– Желаю! – миролюбиво согласился Гена, уже посмотревший на часы и оценивший мое поистине великодушное долготерпение.

Заснул я мгновенно.

Проснулся, кажется, тоже.

Генрик был деловит:

– Пятнадцать минут тебе на оправку и завтрак. Пора идти дальше. Время не ждет…

Через шестнадцать минут мы в ногу шагали, горланя Дорогую мою столицу – любимую маршевую песню прапорщика Садыкова, нашего армейского старшины. Я значительно реже, чем прежде, оглядывался назад. Если за добрых три часа с гаком ни одного супостата не появилось в нашем тылу, то странно было ждать их нападения сейчас.

– Ген, – фамильярно вопросил я к сержанту, поправляя раздутый ранец. – Скажи-ка ты мне, братец, почему палатка, которую я честно пру все это время, такая объемистая и тяжелая? Неужели Большие Братья не умеют делать что-нибудь более компактное?

– Отлично умеют, – успокоил меня он. – Это не совсем палатка, а вернее, не палатка вовсе – генератор силовой сферы. После включения образуется четырехместный колпак – уменьшенное подобие купола базы – неприступный, уютный, с автономной системой поддержки жизнедеятельности и повадками хамелеона. В целях маскировки, понимаешь? Под защитой колпака можно хоть в эпицентре атомного взрыва козла забивать – во как! Замечательная вещь.

– Какого тогда черта мы несли боевые дежурства и спали на камне?! – бурно возмутился я, останавливаясь.

– Хотелось тебя наказать, – прищурился усатый самодур. – Шучу, шучу, – замахал он руками, прочтя в моих глазах слова, которые родились уже, но еще не выстроились в приемлемую последовательность. – Представь, просыпаемся мы с тобой под колпаком, потягиваемся, глаза протираем… Ба! Вокруг купола – почетный караул из отборных хонсаков. Спите спокойно, дорогие товарищи. Да будет камень вам периной!

– Зачем тогда мы его, генератор этот, вообще взяли с собой? – обескураженно спросил я.

Но ответа не дождался. Военная тайна!

* * *

Донышко мы заметили издали – за пределами пещеры начался день, и лучи встающего солнца проникали в нее, разгоняя надоевший мрак. Мы снова повалились на пол и двинулись по-пластунски. С приближением выхода обзор наш все расширялся, а скорость падала. Лучшего места для весьма неприступного укрепрайона, чем появившееся перед нами, трудно было представить: метров семьдесят за устьем пещеры выглядели совершенно, непотребно даже, голыми. Каменистая почва кое-где лишь была украшена сухими щеточками чахлых травинок. Дальше высились громады обомшелых валунов, проглядывающих сквозь густую растительность.

Сиди себе, значит, за таким камешком и кури, пока бедолага-противник не появится. А уж как появится…

– Что-то неохота мне дальше ползти, – признался я. – Что-то не тянет меня туда ползти. Как бы не вышло, что нас там ждут-пождут и облизываются.

– А вот мы сейчас проверим, – сказал Генрик, – ждут ли? И крепкие ли у тех охотничков нервы, если ждут? Готовь сканер, позиция – все виды движения.

Я заработал с настройкой прибора, а он принялся рыться в ранце. Наконец обнаружил что-то, хихикнул эдак гаденько и вытащил на свет божий надувную sex-подружку в прозрачном пакете.

– О! – возликовал я. – Самое время. Кто первый? Можно я?

– Остынь, животное. Ее задача сегодня – провокация, и только.

– Эх, Гена, – вздохнул я, – грубый ты человек! Грубый и бессердечный! Такую кралю под пули посылаешь!

Через несколько минут краля была готова к провокации. Раскидав в стороны розовые руки, она стояла, прикрученная несколькими оборотами медицинского пластыря к ажурной платформе, принципиально предназначенной для бережной транспортировки тяжелораненых, буде таковые появятся.

Прежде платформа ехала на наших многострадальных горбах – в виде жестко-упругих каркасов походных ранцев. Отстегнутые каркасы, разложенные и соединенные, превратились в слабо вогнутый матрасик трехсантиметровой толщины и более чем достаточной даже для рыжего Боба длины и ширины. Осталось лишь выдвинуть из гнезд, скрытых пробками, полуоси, надеть на них свернутые в спираль ступицы колес с памятью формы и надуть баллоны. Химические патроны, выделяющие достаточное количество газа, входят в комплект.

Транспортер, способный принять на шесть своих ведущих колес груз весом до двухсот килограммов, готов к работе. Трехступенчатый движок размером с кулак питается от стандартной батареи Дракона.

И мы еще топали пешком?!

Гена перекрестился, включил передачу и замер с выставленным вперед карабином. Я последовал его примеру.

Большеротая утешительница одиноких мужчин помчалась на хорошей скорости в лапы к судьбе. Перед самым выходом она, словно налетев на что-то, содрогнулась своим аппетитным телом и начала похотливо раскачиваться. Этот пароксизм страсти продолжался довольно долго, словно надувнушка специально старалась выманить побольше падких на дармовщинку сластолюбцев.

Старания ее, однако, пока не завершались ничем.

– Гена, признайся, что ты с ней сделал? – прошептал я удивленно.

– Сам не пойму, – пожал Гена плечами. – Пойдем посмотрим?

Факт, что стрельба не началась в первый же момент представления, говорил о том, что засады нет, и мы осторожно двинулись к нашей обольстительнице. Причина ее странного поведения скоро стала понятна: платформа, трудолюбиво буксуя всеми шестью колесами, пыталась взобраться на невидимую преграду. Приподнявшись на сантиметр-другой, она срывалась, и кукла получала новый импульс к фрикциям.

Я ткнул в пространство стволом карабина. Ствол звякнул, как если бы попал в толстый лист металла. Я развернул карабин и стукнул посильнее, прикладом. Результат был прежним – воздух на нашем пути превратился в прочную стену, невидимую, но вполне материальную, и не желал возвращаться к нормальным параметрам. (Хотя, кто знает, какие параметры следует считать нормальными?)

Забросив карабин за спину, я осторожно потрогал преграду рукой, отмахнувшись от предостерегающе вякнувшего Генрика. Рука скользнула по гладкой поверхности, маслянистой и прохладной на ощупь. Поверхность имела небольшой отрицательный угол по отношению к полу пещеры. Я повел ладонью смелее, намереваясь отыскать проход или хотя бы небольшое отверстие. Не нашел, конечно.

Теперь понятно, почему хонсаки не стерегут этот лаз, – я оглянулся на Генрика и, ругаясь, отпрыгнул в сторону: он наводил на невидимую стену карабин с явным желанием решить все вопросы одним движением пальца.

– Сдурел?! Бревно! Мы ж не знаем, что это за хренотень! А ну как от нее срикошетит? Мигом мозги вышибет! Тебе-то, само собой, это не грозит, а каково мне?

– А, – махнул он рукой, – и тебе они без пользы, раз не можешь понять, чем я занимаюсь.

– Отчего же не могу? Могу, – промямлил я. – Могу-могу! – До меня стало доходить, что лазерный дальномер вполне может сыграть роль своеобразного щупа и определить, существует ли преграда во плоти или она – не что иное, как наш совокупный глюк.