Я оглядываюсь на Маджиано. Он восседает на коне, высоко подняв голову и постоянно обшаривая взглядом толпу. На коленях у него лежит лютня, как будто на случай, если ему вдруг захочется сыграть. Парень кивает на флаги Ночного Короля, висящие на балконах, потом тянется ко мне со своего седла и тихо говорит:

– Я не знаю насчет этих цветов. Ты не против?

– О чем ты? – мурлычу я в ответ.

– Аделина, поставь на них свой знак, – быстро бросает Маджиано.

Я не сразу его понимаю. Снова смотрю на флаги. Под ногтями у меня до сих пор следы крови Ночного Короля. Перед глазами стоят эти самые знамена, развешенные на ограде его поместья. Если у наемников Ночного Короля остались хоть малейшие сомнения по поводу того, кто убил их предводителя, не усилить ли мне впечатление от своего присутствия в городе? Я собираю энергию и начинаю плести.

Люди на улицах пугаются. Они обращают лица к балконам и поднимают руки, указывая на что-то. А у них над головами серебристо-голубые флаги белеют на глазах, будто поверх них разворачиваются новые знамена. Иллюзия захватывает по очереди каждый флаг, один за другим, пока не распространяется на всю улицу. Вместо коронованной луны – эмблемы Ночного Короля – чистое белое поле. По моему желанию материя мерцает на солнце, так что колышимые ветром знамена меняют цвет от белого к серебристому и черному. Внутри меня пульсирует энергия, и шепотки в голове ликующе воркуют.

– О Аделина, – шепчет у меня за спиной Виолетта. Даже в ее голосе звучит благоговейный трепет. – Они прекрасны.

Я улыбаюсь сама себе, размышляя, помнит ли она, как мы детьми ходили на праздники и восхищались королевскими флагами на зданиях. Теперь это мои флаги.

Маджиано хранит молчание. В уголках его губ играет едва заметная улыбка. Он следит за реакцией народа – испуганный ропот, произносимое шепотом имя слетает с губ:

– Белая Волчица… Это Белая Волчица.

Наконец мы вынуждены остановиться. Солдаты блокировали улицу перед нами на всю ширину. Они принуждают людей разворачиваться и идти другим путем. Один из них замечает меня и, принося извинения, кланяется.

– Простите, госпожа, – говорит он, делая круговое движение рукой. – Вам придется вернуться. Вы не можете проехать здесь.

– Что происходит? – обращается к нему Маджиано, указывая на белые флаги.

Солдат качает головой:

– Боюсь, это все, что я могу сказать. Прошу вас, поезжайте назад. – Солдат повышает голос и командует остальным людям: – Развернись!

Маджиано изображает, что сердито бубнит что-то себе под нос, но кладет руку на плечо Виолетты и поворачивает нас в обратную сторону.

– Всегда есть другая дорога, – с улыбкой цитирует он «Похитительницу Звезд».

Мы едем по улице, пока не оказываемся около узкого извилистого канала. Тут Маджиано дает несколько монет лодочнику, и мы тихо заходим на борт его грузового судна. Скрытые в тени, мы плывем по каналу, прислушиваясь к доносящемуся сверху шуму.

Испытанное мною рано утром странное ощущение возвращается. Я хмурюсь и трясу головой. Мир качается, шепотки в голове выскакивают на передний план, внезапно почуяв шанс рвануть на свободу.

Виолетта поворачивается ко мне и шепчет:

– С тобой все в порядке?

– Все отлично.

Но это неправда. На этот раз, когда я закрыла глаз, а потом открыла его, чувство никуда не исчезло. Мир вокруг приобретает какой-то неестественный желтоватый оттенок, и звуки стихают, как будто они нереальны. Я создаю иллюзию? С внезапным подозрением смотрю на Маджиано. Он копирует мою силу?

«Вот оно, – шипит шепоток, которому не терпится найти виноватого. – Все это ложь. Что, если он предатель, копирует мои иллюзии, чтобы сдать меня людям Ночного Короля? Инквизиции? Все это были одни уловки».

Однако непохоже, чтобы Маджиано использовал мою силу. Он на меня вообще не смотрит. Все внимание сосредоточил на канале, даже брови сдвинул от напряжения. Виолетта, кажется, тоже ничего подозрительного в его поведении не чувствует. Она, по правде говоря, сейчас с озабоченным лицом смотрит на меня, берет за руку.

А рука какая-то онемевшая и будто не моя.

– Аделина, – шепчет мне на ухо Виолетта, – твоя энергия какая-то странная. С тобой все хо…

Окончание фразы я недослышала, больше сестру не понимаю. Все мое внимание занято другим. Еще один изгиб канала, и там, за поворотом, свесив ноги с края, сидит мужчина.

Это мой отец.

На лице у него отлично знакомая мне мрачная усмешка. Вдруг от страха у меня так сильно перехватывает горло, что я едва могу дышать. Он здесь. Но ведь он должен быть мертв.

– Выбрала дурной путь, Аделина? – говорит он.

Мы проплываем мимо, отец встает и пускается вдоль канала наравне с нами.

– Убирайся, – шепчу я ему.

Он не отвечает. Мы вписываемся в очередной изгиб берега, отец не отстает, и, хотя мы, по идее, должны двигаться быстрее, ему все равно удается держаться прямо за нами. Я сжимаю зубы и поворачиваюсь в его сторону. За спиной у меня – Виолетта, вид у нее еще более испуганный. Она что-то выкрикивает – возможно, мое имя, – но отвечать ей, как мне кажется, не имеет особого смысла. Сейчас я способна только смотреть на движущийся за нами силуэт отца.

– Убирайся! – снова выдавливаю я сквозь зубы.

На этот раз слово звучит достаточно громко, так что Маджиано и Виолетта поворачивают головы.

– Прости, не понял? – слышу я слова Маджиано.

Не реагирую. Отворачиваюсь от фигуры отца и пытаюсь выровнять дыхание. Снова закрываю глаз. Мир давит на меня со всех сторон.

– Это всего лишь иллюзия, – говорю я, стараясь не впадать в панику.

Иллюзия, как всегда. Но мой страх подпитывает ее, делает сильнее. Очертания реальности начинают расплываться. Нет, нет, это вовсе не иллюзия. Отец вернулся из мира мертвых. Он догонит меня и убьет. Я вся дрожу.

Смотрю назад – отец исчез.

На его месте – принц Энцо. Жнец. Лицо скрывают черный капюшон и серебряная маска, но я узнаю его по очертаниям фигуры – высокой, сухой, несущей смерть, – по хищной грации походки. В каждой руке у него по кинжалу, оба клинка раскалены добела. Сердце подскакивает к самому горлу. Края поля зрения заливает красным, и я вспоминаю, как Энцо тренировал меня, как прикоснулся к руке и поправил пальцы на рукояти кинжала, чтобы держали ее правильно. Мне хочется бежать к нему, снять с него маску и обхватить его руками. Я хочу попросить у него прощения. Но не делаю этого. Он идет шагом убийцы. Он охотится за мной.

Жнец передергивает запястьями.

Из его рук вырываются потоки пламени, которые летят вдоль канала прямо к нам. На берегах вспыхивает огонь. Рев и жар пламени поглощают все – кожа у меня жутко горит. Нас обступает кольцо огня. Языки пламени лижут здания, взбираются выше и выше, пока не начинают бушевать на крышах. Я утыкаюсь лицом в ладони и кричу. Сестра зовет меня откуда-то издалека, но какое мне дело.