От ужаса у бандита изменился голос:

— Вы… Как вы можете? Вы же русские!

— Где ты видишь здесь русских? — вновь перейдя на родной язык, насмешливо спросил Шаман. — У нас нет национальностей. Мы — ваши проводники в ад.

— Ты, я вижу, чеченец и знаешь наши обычаи, — быстро заговорил Индарби. — Пройдет время, и тебе отомстят.

— Нет, — покачал головой Шаман. — Не получится.

— Хорошо, я готов рассказать, как найти Сату, — сдался пленник. — Где гарантии, что об этом не узнают остальные моджахеды?

— Они не узнают, — заверил Антон. — Кстати, никто из них не молчит. Каждый хочет теперь получить бонус. Просто мы сравниваем показания. Вдруг кто-то пытается нас обмануть? Видишь, даже ваш главарь заговорил.

— Схрон между Белыми камнями и ручьем. — Индарби отвернулся, поиграл желваками, словно сдерживая слезы, и продолжил: — Рядом овраг. Он очень большой и длинный. В нем мы прячем машины.

— Как выглядят эти камни? — спросил Антон.

— Выше моего роста. Два их там, стоят рядом. Пять шагов между ними…

* * *

Некоторое время Чана наблюдал за Ступой и Патыком, раз за разом прокручивая в голове предстоящий разговор. Милиционеры сидели в припаркованной у тротуара патрульной машине и за обе щеки уплетали пирожки. Было время обеда. Вокруг сновали люди. Но от любопытных глаз блюстителей порядка закрывала задняя стенка кафе «Бистро».

— Оружие брать с собой будешь? — спросил Хатуева Байсагар.

— Обязательно, — кивнул тот, не сводя взгляда с машины. — Я ведь один, а их двое.

Байсагар протянул ему пистолет:

— Если все пойдет не так, вали их и беги. Мы рядом.

Чана покачал головой:

— У меня граната. Так надежнее.

— Смотри, как знаешь. — Байсагар убрал пистолет под сиденье.

— Главное, чтобы задние дверцы не были заблокированы. — Хатуев вытер вспотевшую ладонь о джинсы.

— Тогда просто пройдешь мимо, — сказал Байсагар.

— Мимо нельзя, — цокнул языком Чана. — Увидят — точно узнают.

— Смотри, делай как знаешь, — вздохнул Байсагар.

Чана вынул из нагрудного кармана булавку, снова положил ее на место. Ее он использует, когда отпадет надобность в гранате, чтобы зафиксировать предохранительную чеку.

— Чего ждешь? — насторожился Байсагар.

— Ничего. — Хатуев вынул гранату, отогнул усики и осторожно потянул за кольцо.

— Есть! — невольно вырвалось у него.

Кольцо Чана надел на мизинец руки, в которой удерживал Ф-1. Байсагар завороженно наблюдал за его действиями.

Чана сунул руку с гранатой в карман ветровки, толкнул свободной рукой дверцу и вышел. Только бы не забыть и не разжать руку. Тогда у него будет всего несколько секунд, чтобы откинуть гранату в сторону. Не спеша направляясь к машине с ментами, он огляделся. Но поблизости не было ничего подходящего, куда можно было закинуть «эфку». Повсюду люди. Ну и место они выбрали! А может, оно и к лучшему? Эти хапуги в форме тоже не дураки. Наверняка будут сговорчивей. Ведь должны понимать, что из-за их жадности могут пострадать те, чей покой им положено оберегать.

«Интересно, сколько я смогу продержаться? — подумал он. — Ведь еще ехать, подниматься в квартиру…»

Чана споткнулся о бордюр. Слегка. Но и этого оказалось достаточно, чтобы спина вмиг стала мокрой. Он впервые пожалел, что решил шантажировать не с помощью пистолета, а «эфки». На худой конец взял бы «РГД», от нее и дверца машины защитит.

С росших вдоль дороги тополей летел пух. Было жарко. Вот и машина. Хатуеву показалось, что он слышит, как чавкает Ступа. Милиционер держал левой рукой на уровне подбородка небольшую пластиковую тарелочку, а правой — пирожок. У Патыка руки тоже были заняты.

Чана украдкой оглянулся по сторонам и шагнул к машине. Хватило мгновения — и вот он сидит на заднем сиденье. Выпрямленная рука с гранатой, как раз между так ненавистными ему людьми.

— Замерли. Дернетесь, мозги вылетят! — негромко сказал он, заранее зная, что криком может лишь навредить. Мало того что реакция в этом случае может последовать самая непредсказуемая, так еще и на улице услышат.

— Вот так встреча! — Ступа выронил пирожок и тарелочку. Навалившись грудью на рулевое колесо, он осторожно повернул голову к напарнику. Патык был белее мела. Правая рука с одноразовым стаканчиком странно дергалась, остатки кофе выплескивались на одежду.

— Ты чего, парень? — выдавил он из себя. — Не надо…

— Сумасшедший, — произнес Ступа.

— Значит, так, слушайте и запоминайте. — Чана глянул на тротуар. Люди шли мимо, ничего не замечая.

— Ты хорошо подумал, прежде чем на такое решиться? — уже с нотками угрозы в голосе спросил Ступа.

— Не бойся, я всегда много думаю, прежде чем сделать, — заверил его Чана. — Наш народ хоть и маленький, но живучий. Потому что мы не делаем глупых шагов, как русские.

— Мы украинцы.

— Все вы русские, — возразил Чана.

— Хорошо, — вздохнул Ступа. — Будь по-твоему. Кстати, нам долго еще так сидеть? Ты бы уж что-то делал.

— Сейчас ты будешь делать. — Чана снова глянул на улицу. — Заводи машину.

Ступа повернул ключ в замке зажигания:

— И чего неймется?

— Вы денег много взяли, — сказал Чана. — Они не ваши.

— Хочешь вернуть? — фыркнул Ступа.

Своим поведением он напрочь расстроил все мысли Чаны. Он надеялся, что менты с ходу начнут молить о пощаде или станут обещать вернуть все до копеечки. А Ступа даже не напугался. По крайней мере, сейчас он уже не выглядел растерянным.

— Угадал, — кивнул Чана. — Я вернулся, чтобы забрать все назад.

Тем временем машина завелась.

— Что дальше? — спросил Ступа.

— Поезжай в центр.

— Центр большой, куда именно? — Ступа покосился на руку с гранатой.

— Туда, где твоя подруга живет.

Наконец и этого проняло. Ступа подскочил на сиденье.

— Ты что, ее… — он не договорил.

— Угадал, — довольный произведенным эффектом, подтвердил Чана.

— При чем тут Лиля? — вскипел милиционер. — Она даже не знает, где я работаю!

— Жена сейчас расскажет, — окончательно расстроил Ступу Чана.

— Что?! — взревел тот, пытаясь развернуться на сиденье.

— Тихо! — завопил Семен. — Он нас взорвет!

— Она что, тоже там? — прохрипел Ступа. На его губах появилась пена. Чана понял, что не ошибся. Они ударили по самому больному месту.

— Не дай бог, что с ребенком… — начал было Ступа, но Чана не дал договорить.