Оба были ослепительны, в вечерних костюмах, Арчи просто молодцом, давно его Эдмунд таким не видел. Они дружески беседовали у камина со стаканами в руках, Конрад Таккер в кресле, Арчи спиной к огню, прислонясь к тяжелой чугунной решетке. Когда дверь открылась, они прервали разговор, обернулись, увидели Эдмунда и встали ему навстречу.

— Эдмунд!

— Боюсь, мы неприлично опоздали. Были разные происшествия.

— Вовсе вы не опоздали, как видишь. Никто еще не явился. А где Вирджиния?

— Пошла наверх снять манто. А Алекса с Ноэлем будут через две минуты. Алекса вдруг в последнее мгновение вздумала мыть волосы, когда я уезжал, она их подсушивала. Почему об этом заранее было не позаботиться, одному Богу известно.

— Заранее они не умеют, — безнадежно заметил Арчи с высоты своего жизненного опыта. — Эдмунд, ты ведь еще не знаком с Конрадом Таккером?

— Нет, как будто бы. Здравствуйте.

Они обменялись рукопожатием. Американец был одного с Эдмундом роста, широкоплечий и крепкий на вид. Его глаза за стеклами очков в толстой роговой оправе твердо встретили взгляд Эдмунда, и Эдмунд ощутил совершенно не свойственное себе смятение.

Потому что в глубине души, под лоском цивилизованных манер, в нем разгоралось медленное пламя ярости против этого человека, этого американца, который вторгся в его жизнь, воспользовавшись его отсутствием, разбередил в сердце Вирджинии юношеские фантазии и теперь собирается, как ни в чем не бывало, увезти ее, жену Эдмунда, с собой в Штаты. Эдмунд любезно улыбался Таккеру в лицо, а на самом деле его так и подмывало сжать кулак и от всей души заехать по этому крупному загорелому носу. Размозжить, раскровянить… Воображаемая картина была постыдно отрадна его сердцу.

Но в то же время он чувствовал, что в иных обстоятельствах этот человек мог бы с первого взгляда внушить ему симпатию.

Приветливый взгляд Конрада Таккера был как бы зеркальным отражением его взгляда.

— Очень рад с вами познакомиться.

Чтоб ему провалиться.

Арчи отошел к подносу с бутылками.

— Эдмунд, стаканчик виски?

— Благодарю, не откажусь.

Хозяин дома взялся за бутылку «Знаменитой куропатки».

— Ты когда прилетел из Нью-Йорка?

— В пять тридцать.

Конрад осведомился:

— Удачно съездили?

— Более или менее. Улаживал кое-какие конфликты, знаете, все решает правильно выбранное слово… А вы, как я понял, старый знакомый моей жены?

Если он рассчитывал вывести этим вопросом собеседника из равновесия, то расчет его не оправдался. Конрад Таккер ничем не выдал себя, не выказал никакого смущения.

— Совершенно верно. Когда-то в дни нашей давней бездумно растраченной юности мы были постоянными партнерами в танцах.

— Она сказала, что вы вместе летите в Штаты?

Опять никакой реакции. Если американец и догадывается, что его хотят поддеть, то виду не показывает.

— Она взяла билет на тот же рейс?

И это было все, что он по этому поводу произнес.

— По-видимому.

— Я не знал. Это очень хорошо. Лететь долго вдвоем веселее. Я прямо из аэропорта поеду в контору, но помогу ей пройти таможню и получить багаж и позабочусь о такси.

— Вы чрезвычайно любезны.

Арчи протянул Эдмунду стакан.

— Конрад, а я ничего об этом не знал. Я вообще в первый раз слышу, что Вирджиния собралась съездить в Штаты…

— Хочет навестить деда с бабкой.

— А вы когда от нас отбываете?

— Я пробуду здесь до воскресенья, если вы не против. А вылетаю из Хитроу в четверг. У меня еще в Лондоне кое-какие дела, на них понадобится день-другой.

— Сколько же вы всего пробыли в Англии? — спросил Эдмунд.

— Около двух месяцев.

— Надеюсь, приятно провели время?

— Да, спасибо. Получил большое удовольствие.

— Очень рад, — Эдмунд поднял стакан. — Ваше здоровье.

Тут их беседу прервало появление Джеффа Хоуленда — он наконец справился с галстуком-бабочкой, кончил одеваться и спустился в гостиную. Непривычный вечерний костюм явно стеснял и смущал его, лицо у него было растерянное, даже беспомощное, но на самом деле в этом смокинге из светлой рогожки, который они с Люсиллой выудили из Эдмундова гардероба, он выглядел просто как картинка. Эдмунд когда-то по срочной надобности купил этот смокинг в Гонконге, покупка оказалась неудачной, Эдмунд всего один раз тогда его и надевал.

— А, Джефф!

Молодой человек изогнул шею и просунул палец под тугой крахмальный воротничок вечерней сорочки.

— Не привык я к такой одежке, — проговорил он. — Чувствую себя последним дураком.

— Вы выглядите отлично. Идите сюда, выпейте виски, а то скоро придут дамы и потребуют шампанского.

Джефф немного осмелел. Он всегда уверенней чувствовал себя в мужской компании.

— А баночки «Фостера» не найдется?

— Безусловно найдется. Вон на подносе. Угощайтесь.

Джефф осмелел еще больше, взял жестянку, вылил пиво в высокий стакан и сказал Эдмунду:

— Спасибо, что выручили с костюмом. Я вам очень признателен.

— Пустяки. Рад был помочь. Смокинг очень удачный — вечерний, но не слишком строгий. Самую чуточку загородный, как раз что надо.

— Вот и Люсилла так сказала.

— Она совершенно права. И вам он гораздо больше идет, чем мне в свое время. Я в нем был похож на пожилого бармена, из тех бедолаг, что не умеют даже смешать сухой мартини.

Джефф ухмыльнулся, сделал один большой глоток, потом огляделся и спросил:

— Где же девушки?

— Хороший вопрос, — кивнул Арчи. — Бог их знает. Наверное, застегивают крючки на своих бальных платьях. Когда я от них ушел, Люсилла искала нижнюю юбку, Пандора надумала лечь вздремнуть, а Изабел почему-то волновалась из-за туфель.

Он снова присел на решетку, чтобы не оставаться на ногах дольше, чем это необходимо, затем обернулся к Эдмунду:

— Но ты что-то сказал о происшествиях. Что там у вас приключилось в Балнеде?

Эдмунд стал рассказывать:

— Во-первых, телефон испортился. От нас можно звонить, а к нам — глухо. Впрочем, уже заявили в Аварийную службу, и утром кто-то придет налаживать. Но это еще полбеды. Вдруг объявилась Эди, как с неба упала, пришла ночевать. Оказывается, Лотти Карстерс снова на свободе. Ушла из Релкиркской Королевской клиники, и никто ее больше не видел.