– Ты прав.

– Но какие?

Она слегка прищурилась. И он еще смеет задавать подобные вопросы? Лучше бы поинтересовался, как Луиза его вообще до сих пор терпела!

– А сам подумай.

Чарльз нахмурился.

– Все никак не можешь простить мне ту секретаршу? Зря. Между нами давно все кончено.

<Все кончено>. Ха! Можно подумать, что это перечеркивает сам факт измены.

– Допустим, Чарльз. Но что ты тогда скажешь насчет другой женщины?

Луизе не понравилось выражение мучительного раздумья, вдруг появившееся на лице Чарльза. Неужели он изменял ей гораздо чаще и с гораздо большим числом женщин, чем она считала до сих пор?

– Дорогая, а кого конкретно ты имеешь в виду?

Осторожный вопрос Чарльза лишь еще больше усилил ее подозрения. Луиза усмехнулась.

– А что, у тебя их так много?

Чарльз отвел глаза в сторону.

– Не говори глупостей. Я люблю только тебя.

– Любишь меня? А спишь с другими? – саркастически произнесла Луиза.

Чарльз нахмурился.

– На что ты намекаешь?

– О, на сущий пустяк. На ваши теплые отношения с Эмилией. Слишком теплые.

Чарльз помрачнел еще больше.

– Что, прислуга насплетничала? Твоя обожаемая Мари?

– Мне не нужны чужие глаза и уши, чтобы понять то, что творится у меня под самым носом, – парировала Луиза. – И не надо делать оскорбленный вид. Прошло не так много времени с того нашего разговора, когда ты сам во всем признался.

Чарльз криво усмехнулся.

– Верно. И мне казалось, мы решили больше не возвращаться к данной теме.

– А я и не возвращаюсь, – спокойно ответила Луиза. – Этот разговор завел ты. Я всего лишь заговорила о разводе.

– С таким видом, будто просишь меня подать стакан воды!

Но Луиза лишь коротко пожала плечами.

– Мой вид здесь ни при чем. Лучше ответь: ты готов исполнить мою просьбу и дать развод?

Некоторое время Чарльз молчал, лихорадочно что-то соображая. Наконец развел руками.

– Дорогая, но подобные вопросы не решаются с бухты-барахты! Здесь нужно все взвесить и как следует подумать.

– О чем думать, Чарльз? Мы уже давно живем не как супруги, а как соседи. Развод ничего не изменит. Только избавит тебя от досадной обязанности заходить по утрам и вечерам и желать мне доброго утра или спокойной ночи.

Чарльз поморщился.

– Не говори так. Тобой движет ревность и обида. Пройдет несколько дней, ты успокоишься и думать забудешь о каком-то глупом разводе!

Луиза была слега озадачена подобной реакцией. А ей казалось, Чарльз будет только рад поскорее избавиться от жены-калеки…

Недоуменно она произнесла:

– Но почему ты против?

– Чего же тут непонятного? Потому что я – твой муж.

Однако Луиза покачала головой.

– Это не ответ. Ты давно относишься ко мне в лучшем случае как к другу, а не как к женщине. А чтобы дружить, штамп в паспорте не нужен.

– Но, Луиза, я не хочу с тобой дружить, – убежденно произнес Чарльз. – Я хочу, чтобы ты и дальше оставалась моей женой.

– Зачем? – недоуменно спросила Луиза. – Только не говори, будто ты меня любишь.

– Но я действительно тебя люблю!

Она устало поморщилась.

– От великой любви и кочуешь по чужим постелям?

– Мы же договорились не поднимать эту тему, – болезненно дернулся Чарльз. – Однажды ты меня уже простила. Почему бы не сделать этого и еще раз? Совсем скоро ты выздоровеешь, и наша жизнь вновь войдет в привычное русло. Как и планировалось, у нас пойдут дети… Так, может, обойдемся без резких движений?

Неужели Чарльз хочет быть со мной лишь потому, что он так привык, ему так удобно, удивленно подумала Луиза. Не понимаю…

Вслух же сказала:

– Чарльз, мое решение твердо. Я хочу получить развод.

Чарльз с изумлением взглянул на нее. Да, Луиза действительно сильно изменилась за последнее время. Раньше он не замечал в ней подобной решительности. Черт возьми, ему это даже нравилось!

Помолчав, Чарльз произнес:

– И ты мне не скажешь, почему вдруг приняла столь серьезное решение?

– Я же уже сказала. Не сошлись характерами, – усмехнулась она. – У тебя своя жизнь, у меня своя. И друг другу мы только мешаем.

Он понимающе кивнул.

– Ясно. Ты ничего не хочешь объяснять. Что ж, удерживать я тебя не вправе. И все же советую еще раз как следует обо всем подумать.

– Спасибо. Но я уже все решила.

– И все же я дам тебе еще неделю на размышления. Если по истечении семи дней ты передумаешь, мы забудем этот разговор навсегда. Увидишь, я тоже умею, когда надо, закрыть на многое глаза. Если же нет…

– То ты согласишься на развод? – с надеждой спросила Луиза.

Конечно, она в любом случае добьется официального расторжения брака, хочет того Чарльз или нет. Но, решив это дело полюбовно, оба значительно упростили бы себе жизнь.

Чарльз неопределенно повел рукой.

– Тогда мы вновь обсудим этот вопрос, но только уже серьезно. Договорились?

Поколебавшись, Луиза кивнула.

– Да. Только предупреждаю сразу: если ты беспокоишься насчет раздела имущества, я ни на что не претендую. Я возьму только то, с чем пришла. Плюс несколько тысяч из тех ста, что дал за мной отец. Тебя это не разорит, а мне нужна некоторая сумма, чтобы обустроиться на новом месте.

Чарльз поспешно сказал:

– О, я даже и не думал о деньгах! И, естественно, готов вернуть тебе все сто тысяч. Так было бы лишь справедливо. И все же еще раз прошу, подумай хорошенько, прежде чем предпринимать столь опрометчивый шаг.

– Хорошо. Я подумаю.

И Луиза, кивнув, покинула кабинет мужа.

Джереми поджидал ее в гостиной. На его виске красовался бактерицидный пластырь. Вместе молодые люди вышли в сад, где никто не смог бы их подслушать.

Джереми нетерпеливо спросил:

– Ну что? Тебе удалось поговорить с мужем о разводе?

– Да, любимый. Чарльз воспринял новость на удивление спокойно. Только попросил меня подумать еще хотя бы неделю. Если я через семь дней не передумаю, он согласится на расторжение брака.

Просияв, Джереми быстро наклонился и поцеловал Луизу прямо губы. Затем еще и еще…

– Боже мой, как я рад!

– А я-то как рада, – смеясь и одновременно отталкивая его, сказала Луиза. – Но, Джереми, осторожней, нас могут увидеть.