— Вот это-то мне и не нравится, — призналась мма Макутси. — Все остальное — пустяки, но ужасно неудобно рассказывать этому несчастному про его жену.

— Не волнуйтесь, — подбодрила ее мма Рамотсве. — Мы, детективы, часто рассказываем клиентам подобные вещи, и они к этому готовы. Мы всего лишь предоставляем им долгожданные доказательства. Они и без нас все знают. Ничего нового мы им не сообщаем.

— И все равно, — сокрушалась мма Макутси, — бедный, бедный мистер Бадуле.

— Возможно, — сказала мма Рамотсве. — Но помните о том, что на каждую неверную жену в Ботсване приходится сотен пять неверных мужей.

Мма Макутси даже присвистнула от удивления.

— Фантастическая цифра, — сказала она. — Где вы об этом прочитали?

— Нигде, — хихикнула мма Рамотсве. — Просто выдумала. Но это не значит, что я говорю неправду.

Для мма Макутси это был упоительный момент — она начала расследование своего первого дела. Водительских прав у нее не было, поэтому пришлось попросить дядюшку, бывшего водителя правительственного микроавтобуса, а ныне пенсионера, отвезти ее на старом «остине», который он получил при выходе на пенсию и на котором теперь обслуживал свадьбы и похороны. Дядюшка побаивался участвовать в подобном мероприятии и на всякий случай надел темные очки.

Рано утром они подъехали в дому рядом с мясной лавкой, в котором жили мистер Бадуле и его жена. Это было слегка обветшавшее бунгало, окруженное папайями, с выкрашенной серебристой краской не очень надежной крышей. Двор был почти пустой, если не считать тех самых папай и нескольких увядающих канн перед самым домом. На приличном расстоянии от дома, впритык к изгороди, обозначавшей границу владений мясника, теснились хибарки для прислуги и навес для машин.

Найти удобное место для наблюдения оказалось трудно. И тогда мма Макутси решила припарковаться за углом, под прикрытием ларька, торговавшего жареной картошкой, кусочками не очень свежего копченого мяса, а для любителей настоящих деликатесов — наивкуснейшими гусеницами с дерева мопани. В самом деле, почему бы машине здесь не постоять? Это отличное место для свиданий или для того, чтобы встречать деревенских родственников с автобуса, курсирующего по дороге на Франсистаун.

Дядюшка взволнованно закурил.

— Видел я разные фильмы про сыщиков, — сказал он. — Но никогда не думал, что сам буду в этом участвовать, да еще прямо здесь, в Габороне.

— Работа частного детектива не из приятных, — ответила племянница. — Требуется много терпения. Большую часть времени мы просто сидим и ждем.

— Понимаю, — сказал дядюшка. — Тоже в кино видел. Там показывают, как эти сыщики сидят в машинах, ждут и едят сандвичи. А потом начинается перестрелка.

Мма Макутси удивленно вскинула брови.

— В Ботсване не бывает перестрелок, — возразила она. — У нас цивилизованная страна.

Они дружно погрузились в молчание и стали наблюдать за прохожими, которые шли по своим утренним делам. В семь часов дверь дома Бадуле открылась, и появился мальчик в форме школы Торнхилл. Немного постояв перед домом, он поправил ремешок ранца и пошел по дорожке к воротам. Потом свернул налево и вышел на дорогу.

— Это сын, — сообщила мма Макутси, понизив голос, хотя подслушивать ее было явно некому. — Учится в школе Торнхилл. Подает большие надежды, а еще у него прекрасный почерк.

Дядюшка заинтересовался.

— Мне это записать? — спросил он. — Я могу составить отчет обо всем случившемся.

Мма Макутси уже собиралась сказать, что это совершенно ни к чему, но передумала. Дядюшке будет чем заняться, а вреда от этого никакого. Тогда дядюшка извлек из кармана листок бумаги и записал: «Мальчик Бадуле вышел из дома в семь утра и пешком отправился в школу».

Он показал запись племяннице, та одобрительно кивнула.

— Из тебя получился бы отличный сыщик, дядюшка, — похвалила она и добавила: — Жалко, что ты уже старенький.

Еще через двадцать минут из дома вышел мистер Бадуле и направился к своей мясной лавке. Он отпер дверь и впустил двух помощников, ждавших его под деревом. Через несколько минут один из помощников, уже облачившийся в заляпанный кровью фартук, вышел на улицу с огромным стальным подносом и стал мыть его под краном возле лавки. Потом появились двое покупателей. Один пришел пешком, второй подъехал на микроавтобусе и остановился возле черного хода.

«Покупатели входят в магазин, — записал дядюшка на листке. — Потом выходят с пакетами. Вероятно, с мясом».

Он снова показал племяннице свои записи, она снова кивнула.

— Очень хорошо. И полезно. Но нас интересует его жена, — напомнила она. — Пора бы ей уже начать что-нибудь делать.

Они прождали еще четыре часа. Наконец, незадолго до полудня, когда машина уже раскалилась на солнце, а мма Макутси утомилась от постоянной дядюшкиной болтовни, они увидели, как мма Бадуле вышла из-за дома и направилась к гаражу. Там она села в побитый «мерседес-бенц» и выехала на дорогу. Это был сигнал — пора дядюшке заводить машину и на почтительном расстоянии следовать по городу за «мерседесом».

Мма Бадуле ехала быстро, и дядюшке было трудновато поспевать за ней на стареньком «остине», но они не потеряли ее из виду и видели, как она подкатила к большому дому на Ньерере-драйв. Сыщики медленно проследовали мимо, успев заметить, как мма Бадуле вышла из машины и направилась к затененной веранде. И тут пышные садовые растения, гораздо более роскошные, чем убогие папайи в саду мясника, закрыли им весь обзор.

Но этого было достаточно. Преследователи свернули за угол и остановились на обочине под палисандровым деревом.

— Что дальше? — спросил дядюшка. — Будем ждать, пока она выйдет?

Мма Макутси не была в этом уверена.

— Нам нет смысла тут сидеть, — сказала она. — Нужно узнать, что происходит в доме.

Она отлично помнила совет мма Рамотсве. Лучший источник информации — это, безусловно, служанки, если их удается разговорить. Было время ланча, и служанки наверняка хлопотали на кухне. Но через час или около того наступит время их перерыва на ланч, и они отправятся в дом для прислуги. Их легко будет подловить на дорожке за хозяйским домом. Тогда-то и нужно с ними поговорить, предложив каждой новую хрустящую купюру в пятьдесят пула, которыми накануне вечером снабдила ее мма Рамотсве.

Дядюшка горел желанием пойти вместе с племянницей, и мма Макутси стоило огромного труда убедить его, что она должна идти одна.

— Это может быть опасно, — сказал он. — Вдруг тебя придется защищать?

Но мма Макутси отмела все его опасения.

— Опасно? С каких это пор стало опасно беседовать с парой служанок в центре Габороне, да еще средь бела дня?

На это дядюшке нечего было возразить, но он все равно очень волновался, когда племянница вышла из машины и направилась к задним воротам. Он видел, как она в нерешительности стоит перед маленьким белым домиком прислуги, потом подходит к двери и скрывается из виду. Дядюшка вооружился карандашом, посмотрел на часы и сделал запись: «Мма Макутси вошла в дом прислуги в 2 часа 10 минут».