Она рассмеялась, как школьница, отстоявшая свое желание проколоть уши.

Если будет продолжаться в том же духе, скоро он потеряет сознание. Карл потянулся за бумажным носовым платком, лежащим на тумбочке, и высморкался.

– Я смотрю, ты совсем ничего не знаешь об учителе Гуру Нанаке[12]. Сикхизм проповедует равенство, медитацию и честное зарабатывание средств на жизнь. А также то, что нужно делиться с бедняками и высоко ценить труд. Тебе не удастся отыскать более чистого образа жизни, нежели тот, что практикуют сикхи.

– Отлично. Если они непременно должны делиться с бедными, не может ли твой Куркумаль начать с меня? Скажем, двести тысяч крон, и мы квиты.

Снова нескончаемый смех.

– Не волнуйся, Карл. Ты одолжишь деньги у Гюркамаля, а потом передашь их мне. Рента твоя совсем невысока, так что про это даже не думай. А что касается стоимости дома, я поговорила с риелтором. В данный момент таунхаус в Рённехольтпаркене в подобном состоянии стоит миллион девятьсот тысяч, из них шестьсот тысяч мы еще должны выплатить, так что ты отделаешься только половиной из оставшихся миллиона трехсот, и – сохранишь все свое имущество!

Половина! Шестьсот пятьдесят тысяч!

Карл откинулся назад и захлопнул мобильник.

Шок как будто вытеснил вирус из организма. Сердце у него сильно застучало.

Он почувствовал ее аромат, еще прежде чем открылась дверь.

– Проходи, – сказала Мона и потянула его за руку.

Счастье длилось еще три секунды, пока женщина не направилась в гостиную и не подтолкнула его к фигуре в облегающем и чересчур коротком черном платье. Она зажигала свечи, нагнувшись над столом.

– А вот Саманта, моя младшая дочь, – представила фигуру Мона. – Она с нетерпением ждала встречи с тобой.

Взгляд, последовавший со стороны этого клона матери, только лет на двадцать моложе, не выражал такой уж бурной радости. Напротив, она быстро скользнула глазами по его залысинам на висках, слегка неуклюжей фигуре и галстучному узлу, который внезапно оказался слишком тугим. Зрелище явно не впечатлило ее.

– Привет, Карл, – поздоровалась она, и даже в этих словах выразилась нехилая порция неприязни по отношению к легкой добыче мамы.

– Привет, Саманта, – ответил он, попытавшись обнажить зубы в подобии восторженного выражения.

Чего там Мона наплела о нем, если разочарование на лице ее дочери проявлялось настолько явно?

Ситуация отнюдь не улучшилась, когда в комнату ворвался какой-то мальчик, бросился Карлу в колени и швырнул в них пластиковый меч.

– Я опасный грабитель, – орал белокурый монстр по имени Людвиг.

Обалдеть, какое чудодейственное влияние все это оказало на простуду. Если сегодня ему предстоит еще разок испытать какое-нибудь шоковое состояние, он полностью выздоровеет.

Стремясь произвести впечатление, с первым блюдом Мёрк справился с улыбкой, чему выучился по многочисленным фильмам с участием Ричарда Гира, однако когда на арене появился гусь, Людвиг вытаращил глаза.

– У вас что-то капает в соус, – с этими словами он показал пальцем на нос Карла, тем самым вызвав возмущение Моны.

Когда мальчик принялся молоть какой-то вздор о шраме на виске гостя и называть его отвратительным, а к тому же еще и отказался верить в то, что у полицейского имеется настоящий пистолет, Карл созрел для контрнаступления.

«Господи, – мысленно произнес он, воздев глаза к потолку, – если ты сейчас же не поможешь мне, через десять секунд одному мальчику не поздоровится».

Чудом, спасшим его, оказалось не бабушкино понимание того, что ситуация накаляется, и не воспитательные меры молодой матери. Им оказалось жужжание в заднем кармане, предвещающее, что спокойствия ему этим вечером не видать.

– Прошу прощения, – извинился Карл, протянув руку к двум женщинам, а второй рукой полез за мобильником. – Да, Ассад, – ответил он, увидев номер, высветившийся на экране.

В данный момент Мёрк был готов ответить на любой звонок и даже прерваться ради любой ерунды, способной принести пользу. Ибо ему надо было линять отсюда.

– Извини за беспокойство, Карл. Но не можешь ли ты мне сказать, какое количество людей в Дании ежегодно добавляется к числу без вести пропавших?

Загадочный вопрос, на который можно дать столь же загадочный ответ. Превосходно.

– Думаю, тысячи полторы… Ты где сейчас?

Всегда удобная фраза.

– Мы с Розой до сих пор у себя в подвале. Карл, а сколько из этих полутора тысяч к концу года так и не удается найти?

– Всегда по-разному. Не более десяти человек.

Карл поднялся из-за стола, постаравшись принять чрезвычайно занятой вид.

– В деле есть какие-нибудь подвижки? – спросил он.

Тоже неплохая реплика.

– Не знаю, – ответил Ассад. – Сам мне скажи. Потому что только за ту неделю, когда пропала бордельерша Рита Нильсен, без вести пропали еще двое, а еще один человек – на следующей неделе, и никого из них так никогда и не нашли. Тебе это не кажется довольно странным? Четверо за такой короткий срок, что скажешь? Примерно столько же, сколько обычно за полгода.

– Боже всемогущий, я выезжаю сейчас же!

Фантастическая финальная реплика – даже Ассад, вероятно, слегка удивился. Когда в последний раз он реагировал настолько молниеносно?

Карл обратился к собравшейся компании:

– Прошу меня простить! Наверное, вы успели заметить, что я сегодня выгляжу несколько отсутствующе. Отчасти по причине чрезвычайно сильной простуженности, так что искренне надеюсь, я никого не успел заразить. – Он шмыгнул носом, дабы не быть голословным, и осознал, что нос был абсолютно сухим. – Хм-м… а отчасти из-за того, что в данный момент на нас висят четыре пропажи без вести и невероятно жестокое убийство на Амагере, и мы должны немедленно расследовать эти дела. Мне действительно очень жаль, но я должен покинуть вас. В противном случае все может пойти наперекосяк.

Он уставился на Мону. Она приняла встревоженный вид.

– То самое старое дело, каким ты когда-то занимался? – спросила она, проигнорировав его комплименты относительно прекрасно проведенного вечера. – Будь осторожен, Карл. Неужели ты еще не осознал, насколько глубоко оно на тебя влияет?

Он кивнул.

– Да, и оно в том числе. Но не беспокойся за меня, я не собираюсь ни во что влезать. Я в порядке.

Женщина нахмурилась. Дьявол, что за дерьмовый вечер! Сделано два шага в обратном направлении. Дурацкое знакомство с семейством. Ее дочка возненавидела его. Он возненавидел ее внука. Также откушал совершенно невкусного гуся и капнул соплями в соус, а кроме того, теперь Мона вновь вспомнила о том проклятом деле. Теперь она непременно снова натравит на него псевдопсихолога Криса.