– Я… – начала Равна несмело.

«Как мне это сказать? Твои родители были беспечными честолюбцами, и им исключительно не повезло». Она любила Детей – ну, большую их часть, и делала все возможное, чтобы защитить их. Но, глядя на них, временами не могла думать ни о чем, кроме пагубы, которую навлекли на Вселенную их родители. Она посмотрела на Йоханну: «Помоги мне».

Как это часто случалось в трудную минуту, Йоханна пришла на выручку:

– У меня немного больше личных воспоминаний об этом, Эйвин. Я помню, как улетали мои родители, унеся вас с собой. Высокая Лаборатория была не просто попыткой прорваться к Трансценденции. Там был обнаружен заброшенный архив. Мы раскапывали останки самих Сил.

– Я знаю, Йоханна, – резко сказал Эйвин.

– Архив ожил, и мои родители поняли, что нас все это время водили за нос. Ну ладно, я знаю, что почти всем тем, кого мы разбудили, история известна в подробностях. Но в конце концов мои предки догадались, что последствия могут быть совершенно невероятны. Мы раскопали то, что несло угрозу самим Силам.

– Это они тебе рассказали?

– Не тогда. На самом деле я до сих пор не знаю, как папа с мамой все это организовали, как вытащили Детей, – нас тогда было триста. Как вытащили из медчасти гибернаторы и погрузили их на корабль. Ты должен помнить, как нас выдернули из школы, – именно это помните вы все.

Молодежь закивала.

– Если Сила пробудилась, то, уж конечно, приготовления наших родителей не ушли от ее внимания.

– Я… – Йоханна поколебалась. – Да. Их должны были сцапать. Кто-то им помог. Кто-то еще готовил наш побег. Я не знаю, кто это был.

– Я ничего не заметила, – решительно сказала Хейда.

– И я, – добавил кто-то еще.

– И я, – отозвался Эйвин. – Ты разве не помнишь, как мы жили, всю тесноту временных поселений? Где там было укрыться от чужих взглядов? Да, мои предки стали раздражительны, даже испугались чего-то, но там просто негде было провернуть заговор против Силы. Кажется вероятным – и на этом основаны рассуждения Группы Изучения Катастрофы – следующее решение: нечто просто подстроило наш побег как часть своей игры.

– Мы говорили о Контрмере в Академии, Эйвин, – вмешалась Равна. – Вам, Детям, и не нужно было особое содействие. Контрмера… – «А еще Фам и Старик», – остановила Погибель.

– Это так, ваше высочество, – сказал Эйвин. – Но вся эта история лишь подтверждает, как мало нам известно о добре и зле. Мы заперты Внизу. Мы, старшие Дети, чувствуем, что потеряли почти все. Официальная история может быть подделкой, в которой добро и зло поменялись местами.

– Что?!! Кто распускает эти вздорные слухи? – Равна перестала сдерживаться. Хватит с нее осторожности.

Эйвин сжался:

– Да никто конкретно.

– Да? А как насчет той троицы, с которой я столкнулась на лестнице?

Джефри шевельнулся на своем насесте:

– Ты там и со мной столкнулась, Равна. А те трое просто зашли потрындеть. Если хочешь, вини нас всех.

– Вас всех? А кто в таком случае придумал Группу Изучения Катастрофы? Кто-то должен стоять за всем этим, и я хочу…

Кто-то дернул Равну за рукав. Йоханна задержала руку еще на миг и тем погасила приступ ярости. Потом сказала:

– Такие слухи все время рождаются.

– Сомнения в том, что Погибель представляет угрозу?

Йоханна кивнула:

– Их радикальность разнится. Ты и сама кое в чем не уверена, я это знаю. Например, если Флот Погибели остановлен Контрмерой, то зачем ему теперь планета Когтей?

– У нас нет выбора, кроме как поверить, что они намерены уничтожить нас.

Мой сон…

– Хорошо, пусть так, но даже в этом случае остаются сомнения насчет того, насколько серьезна угроза. Флот в тридцати световых годах и, по всей вероятности, ползет со скоростью светового года в столетие. Если даже они настроены враждебно, у нас тысячи лет на подготовку.

– Не весь Флот. Кое-какие его элементы могут лететь быстрее.

– Ну ладно, не тысячи лет, а столетия. Технологически высокоразвитые цивилизации строились за меньшее время.

Равна посмотрела на девушку широко распахнутыми глазами:

– Они отстраивались за меньшее время. А у нас его, вероятнее всего, просто нет. Как знать, а вдруг Флот строит маленькие прямоточные двигатели? А если Зоны опять сдвинутся… – Она прикусила язык и, коротко вздохнув, продолжала не так громко: – Дело в том, что все сделанное нами здесь, вся ваша учеба в Академии преследует цель подготовиться к их прибытию. Как можно скорее. При этом неизбежны определенные жертвы.

– Это, как я думаю, и есть предмет споров Группы Изучения Катастрофы, – сказал маленький мальчик – Амди – вокруг них. – Они отрицают опасность, которую Погибель, по твоим словам, представляет для людей и Когтей. Более того, они утверждают, что если опасность и существует, то породила ее Контрмера.

Повисла гробовая тишина, и даже фоновая музыка стаи у барной стойки стала тише. Равна, надо полагать, последней догадалась, как ужасны на самом деле идущие тут разговоры.

– Амди, это невозможно, – сказала она мягко.

По мордам стаи прокатилось выражение щенячьего упрямства. Каждый элемент Амди был уже четырнадцати местных лет от роду: взрослый зверь, но разумом он оставался младше любой известной Равне стаи. При всем своем уме Амди был по-детски своенравен, хотя и тихоня. По ту сторону стола Джефри успокаивающе гладил между ушей одного элемента стаи.

– Разумеется, он не то хотел сказать, Равна, он в это не верит, но тем не менее говорит тебе чистую правду. ГИКи основывают свои пересуды на том, что мы в точности не знаем, как все было в Высокой Лаборатории и как родители ухитрились нас вытащить. Исходя из того, что нам известно, действительно можно предположить, что добро и зло поменялись ролями. В таком случае десятилетней давности действия Контрмеры представляются преступлением галактических масштабов – и нет уже никаких монстров, готовых свалиться нам на головы.

– А ты в это веришь?

Джефри возмущенно замахал руками:

– О нет, да нет же! Я просто пересказываю то, что слышал от многих – и что тебе в основном, э-э, стесняются сказать. И, упреждая следующий твой вопрос, нет, не думаю, что кто-нибудь из нас, здесь присутствующих, в это верит. Но среди ребят есть целая…

– Особенно среди старших, – вставил Эйвин.

– …группа тех, кому такое истолкование кажется привлекательным. – Джефри хмуро посмотрел на нее, о чем-то задумавшись. – И оно привлекательно! Это снимает с наших родителей ответственность за создание чудовищной Погибели, или как ее там. Наши родители больше не выглядят дураками. Дополнительную ценность такому объяснению придает тот факт, что жертвы, какие мы сейчас вынуждены приносить, становятся бессмысленными.