— Будет странно, если Джо Ван Дорн не прикажет мне этим заняться. А если не прикажет, я займусь сам.

21 апреля 1908 года

Нью-Йорк

Шпион пригласил немца Ганса в Нью-Йорк, в подвал под рестораном «Биргартен» на углу Второй авеню и Пятидесятой улицы. В холодный ручей, протекающий через подвал, были наполовину погружены бочки с вином. Каменные стены отражали мелодичное журчание текущей воды. Они сидели лицом к лицу за круглым деревянным столом, освещенным единственной лампой.

— Мы планируем будущее, в котором есть не только горящие остатки пасторального Манхэттена, — заметил шпион, оценивая реакцию Ганса.

Немец, который как будто нанес немалый ущерб запасам рейнского вина, казался более мрачным, чем обычно. Вопрос в том, может ли он еще быть полезен или чересчур пропитался вином и угрызениями совести.

— Mein Freund! — Шпион смерил Ганса повелительным взглядом. — Вы готовы продолжать службу Фатерлянду?

Немец заметно распрямился.

— Конечно.

Шпион скрыл улыбку облегчения. Если внимательно прислушаться, можно по-прежнему услышать, как Ганса щелкает каблуками, словно марионетка.

— Мне кажется, у вас большой опыт работы на верфи?

— «Нептун Шиффварфт унд Машиненфабрик», — гордо ответил Ганс, очевидно, польщенный тем, что шпион это помнит. — В Ростоке. На самой современной верфи.

— Американская «самая современная верфь» — в Камдене, Нью-Джерси. Думаю, вам следует отправиться в Камден. Вы быстро освоитесь в этом городе. У меня можете получить все, в чем нуждаетесь: деньги, взрывчатку, поддельное удостоверение личности, пропуск на верфь.

— Зачем, mein Herr?

— Чтобы отправить послание американскому конгрессу. Пусть в конгрессе задумаются: может, их флот не годится для нынешних времен.

— Не понимаю.

— Американцы собираются спустить на воду первый корабль, вооруженный орудиями одного калибра.

— «Мичиган». Да, я читал в газетах.

— С вашим опытом вы понимаете, что успешный спуск с земли на воду шестнадцатитысячетонного корпуса требует уравновешивания трех мощных сил: тяготения, натяжения при движении по стапелю и особой плавучести кормы. Верно?

— Да, mein Herr.

— Несколько секунд в начале спуска, когда придут в движение киль и трюмные блоки, а последние опоры отпадут, корабль удерживают только стенки дока.

— Это так.

— И я спрашиваю вас, может ли стратегически расположенный заряд динамита, взорванный точно в нужный момент, когда корабль начинает скользить по стапелю, разрушить этот стапель и опрокинуть «Мичиган» на землю, вместо того чтобы он спустился в воду?

Глаза Ганса загорелись от такой возможности.

Шпион позволил немцу мысленно увидеть сокрушающее падение шестнадцатитысячетонного корпуса, валящегося набок. Потом сказал:

— Вид лежащего на боку пятисотфутового дредноута произведет впечатление на флот Соединенных Штатов. И окончательно уничтожит репутацию флота в конгрессе, который и так неохотно отпускает деньги на строительство новых кораблей.

— Да, mein Herr.

— Сделайте это.

* * *

Командор Томми Томпсон внимательно слушал, как Брайан О'Ши, Глазник, излагает план посылки его партнеров из Хип Синг в Сан-Франциско, когда в салун на Тридцать девятой улице вбежал мальчишка с запиской от Ледяного Уикса.

Командор прочел записку.

— Он предлагает убить ван дорна.

— Случайно не говорит, как именно?

— Наверно, все еще обдумывает, — рассмеялся Томми и передал записку Глазнику.

«Необычно, — подумал он. — Мы возобновили свое прежнее партнерство». Глазник заходил не часто. Это был всего лишь третий его визит после тех пяти тысяч долларов. И он не требовал своей доли — удивительно! Напротив, Глазник дал Томми взаймы, чтобы под узлом надземной железной дороги на Пятьдесят третьей улице открыть новое игровое заведение, и оно уже приносило хороший доход. Если добавить сделку с Хип Синг, дела идут хорошо. К тому же, разговаривая с Глазником, Томми обнаружил, что доверяет ему. Конечно, господь свидетель, не свою жизнь. Даже за все его деньги. Но он доверяет здравомыслию Глазника, как в прошлом, когда они были мальчишками.

— Как думаешь? — спросил он. — Можно ему поручить это?

О'Ши пригладил усики. Сунул большой палец под жилет. Посидел неподвижно, как каменный, вытянув ноги, зарыв каблуки в опилки, а когда заговорил — смотрел на них, как будто обращался к своим модным туфлям.

— Уикс устал прятаться. Хочет вернуться домой из своего убежища. Оно, вероятно, в Бруклине. Но он боится, что ты его убьешь.

— Боится, что я убью его по твоему приказу, — язвительно поправил Томми. — А ты прикажешь.

— Уже приказал, — ответил Глазник О'Ши. — Твой так называемый Ледяной…

— Мой так называемый Ледяной! — возмущенно повторил Томми.

— Да, твой так называемый Ледяной, которого ты, получив пять тысяч долларов, отправил в Камден и который совершил убийство на глазах свидетеля — и какого свидетеля? Детектива из «Агентства Ван Дорна», матерь божья! И когда ван дорны схватят его — а мы знаем, что они его схватят, — или копы задержат его за другое преступление, Ван Дорн спросит: «Кто велел тебе убить?» И Уикс ответит: «Томми Томпсон и его старый приятель Глазник О'Ши, которого все считали мертвым, а он жив».

О'Ши оторвал взгляд от своей обуви, посмотрел с неопределенным выражением и добавил:

— Откровенно говоря, если бы я не настаивал, ты бы не стал его убивать. У тебя больше причин бояться, чем у меня. Я могу исчезнуть, как уже делал. А ты застрял здесь. Все знают, где найти Командора — на Тридцать девятой, в салуне Командора Томми, а вскоре всем станет известно и о твоем новом заведении на Пятьдесят девятой. Не забудь, ван дорны — это не копы. Нельзя им заплатить, чтобы они посмотрели в другую сторону. Не через ствол пистолета.

— Так что скажешь о предложении Уикса убить свидетеля?

Глазник О'Ши сделал вид, что обдумывает ответ.

— Думаю, Уикс смел. Умен. Практичен. Может, у него припрятан козырь. Если нет, у него мания величия.

Босс банды «гоферов» мигнул.

— Что это значит?

— Мания величия? Это значит, что Уиксу очень повезет, если он выпутается. Но если ему удастся убить ван дорна, твоим неприятностям конец.

— Ледяной серьезный парень, — с надеждой сказал Томми. — И умный.

О'Ши пожал плечами.

— Ну, если немного повезет… как знать? В любом случае, что мы теряем? Скажи ему, чтобы не тянул.