Боге, Иисус был не слишком терпим и к торгашеской праведности формальной религии. Еще одна значительная часть его записанных высказываний направлена против дотошного соблюдения правил набожности.

«Собрались к Нему фарисеи и некоторые из книжников, пришедшие из Иерусалима;

И увидевши некоторых из учеников Его, евших хлеб нечистыми, то есть неумытыми руками, укоряли.

Ибо фарисеи и все Иудеи, держась предания старцев, не едят, не умывши тщательно рук;

И пришедши с торга, не едят не омывшись. Есть и многое другое, чего они приняли держаться: наблюдать омовение чаш, кружек, котлов и скамей.

Потом спрашивают Его фарисеи и книжники: зачем ученики Твои не поступают по преданию старцев, но неумытыми руками едят хлеб?

Он сказал им в ответ: хорошо пророчествовал о вас, лицемерах, Исайя, как написано: «люди сии чтут Меня устами, сердце же их далеко отстоит от Меня;

Но тщетно чтут Меня, уча учениям, заповедям человеческим»;

Ибо вы, оставивши заповедь Божию, держитесь предания человеческого, омовения кружек и чаш, и делаете многое другое, сему подобное.

И сказал им: хорошо ли, что вы отменяете заповедь Божию, чтобы соблюсти свое предание?» (Мк. 7:1–9).

Но Иисус призывал не только к нравственной и социальной революции; его учение имело и явный политический аспект. Он действительно говорил, что его царство не от мира сего, что оно в сердцах человеческих, а не на троне. Но не менее ясно и то, что когда это царство будет установлено в сердцах людей, внешний мир революционно преобразится.

Как бы ни искажала его слова слепота и глухота сердец его слушателей, совершенно очевидно, что от них не укрылась его решимость начать революцию этого мира. По некоторым из вопросов, которые задавали Иисусу, и по его ответам мы можем предположить, куда склонялась значительная часть его учения, оставшаяся не записанной. Направленность его политических выпадов очевидна, например, в эпизоде с динарием.

«И присылают к Нему некоторых из фарисеев и иродиан, чтобы уловить Его в слове.

Они же пришедши говорят Ему: Учитель! Мы знаем, что Ты справедлив и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице, но истинно пути Божию учишь; позволительно ли давать подать кесарю, или нет? Давать ли нам, или не давать?

Но Он, зная их лицемерие, сказал им: что искушаете Меня? Принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть его.

Они принесли. Тогда говорит им: чье это изображение и надпись? Они сказали Ему: кесаревы.

Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарю кесарево, а Божие Богу» (Мк. 12:13–17).

Противодействие, которым были встречены его слова, а также обстоятельства его суда и казни ясно показывают, что современники Иисуса воспринимали его учение как открытый призыв — и это действительно было так — изменить, перестроить всю человеческую жизнь. Но даже его ученики не смогли охватить в полной мере глубину и значимость этого призыва. Они были одержимы древней иудейской мечтой о царе, Мессии, который свергнет эллинизированных Иродов, прогонит римлян и восстановит легендарную славу Давида. Они упустили сущность его учения, хотя она была такой простой и однозначной. Очевидно, они думали, что Иисус просто решил таинственно и оригинально обставить свое восхождение к власти, на иерусалимский престол. Они приняли его за царя, еще одного царя в бесконечной череде царей, с тем лишь отличием, что это был царь-чудотворец, проповедующий невозможные добродетели.

«Тогда подошли к Нему сыновья Зеведеевы Иаков и Иоанн и сказали: Учитель! Мы желаем, чтобы Ты сделал нам, о чем попросим.

Он сказал им: что хотите, чтобы Я сделал вам?

Они сказали Ему: дай нам сесть у Тебя, одному по правую руку, а другому по левую в славе Твоей.

Но Иисус сказал им: не знаете, чего просите; можете ли пить чашу, которую Я пью, и креститься крещением, которым Я крещусь?

Они отвечали: можем. Иисус же сказал им: чашу, которую Я пью, будете пить, и крещением, которым Я крещусь, будете креститься;

А дать вам сесть у Меня по правую сторону и по левую — не от Меня зависит, но кому уготовано.

И, услышав, десять начали негодовать на Иакова и Иоанна.

Иисус же, подозвав их, сказал им: вы знаете, что почитающиеся князьями народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими;

Но между вами да не будет так: а кто хочет быть большим между вами, да будет вам слугою;

И кто хочет быть первым между вами, да будет всем рабом;

Ибо и Сын Человеческий не для того пришел, чтобы Ему служили, но чтобы послужить и отдать душу Свою для искупления многих» (Мк. 10:35–45).

Должно быть, эти слова порядком остудили рвение тех, кто ожидал должного вознаграждения за свои старания и перенесенные тяготы в следовании за ним. Они не могли поверить, что это трудное учение о царстве служения и было величайшей для них наградой. Даже после крестной смерти Иисуса его ученики, пережив первый приступ смятения, смогли убедить себя, что все его деяния вполне соответствуют представлениям старого мира помпезности и привилегий. Придет то время, говорили они себе, когда Иисус воскреснет и установит свой трон в Иерусалиме, теперь уже с нерушимым величием и славой. Они думали, что его жизнь была стратегической игрой, а смерть — одной из ее уловок.

Он был слишком велик для своих учеников. Если вслушаться в его простые и ясные слова, не удивительно, что все те, кто был богат