— Знала. — Сэм лукаво улыбнулась. — Сколько времени я потратила, пытаясь сочинить его. Исписала полблокнота, а потом отправила все в корзину. Во всяком случае, так мне показалось. Должно быть, я выронила то, что ты нашел. Я… просто не знала, как поступить. Думала, что придется ее оставить. Взять Хлою с собой было бы немыслимо: лишить ее бабушки, лишить всего, что можешь ей дать ты.

— Но зачем тебе вообще понадобилось уезжать? — В его голосе мелькнула боль. — Почему?

— Потому что… я люблю тебя. — Ну вот, наконец, она сказала это. Сэм взволнованно наблюдала за Эйданом.

— Но… я все-таки не могу понять. Почему ты хотела уехать из-за этого? Я же предложил тебе стать моей женой.

— Да. Но ты не сказал, что любишь меня.

— Ах, вот что…

Сэм почувствовала, как их словно разделила невидимая стена. Отодвинувшись от нее, он сел на ступеньку, задумчиво склонив голову. У нее словно упало сердце.

— Любовь. Да, думаю… это не так-то просто. — Он со вздохом взглянул на потолок, словно ища там ответа. — Демиен когда-нибудь рассказывал тебе о нашем отце?

— Нет, даже не упоминал.

— Ничего удивительного. Они не ладили. Мой отец был тяжелым человеком, работа была для него превыше всего. Побеждать своих соперников и умножать богатства — вот к чему он стремился. Женщины — это тоже было своего рода соперничество. Он выбирал только самых красивых, и лучше, если это были жены конкурентов.

Сэм хотелось протянуть руку и коснуться его, но она не решалась.

— А как же твоя мама?

— Она служила у него секретаршей. Поженились они только потому, что она была уже беременна мною, и он никогда не упускал случая напомнить ей об этом, — с горечью продолжал Эйдан. — Должно быть, она любила его. Во всяком случае, вначале. Но потом продолжала жить с ним только из-за меня и Демиена. Не слишком убедительная картина семейного счастья.

— Но… ты же рассказывал мне, как вы справляли Рождество. По-моему, так чудесно.

— Все устраивала моя мать. Отец присоединялся к нам, потому что ему нравилось поддерживать имидж примерного семьянина. Он считал, что это помогает в делах.

— Понятно. — Сэм грустно усмехнулась. — Мы оба выросли в не очень-то благополучных семьях.

— Выходит, что так. Но история не обязательно должна повторяться. Если мы этого не захотим. — Он взял ее руку в свою, поглаживая запястье. — Не уверен, что до конца понимаю, что такое любовь. Но очень хочу понять.

— Не думаю, что любовь нужно понимать, — рассмеялась Сэм. — Надо просто любить.

— Просто любить? — улыбнулся Эйдан. Ловко поднявшись, он подхватил ее на руки и понес в спальню. — Так давай будем любить.

Высокая рождественская елка почти касалась потолка гостиной. Неделю назад Сэм и Мэри провели целый чудесный вечер, украшая ее гирляндами и мишурой и водружая на верхушку золотоволосого ангела. Однако сидевшая под елкой Хлоя казалась абсолютно равнодушной ко всему этому великолепию. Она увлеченно срывала обертку с лежавшей у нее на коленях коробочки.