– Она здорово меня недооценивает, – усмехнулся я. – Моя компания – самый верный способ пропасть. Правда, Мохи?

– Подозреваю, что вы чрезвычайно близки к истине, – добродушно проворчал трактирщик.

Похоже, Мохи быстро приходил в норму. Он стремительно скрылся в глубине подсобных помещений, потом вернулся с маленькой бутылкой желтого стекла.

– Это бомборокки, Макс. Настоящее пряное бомборокки с островов Укумбийского моря. Держал для себя, но меня не покидает смутное ощущение, что сегодня вечером мне есть что отпраздновать. Кажется, я чудом избежал смерти, я не ошибаюсь?

– Не ошибаетесь. Осталось только понять, одной смерти вы избежали или двух? Может быть, это слишком самонадеянно, но я склоняюсь ко второй версии. Не нравятся мне эти очки. Ох, не нравятся!

Я залпом выпил содержимое своей рюмки, так и не разобравшись в его вкусе, поднялся с места и пошел к дальнему столу, за которым в начале вечера сидела несчастная жертва затеянного мною дорожно-транспортного происшествия. Мне очень хотелось распутать эту странную историю, и чем скорее – тем лучше. Вот уж никогда не подозревал, что могу быть таким азартным. Впрочем, возможно, мне просто хотелось окончательно увериться в том, что угробив очкарика в красном лоохи, я совершил благо.

След мертвеца – совершенно особенная штука. Он не похож на след живого человека, он вообще ни на что не похож. Найти его оказалось легко, а вот стоять на нем было крайне неприятно.

Вокруг меня было пусто, и внутри было пусто, и каждая клеточка моего тела знала без тени сомнения, что я когда-нибудь умру, и все когда-нибудь умрут, так что все бессмысленно – абсолютно!

Промучившись так несколько секунд, я призвал на помощь дыхательные упражнения, которым меня научил Шурф Лонли-Локли. Хвала Магистрам, он оказался занудой и вынудил меня более-менее регулярно заниматься. Сделав несколько глубоких вдохов, я обнаружил, что вполне могу с собой справиться. Не то чтобы мне удалось избавиться от омерзительного настроения, но я перестал придавать ему значение. Можно было нормально функционировать, вести себя так, словно ничего особенного со мною не происходит. Наверное, это и есть отрешенность.

– Макс, ты что, все-таки нашел след этого мертвеца? – изумилась Меламори. – Знаешь, когда я сказала, что у тебя может получиться… Это была даже не гипотеза, а так, безответственный треп. Но как тебе это удалось? Как же у тебя все легко получается! Научишь?

– Ох, лучше и не пробуй.

Говорить оказалось непросто, но я собрал волю в кулак и с грехом пополам разомкнул уста:

– Передать тебе не могу, как это омерзительно! Помнишь, как ты себя чувствовала, встав на след Джифы Саванхи? Подозреваю, что мне сейчас еще хуже.

– Да? – встревожилась она. – Может быть, тебе не стоит этим заниматься?

– Стоит.

Я спрыгнул с омерзительного покойницкого следа, перевел дыхание, сменил мученический тон на обыденный и легкомысленно пояснил:

– Должна же и от меня быть хоть какая-то польза. К тому же, человек – это такая специальная полезная скотина, которая ко всему привыкает. Но для начала мне нужно заехать в Дом у Моста. У меня до сих пор труп в кулаке, не таскать же его за собой повсюду. И хорошо бы Джуффин на него взглянул с утра пораньше, может быть, хоть он опознает этого парня. Отвезешь меня в Дом у Моста, Меламори?

– Спрашиваешь. Конечно, отвезу. А потом обратно?

– Нет, обратно не нужно. Я возьму служебный амобилер, а к тебе у меня будет еще дюжина просьб, одна другой обременительнее.

– Ну да, как обычно. Если не возражаешь, я бы пропустила еще одну рюмочку, на дорогу. Да и тебе не помешает.

– Что мне сейчас действительно не помешает, так это хороший глоток бальзама Кахара, – вздохнул я. – Кажется, у меня осталась всего одна порочная наклонность, зато какая стойкая.

– Не переживай, – вмешалась Теххи, – их у тебя гораздо больше. В смысле – порочных наклонностей.

– Правда? Ну, тогда живем, – подмигнул я ей.

Теххи улыбалась, но ее черные глазищи были печальными и встревоженными.

– Я вернусь через полчаса, поскольку конец этого мерзопакостного следа все равно находится здесь, – во всеуслышание объявил я. А потом послал зов Теххи и добавил: «Вот когда я опять смоюсь, можешь начинать волноваться. А пока еще рано!»

«А с чего ты взял, будто я вообще собираюсь волноваться?» – огрызнулась она.

«Да так. Чего только спьяну не померещится».

Улыбка Теххи стала еще шире, а глаза – еще печальнее. Я вздохнул. Это только со стороны кажется, что человеку должно быть приятно, когда о нем кто-то беспокоится.

Меламори добралась до Управления всего за пять минут. Я не был уверен, что у меня самого получилось бы быстрее.

– Здо́рово! – восхитился я. – Подожди меня в кабинете, ладно?

– Ладно.

Для начала я отправился в морг. Встряхнул кистью левой руки, мертвец принял свои нормальные размеры и грохнулся на пол, а я бегом помчался мыть руки. Разумом понимал, что они не могли испачкаться, но все мое существо настоятельно требовало санитарной обработки конечности, соприкоснувшейся со смертью.

Кое-как управившись с оскверненными руками, я поднялся в кабинет. Меламори сидела в кресле Джуффина и гладила сонного Куруша. Разбуженный ни свет ни заря буривух недовольно нахохлился, но помалкивал.

Первым делом я полез в стол, извлек бутылку с бальзамом Кахара, отпил небольшой глоток. Самое эффективное тонизирующее средство всех Миров подействовало немедленно, я почувствовал себя почти новорожденным.

– Что ты собираешься делать? – спросила Меламори.

– По-моему, и так понятно. Вернусь в «Джуффинову дюжину», встану на покойницкий след и постараюсь выяснить, откуда пришел наш загадочный мертвец в красном.

– А может быть, лучше подождать Джуффина? Не так уж много осталось до утра. Покажем ему эти странные очки; кроме того, у нас в наличии хороший, свежий покойник. Может быть, сэр Джуффин его знает? И в любом случае, он наверняка лучше нас понимает, с какой стороны следует браться за дело.

– Ты совершенно права, – согласился я. – Но жаль терять время. Чем скорее мы разберемся с этой историей, тем лучше. Поэтому сделаем так: я все-таки займусь своей неприятной работой, а ты свяжешься с Джуффином и все ему расскажешь. Пусть приезжает, изучает очки, труп и новые страницы нашей с тобой биографии, – в любой последовательности. Если шеф решит, что я дурак, – отлично, пусть пошлет мне зов, и я немедленно прекращу бурную деятельность. А если выяснится, что я все делаю правильно, к тому времени полдела будет сделано. Ты согласна?

– Разумеется, – угрюмо кивнула Меламори. – Ты все правильно спланировал. Просто мне не хочется, чтобы ты опять становился на этот мертвый след. У тебя было такое лицо, как будто ты сам готов умереть. Или еще хуже, не знаю!