Она всхлипывает и роняет ключ, после чего нагибается и начинает искать его в пыли.

— Империум содрогнется. Страшнее врага человечество еще не знало.

— И как же их называют? — спросил я.

— Пока никак, — отвечает девушка. — Но только пока.

Она находит ключ и снова поднимается.

— Так, значит, мы в будущем? — спрашиваю я.

— Во всяком случае так показывает дверь. Три или четыре сотни лет вперед. Время от времени мы видим их. — Она оглядывается. — Ох, они возвращаются.

— Малышка права! — рычит Ангарад.

— У меня всего восемнадцать зарядов, — произносит Нейл. — Как вы думаете, что произойдет, когда они закончатся?

— Айозоб, пожалуйста, попробуй открыть дверь! — приказываю я, прежде чем оглянуться на Нейла. — Есть у меня такое ощущение, Гарлон, что, выпустив семнадцатый, ты еще успеешь пожалеть, что не остался на борту Ведьминого Дома.

— Очаровательно, — отвечает он. — Я знал, что с вами всегда могу рассчитывать на обнадеживающий ответ.

Айозоб пытается повернуть ключ в замке, но тот не двигается.

— Дверь еще не готова, — говорит мне девушка. — Или же… в общем, она, может быть, никогда не будет готова.

— Прошу тебя, продолжай попытки.

Я жду. Нейл расхаживает вокруг меня.

— Гидеон, — спрашивает охотник, — вот если Ведьмин Дом погибнет, то как долго еще протянет эта проклятая дверь?

— Не знаю. Если ее существование привязано к Дому, то недолго. Очень надеюсь — молюсь даже, — что она не зависит от него.

— Ладно, будем считать, что вы меня успокоили, — усмехается он.

— Рейвенор! — внезапно встревожилась Ангарад.

Я оборачиваюсь и вижу то же, что и она: желтоватое, вытянутое облако пыли, поднимающееся над черной вулканической цепью. Оно медленно приближается к нам.

— В этот раз их еще больше!

— Пожалуйста, Айозоб, попытайся еще раз.

В этот раз, о чудо, ключ поворачивается. Дверь открыта.

Она открывалась еще трижды. Мы побывали в безлюдной, продуваемой всеми ветрами степи; посреди туманной, дюракрастовой долины, раскинувшейся под ночным небом, в котором истекало мерзостью Око Ужаса; и, наконец, в лесу белых гладких деревьев возле зеленовато-черного озера.

Здесь нет никакой прямой угрозы, нет чувства неотвратимой гибели, нет даже признаков жизни, если не считать странных деревьев и маленьких бледных ос.

Мы решили отдохнуть здесь пару часов. Но путь скоро придется продолжить, потому что я не могу точно сказать, как долго нам еще предстоит перемещаться между мирами, прежде чем мы окажемся во времени и месте, хотя бы приблизительно соответствующем нашему.

Но отдых нам необходим. Провианта у нас нет, а озерной воде доверять нельзя. Я проверяю ее при помощи своих систем и обнаруживаю, что она непригодна для питья. Это даже не вода.

Ангарад ложится и засыпает. Ее примеру следует и смотрительница, прислонившись к стволу гладкого дерева. Нейл бродит по поляне.

Здесь холодно. Шелковисто-серые небеса над белесыми ветвями деревьев усыпаны неизвестными мне звездами. Интересно, как далеко нас занесло? Какое количество парсек, лет? Да и наша ли это Галактика?

Я пытаюсь дать отдых своему сознанию, успокоить его ритуалами псайканы, установить полученные повреждения и избавить его от усталости. Размышления позволят мне хотя бы немного восстановить силы.

Но меня беспокоит мое тело, моя физическая жалкая оболочка, замерзшая, беспомощная и скорчившаяся в кресле. Как правило, системы жизнеобеспечения избавляют меня от подобных ощущений.

Я снова и снова возвращаюсь к словам Айозоб. Что за демон ей примерещился? Если ее слова содержат хоть толику правды, то у меня есть одно подозрение, хотя я ничего и не смогу теперь с этим поделать.

Если предполагать худшее: «надев» Бэллака, я обнаружил в его сознании искусственные изменения, которых не находил там, когда осматривал его раньше. «Надевание» позволяет взглянуть на человека совсем иначе, глубже. В тот момент я был слишком занят — слишком напуган, — чтобы уделить этому положенное внимание, но сейчас, имея возможность относительно спокойно поразмышлять, я вспоминаю…

Это был блок. Искусственно воздвигнутый, практически необнаружимый барьер — невероятно сложный элемент ментальной архитектуры. Его назначение заключалось в том, чтобы некая часть сознания Бэллака оставалась невидимой для меня. Я и прежде в своей жизни встречался с подобными трюками, причем в данном случае велико сходство с техникой, разработанной в Когнитэ и именуемой Черной Дамбой.

Что он скрывал за ней? Связан ли он с этой ноэтической школой? Сам ли он установил Дамбу, или кто-то возвел ее, не спрашивая его разрешения?

Мог ли Бэллак оставить след, обнаруженный мной в ментальном пространстве Мауд Плайтон? Неужели все это время он прятал демона в своем сознании?

— Гидеон? — Нейл приблизился к молчаливо стоящему креслу.

Поверхность модуля жизнеобеспечения была исцарапана и помята, и казалось, будто его прогнали через пескоструйную машину. Пробоины были заполнены загустевшей субстанцией.

— Гидеон?

— Гарлон? — прохрипели в ответ вокс-динамики Рейвенора.

— Вы спали?

— Думаю, да. Наверное, именно этим я и занимался.

— Тогда прошу прощения. Точно сказать не могу, но… — Нейл огляделся вокруг. Ангарад, точно кошка, свернулась на земле и дремала. Смотрительница казалась ребенком, заблудившимся в каком-то сказочном лесу. — Уже около трех часов. На самом деле это только предположение, поскольку мой внутренний хронограф ведет себя довольно забавно, но что-то подсказывает, что прошло уже три часа. — Он поглядел на небо. — Становится все темнее и начинает холодать.

— Значит, пора снова воспользоваться дверью, — ответил Рейвенор.

— Как вы думаете, она и в самом деле может отправить нас домой? — спросил он.

— Сомневаюсь, что у нас есть какой-то более надежный способ для возвращения, — сказал Рейвенор. — Очень надеюсь, что очередная точка выхода будет расположена в опознаваемом имперском пространстве, хотя бы в удаленном, или даже на корабле, но в пределах пяти лет от начала нашего путешествия.

— Пять лет? — усомнился Нейл. — Так много?

— Я буду рад, если мы сможем настолько приблизиться, — ответил Рейвенор. — Правда, боюсь, системы управления дверью повреждены. Теперь ею не руководят вопросы о поисках связности. Думаю, сейчас мы путешествуем наобум. Я даже не уверен, что откроющиеся перед нами пространства будут пригодны для жизни людей.

Нейл вскинул брови:

— Эта замечательная идея мне в голову как-то не приходила. Значит, в следующий раз, когда мы откроем дверь, она может вывести нас… куда? В мир, лишенный атмосферы? Или с непригодной для дыхания атмосферой?