в грудную клетку, пытаясь сконцентрироваться на сказанных словах.

– Чего? – тупо переспрашиваю я, потому что никак не могу кровь, которая устремилась к члену, обратно в мозги вернуть.

– Нет, да? Не дашь? – Дан делает вид, что задумывается.– Ну, может, пару выходных?

– Чего? – снова тупо переспрашиваю, все еще не соображая, что ему от меня надо.

– Блин, ну выходные. Это, знаешь, штука такая, когда про работу не думаешь. Вот совсем. Вообще. И на телефон не отвечаешь, хоть он взорвется от звонков. Ну так что?

Слышу, как рядом хихикает кукла, и это моментально отрезвляет.

– Ты охренел? Шут гороховый, – рыкаю я, и Дан вжимает голову в плечи.– Че приперся без звонка?

– Вообще-то, – он тыкает в меня указательным пальцем, а я только вопросительно выгибаю бровь, – я звонил. Кто ж виноват, что ты тут на травке решил позагорать?

Кукла снова усмехается, и я перевожу взгляд уже на нее. Тут же ее улыбка гаснет, и она замирает, опустив голову. Это неприятно задевает, но я душу обиду.

– Я пойду, – ее тихий голос прокатывается по внутренностям.

Киваю и шагаю в сторону дома. Дан не отстает, косо поглядывая на меня.

– Ну говори уже.

– У нас точно все под контролем?

Слышу волнение в голосе друга и останавливаюсь.

– А что должно быть не под контролем? – руки сжимаются в кулаки.

Я готов пустить их в ход в любой момент, потому как никому не позволю сомневаться в своем авторитете. Даже другу детства.

– Ну…– Дан пожимает плечом и вперивает взгляд в удаляющуюся спину моей жены.

А у меня даже от этого невинного взгляда перед глазами темнеет. Вовремя соображаю, что это же Дан и он точно на мою жену не посмотрит как-то не так. Но от того, как меня кроет от этой девчонки, временами становится не по себе.

– Ну?

Тороплю его, потому что терпеть не могу все эти драматичные паузы.

– Ты точно хочешь мстить Иванову так?

Дан выделяет последнее слово и кивает на закрывающуюся дверь.

– Девчонка-то, по сути, ни при чем.

Застываю посреди подъездной дорожки и внимательно всматриваюсь в задумчивый профиль друга.

– Что ты узнал? – в голос проникают требовательные ноты, от которых Дана передергивает.

– Ну, походу, Иванов не врет. И есть кто-то еще, кто точит на него зуб. Теперь и я разделяю твои сомнения по этому поводу.

– Значит, нужно выяснить, кто же этот человечек, – задумчиво проговариваю я.

Есть ли у нас план? Теперь не уверен…

Следующие дни проходят в каком-то рабочем угаре. Нескончаемая вереница встреч, переговоров, поездок по объектам. Дан в мыле носится за призрачным подставушником, а я разгребаюсь на фирмах.

В мою жизнь снова возвращаются кошмары, и по ночам я не могу заснуть. Не хочу снова показывать слабость перед женой. Одного раза хватило.

После очередной встречи заваливаюсь в кабинет и откидываюсь в кресле. Башка от боли вот-вот треснет, как переспелый арбуз. Рвано выдыхаю и пытаюсь привести себя в норму.

– Привет, босс, – в кабинет вихрем врывается Дан и с грохотом садится в кресло.

За окном уже темно, по стеклу тарабанят капли дождя, и постепенно меня отпускает.

– Что узнал? Что-то голос довольный, в отличие от прошлого раза, – еле слышно хриплю, потому что боюсь говорить в полную силу.

А этот придурок словно цель ставит меня до могилы довести.

– Ох, бля!– орет над ухом, и я морщусь от болезненных ощущений.– А ты давно спал-то, Гор? А то у тебя мешки под глазами такого размера, что я там помещусь.

Приоткрываю глаз и вижу картину не лучше: на лице Дана трехдневная щетина, и сам он выглядит немного помятым.

– За собой бы следил, – беззлобно вворачиваю я и снова опускаю голову на спинку кожаного кресла.

– Так, дуй домой и отсыпайся. Да и мне надо. Завтра обговорим все, – бубнит Дан и лезет в пиджак за телефоном.

Быстро отдает распоряжение водителю, и мы покидаем офисное здание.

В полузабытьи доезжаю до дома и тащусь в комнату. Ноги слабеют от каждого шага, но стоит мне повалиться на кровать и прикрыть глаза, как из темных углов подсознания выползают жуткие твари и смотрят на меня глазами, горящими триумфом.

Из груди вырывается стон, когда перед глазами возникает лицо отца…бледное и безжизненное. Выдираю себя из неуспевшего начаться кошмара. Как и предыдущие несколько ночей.

– Нет, – шепчу в темноту.

За окном уже глубокая ночь, и до рассвета долго. Вспоминаю, как спокойно было, когда Сашка лежала рядом со мной, и забиваю на принципы. Если я не посплю, то меня вырубит где-нибудь, и мое счастье будет, если в безопасном месте.

Ноги словно свинцом наливаются, стоит сделать несколько шагов до двери. К тому времени, когда преодолеваю расстояние между нашими комнатами, каждый мускул дрожит от дикой усталости.

Осторожно открываю дверь и прохожу в комнату жены. Лунный свет пробивается сквозь задернутые шторы, но я отчетливо вижу все до мельчайших подробностей.

Она лежит, укутавшись в одеяло. Плавные изгмбы. Расслабленое личико.

Потом, Гордей! Не до рассматриваний и любований.

Выпутываю ее из кокона и, насколько это возможно, осторожно ныряю под одеяло. Прижимаюсь к теплой спине, притягивая вплотную к себе, и наконец могу спокойно выдохнуть.

– Что? Кто? Что вы? –повышает голос кукла.

– Т-ш-ш-ш-ш-ш, Сашка. Это я, – бормочу я и постепенно уплываю в сон.

– Что ты тут делаешь?

Уже не слышу этого вопроса и на автомате бормочу, зарываясь носом в пахнущую шоколадом макушку.

– Давай потом. Спать хочу п***ц как…

Глава 18

Саша

Боюсь пошевелиться и даже глазами по комнате вожу с опаской. Рука Гордея на талии заметно тяжелеет, стоит ему провалиться в сон. Судя по его голосу, он был вымотан, и я решила не закатывать истерику.

У нас с ним и так все негладко. После того представления на лужайке перед домом он не показывался на глаза, и меня это радовало. Только где-то глубоко внутри не хватало его пронзительного взгляда. И вот когда я уже почти справилась с тем, что его постоянно нет рядом, он заявляется в мою спальню и засыпает как ни в чем не бывало.

В конце концов и меня захватывает в плен сон, и я крепко засыпаю. Просыпаюсь от ощущения того, как рука Гордея ползет под футболку, и он рисует какие-то узоры на животе. Непроизвольно подаюсь на встречу ласке и выдыхаю. Гордей зарывается в волосы и глубоко вдыхает.

– Пахнешь, как конфета, которых в детстве не хватало…

Перестаю дышать от его мимолетного признания.

– Надоело себя в руках держать, Сашка.