— Ф–фу, — выдохнул Геральт, когда они отошли. — Ты подоспела в самое время, Йен. Благодарю.

— Благодаришь? Ох, притвора! Я тут насчитала одиннадцать баб, щеголяющих сиськами под прозрачными блузками. Стоило оставить тебя на полчаса, и ты тут же занялся трепом с двумя из них… — Йеннифэр осеклась, глянула на блюдо в форме рыбы и добавила: — …И поглощением иллюзий. Ох, Геральт, Геральт! Пошли. Выпал случай свести тебя с несколькими достойными знакомства особами.

— Одна из них — Вильгефорц?

— Интересно, — прищурилась чародейка, — что ты спрашиваешь именно о нем. Да, Вильгефорц хочет познакомиться с тобой и побеседовать. Предупреждаю, беседа может показаться банальной и поверхностной, но не обманись. Вильгефорц — опытный, невероятно ловкий и тонкий игрок. Не знаю, чего ему от тебя нужно, но будь внимателен.

— Буду внимателен, — вздохнул Геральт, — но не думаю, чтобы твой опытный игрок сумел застать меня врасплох. Во всяком случае, после того, что я тут испытал. На меня накинулись шпионы, посыпались вымирающие гады и горностаи. Меня кормили несуществующей икрой. Не любящие мужчин нимфоманки подвергали сомнению мою мужескость, грозили изнасилованием на еже, пугали беременностью, Господи, даже оргазмом, к тому же таким, который не требует ритуальных телодвижений. Бррр…

— Ты пил?

— Немного белого из Цидариса. Но скорее всего в нем были афродизии… Йен? После разговора с твоим Вильгефорцем мы вернемся в Локсию?

— Мы не вернемся в Локсию.

— Не понял.

— Я хочу провести эту ночь в Аретузе. С тобой. Так, говоришь, афродизии? В вине? Любопытно…

* * *

— О–хо–хо, — вздохнула Йеннифэр, потягиваясь и закидывая ногу ведьмаку на бедро. — О–хо–хонюшки–хо–хо! Как же давно я не занималась любовью… Ужасно давно.

Геральт выпростал пальцы из ее локонов и ничего не ответил. Во–первых, замечание Йен могло быть провокацией, он опасался скрытого в приманке крючка. Во–вторых, не хотел словами смазать вкус блаженства, которое все еще чувствовал на губах.

— Ужасно давно не занималась любовью с мужчиной, который признался мне в любви и которому в любви призналась я, — замурлыкала она минуту спустя, когда уже стало ясно, что ведьмак на приманку не позарится. — Даже забыла, как это бывает. О–хо–хо–хо–хо!

Она ухватилась руками за уголки подушки, напряглась, и ее залитые лунным светом груди приобрели такую форму, которая отозвалась у ведьмака мурашками пониже спины. Он обнял Йеннифэр, они лежали неподвижно, угасали, остывали.

За окном стрекотали цикады, слышались отдаленные тихие голоса и смех — банкет все еще продолжался, хотя было уже довольно поздно.

— Геральт?

— Да, Йен?

— Расскажи.

— О разговоре с Вильгефорцем? Сейчас? Давай лучше утром.

— Нет, сейчас. Прошу тебя.

Он посмотрел на секретерчик в углу комнатки. Там лежали книги, альбомы и другие предметы, которые временно переведенная в Локсию воспитанница не прихватила с собой. Сидела там, опершись о книги, полненькая тряпичная куколка в оборчатом платьице, помятом от частого прижимания. «Девочка не забрала куколку, — подумал он, — чтобы в Локсии, в общей спальне, не подвергаться насмешкам товарок. Она не забрала свою куколку и теперь, наверно, не может без нее уснуть».

Кукла смотрела на него глазками–пуговками. Он отвернулся.

Когда Йеннифэр представляла Геральта Капитулу, он внимательно наблюдал за чародейской элитой. Хен Гедымдейт удостоил его лишь кратким, утомленным взглядом — было видно, что банкет надоел старику. Артауд Терранова поклонился, двусмысленно улыбнувшись и переводя взгляд с него на Йеннифэр, но тут же посерьезнел под взглядами коллег. Голубые эльфьи глаза Францески Финдабаир были непроницаемы и жестки как стекло. Когда Геральта ей представляли, Маргаритка из Долин улыбнулась. Улыбка, хоть и сногсшибательно красивая, заставила ведьмака внутренне содрогнуться. Тиссая де Врие, которая, казалось, была целиком поглощена тем, что непрерывно поправляла манжеты и бижутерию, улыбнулась ему не столь сногсшибательно красиво, зато гораздо искреннее! И именно Тиссая тут же завела с ним разговор, напомнив одно из его благородных ведьмачьих деяний, которое он, надо сказать, запамятовал и подозревал, что таковое высосано из пальца.

И тогда в беседу включился Вильгефорц. Вильгефорц из Роггевеена, чародей с импозантной внешностью, благородными, правильными чертами лица, искренним и уважительным голосом. Геральт знал, что от таких типов можно ждать чего угодно.

Они беседовали долго, чувствуя на себе настороженные взгляды. На ведьмака смотрела Йеннифэр. На Вильгефорца — молодая чародейка с приятными глазами, все время прячущая нижнюю часть лица за веером. Они обменялись несколькими необязательными фразами, затем Вильгефорц предложил продолжить беседу в более узком кругу. Геральту показалось, что Тиссая де Врие была единственной, кого это предложение удивило.

— Ты уснул, Геральт? — Ворчание Йеннифэр вырвало его из задумчивости. — Ты же собирался рассказать о вашем разговоре.

Куколка с секретера глядела на него пуговками глаз. Он не выдержал ее взгляда.

— Как только мы вышли на галерею, — начал он, немного помолчав, — девица со странным лицом…

— Лидия ван Бредевоорт. Ассистентка Вильгефорца.

— Да, верно, ты говорила. Ничего не значащая особа. Так вот, когда мы вышли на галерею, эта ничего не значащая особа остановилась, взглянула на него и о чем–то спросила. Телепатически.

— Это была не бестактность. Лидия не может пользоваться голосом.

— Я догадался. Потому что Вильгефорц ответил ей не телепатически.

* * *

— Да, Лидия, прекрасная мысль, — ответил Вильгефорц. — Мы прогуляемся по Галерее Славы. Ты сможешь кинуть взгляд на историю магии, Геральт из Ривии. Ты, конечно, знаком с историей магии, но сейчас тебе предоставится возможность ознакомиться с ее иллюстрированным вариантом. Если ты тонкий знаток искусства, не пугайся. Большинство картин — работы студенток–энтузиасток из Аретузы. Лидия, будь добра, дай чуточку света. Здесь темновато.

Лидия ван Бредевоорт повела в воздухе рукой, и в коридоре тут же стало чуть светлее.

На первой картине был изображен древний парусник, который буруны метали меж торчащих из кипени рифов. На носу корабля стоял мужчина в белом одеянии. Его голову окружал светящийся ореол.

— Первая высадка, — догадался ведьмак.

— Конечно, — подтвердил Вильгефорц. — Корабль Изгнанников. Йан Беккер овладевает Силой. Успокаивает волны, доказывая тем самым, что магия вовсе не обязательно должна быть злой и разрушительной, но может спасать жизнь.

— Это событие действительно имело место?

— Сомневаюсь, — усмехнулся чародей. — Гораздо вероятнее, что во время первого путешествия Беккера, вместе со спутниками перевесившегося через борт, выворачивало наизнанку. Силой удалось овладеть лишь после высадки, которая по странной случайности оказалась удачной. Пройдем дальше. Здесь ты опять видишь Йана Беккера, он заставляет воду брызнуть из камня в том месте, где было заложено первое поселение. А тут, взгляни, окруженный коленопреклоненными поселенцами Беккер разгоняет тучи и сдерживает ливень, чтобы спасти урожай.