ночную рубашку, и скинула ее через голову. Спустив трусики до щиколоток, она вывернулась из них и пошла по моему телу на коленях, пока ее обнаженная промежность не оказалась прямо над моей.

Больше я ничего не сказал. Мы оба знали, что у меня нет сомнений в том, чтобы трахнуть свою старшую сестру. Любые моральные колебания были исключительно на ее стороне; единственная виноватая совесть в этой комнате принадлежала ей. С тех пор, как мы вдвоем впервые совершили инцест, когда мне было шестнадцать, мы оба знали, что я буду трахать ее, когда и где она захочет. Если бы она не хотела, я бы, конечно, не стал ее подталкивать. Было много таких времен, периодов, в течение которых незаконный характер того, что мы делали, и общественное неодобрение были для нее невыносимы. Но были моменты, когда она ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотела, и когда она это делала, я всегда был готов к работе.

Прямо сейчас Брэнди хотела, поэтому я поднял руки, чтобы удержать ее бедра, когда она устроилась в этой позе, протер мою мокрую головку члена через ее еще более влажные складки и начала постепенно опускаться.

«Ебаааааать» простонала моя сестра с закрытыми глазами. Она была стройной молодой женщиной: с упругой грудью, подтянутым животиком, мягкими формами и узкой, узкой киской. Сужение ее плотных стенок влагалища ограничивало то, как быстро она могла принять меня, но в конце концов она полностью села. Затем ее красивые карие глаза открылись, и она улыбнулась, как будто видя меня впервые, повторив: «Доброе утро, младший брат».

«Доброе утро, старшая сестра», — так же тепло ответил я. Настроение вернулось, и мы вместе начали заниматься любовью.

Несколько минут брат и сестра смотрели друг другу в глаза, пока она раскачивалась у меня на коленях. Ни осуждения, ни взаимных обвинений, только любовь. Семейная любовь, не романтическая, но не менее сильная. Мы через многое прошли за последний год вместе, некоторые вещи из этого были хорошими, а некоторые — плохими, а некоторые нам обоим очень, очень хотелось бы забыть. Но в конце концов наши отношения стали крепче, чем когда-либо, и хотя я полагал, что, скорее всего, наступит еще один период времени, когда угрызения совести Брэнди заставят ее больше не хотеть разделять этот уровень физической близости со своим собственным братом, я знал наверняка что наша любовь брата и сестры никогда не умрет.

Но все это было в будущем. Прямо сейчас, я хотел бы насладиться этим утром на сегодня.

Я держал в руках тугую задницу Брэнди, пока она двигалась вокруг моего вертикального шеста. Ее голый, гибкий торс изгибался и извивался словно у змеи, когда она работала своими основными мышцами, чтобы двигать телом, и сжимала мышцы своей киски, чтобы работать с моим членом. Несмотря на мой предыдущий комментарий о нежелании заставлять ее опаздывать на работу, наши движения не были торопливыми. Она задала темп, ритмично колеблющийся, как будто в ее голове играло «Море» Морчибы. Ее руки ласкали ее собственную кожу, одна скользила по ее лицу и волосам, а другая скользила по груди, животу и бедрам.

В конце концов, обе руки скользнули вверх по ее грудной клетке и коснулись упругих грудей. По сиськам Брэнди никогда не была самой пышной женщиной в комнате, тем не менее, они были потрясающе совершенными произведениями искусства. Я обнаружил, что моя грудь сжимается, когда я смотрю на ее сиськи и держу обе молочные железы приятной формы, пока щипаю соски между большим и указательным пальцами. И мое дыхание ускорилось еще больше, когда она провела ладонями вниз по бокам, прежде чем потянулась назад, чтобы убрать мои руки со своей задницы и вместо этого направить их вверх по ее торсу, чтобы поклоняться ее груди.

В самый подходящий момент моя сочная 25-летняя сестра наклонилась, чтобы захватить мои губы. Ее бедра свернулись, и ее язык вошел в мой рот, чтобы коснуться моего, когда она застонала и начала ускоряться. Я чувствовал ее дрожь вокруг моего члена, когда приближался ее первый оргазм.

Стремясь получить максимальное удовольствие от сестры, я повернул запястья, чтобы подвести большие пальцы к осевым линиям груди Брэнди, и я провел пальцами вверх и вниз по изгибу каждого шара, прежде чем щелкнуть правым ногтём по ее соску — ее левому соску, тому самому, что бы жестко связан с её клитором — одновременно подталкивая мой член прямо вверх, чтобы пронзить ее пизду на моем стволе.

Брэнди не кричала и не стонала в кульминации. Вместо этого она испустила что-то вроде хнычущего крика в мой рот, когда оргазм подкрался к ней и на мгновение захлестнул ее чувства. Выпустив ее сиськи, я обнял ее тело и прижал к своей груди, в то время как я поставил ноги и быстро вбивал свой член в ее сжимающуюся пизду снова и снова. Она вздрогнула в моей хватке, дергаясь достаточно сильно, чтобы она могла бы сместить наше соединение, если бы я не держался за нее, но мгновение спустя ее тело содрогнулось, когда она ощутила оставшуюся часть оргазмической волны. И в конце концов она все еще лежала на мне, с ее подбородком у меня на плече и с её лицом на моей подушке, поглощая послесвечение абсолютного удовольствия.

Одно большое «О»: это было то, что, по ее словам, ей нужно, чтобы потащиться на работу. Моя работа была сделана, и пришло время похлопать мою старшую сестру по заднице и отправить ее в свою квартиру, чтобы одеться и начать свой день. И что, если я сам не кончил? Еще не было 7 утра, а это означало, что мои подруги наверняка еще спят (по крайней мере, те двое, что жили в этой квартире). Несмотря на то, что у нее была обычная дневная работа, Саша привыкла поздно ложиться и поспать подольше. А при гораздо менее загруженном графике, чем в дни её расцвета в Нью-Йорке, супермодель Адриенна обычно вставала с постели после двенадцать часов дня. Любой из них было бы очень приятно позаботиться о моей не такой уж маленькой проблеме, как только они проснутся, и даже если бы они обе были чем-то заняты, всегда была Ким. Хотя она отказалась от официального титула «подруги», моя самопровозглашенная «покорная» всегда была