По сведениям газеты «Таймс», одного человека арестовали за владение топориком. Этим человеком был подручный букмекера Аарон Джейкобс 36 лет. Полицейские объяснили, что он шел в компании нескольких мужчин и возле турникетов заявил: «Если хоть кто-то из этих негодяев покажется сегодня, мы их поймаем». Джейкобс был настоящим ужасом Ист-Энда, длинный список его судимостей тянулся до 1901 года. Его признали виновным и приговорили к трем месяцам каторжных работ. Еще трое мужчин с оружием смогли ускользнуть от полиции.

Джейкобс работал телохранителем у букмекера Александра Кроуфорда. Хотя «Бирмингемская банда» и не добиралась до Херст-Парка, южные букмекеры все равно опасались этих головорезов, которых газета «Глазго Геральд» назвала «бандами, посещавшими скачки и терроризировавшими букмекеров любыми доступными способами». В итоге 21 августа 1921 года ряд этих букмекеров объединился с профессиональными игроками и образовал «Ассоциацию защиты интересов букмекеров и игроков». Заправилами этой организации стали букмекер Уолтер Бересфорд и Эдвард Эмануэль, которые стали президентом и вице-президентом Ассоциации.

Автомобиль бирмингемского букмекера, укомплектованный всем необходимым, чтобы поставить палатку на скачках. Подобная машина, принадлежащая букмекеру из Бирмингема, и подверглась нападению в Херст-парке в августе 1921 года.

Похоже, в этот период времени Сабини находились в подчинении у Эмануэля, и он счел свое вступление в Ассоциацию возможностью раз и навсегда лишить Кимбера контроля над «услугами», предоставляемыми букмекерам. Неудивительно, что Эмануэль начал печатать списки участников каждого забега, а затем основал компанию по производству букмекерских билетов.

Эмануэль не терял времени даром, и уже через месяц после основания Ассоциации она наняла на работу восьмерых распорядителей, которым щедро платили по 6 фунтов в неделю. Среди распорядителей оказались Дерби Сабини и родственник Эдварда Эмануэля Филип Эмануэль. Ставший впоследствии секретарем «Ассоциации букмекеров Юга», Рон Уайток подчеркивал, что «сначала на первом плане стояла необходимость вышибания клина клином и “сильные” ребята должны были защищать членов новой Ассоциации».

Несмотря на это, новая Ассоциация пришлась по вкусу «Клубу жокеев», в ведении которого находились многие наиболее популярные ипподромы Англии. Такое признание было только на руку Эмануэлю и Сабини, ведь так Кимберу и «Бирмингемской банде» становилось сложнее соперничать с ними на Юге. Эмануэль хорошо разыграл свои карты, приняв деятельное участие в становлении организации, которая в итоге превратится в «Ассоциацию защиты интересов букмекеров», однако он не терял надежды отобрать у Кимбера и ипподромы на западе Англии. Здесь у него ничего не получилось, и битва при Бате лишний раз подтвердила его поражение.

Обе стороны конфликта держали дистанцию, а пресса требовала от полиции срочного принятия мер для прекращения «хулиганства» и «беспредела» на скачках. В итоге «Бирмингемская банда» и Сабини назначили время встречи. Это произошло после того, как англо-итальянские гангстеры пустили слух, что бирмингемцы не имеют права принимать ставки у них на ипподромах. В ответ «Бирмингемская банда» заявила, что ни одному южному букмекеру и их подручным не разрешат в сентябре посетить фестиваль Сент-Леджер в Донкастере.

Старший инспектор Скотланд-Ярда в отставке Том Диваль, которого не раз привлекали к обеспечению порядка на разных ипподромах, утверждал, что итальянцы приняли вызов. Они сопроводили «прославленного букмекера» Бересфорда и весь его персонал на вокзал Кингс-Кросс: «Вооруженные до зубов итальянцы предупредили соперников, что, если они хоть пальцем тронут этого джентльмена и его подчиненных, первый, кто до них дотронется, будет убит».

Обыскав поезд, они не нашли ни одного противника, однако в Донкастере «их встретила разъяренная толпа врагов». Кое-кто искал Бересфорда и других лондонских букмекеров, «в то время как остальные прятались за железными колоннами, поддерживающими крышу, за такси и автомобилями и в других местах, где их было прекрасно видно, и все они ждали момента, чтобы напасть на итальянцев. Все были вооружены бритвами и другим опасным оружием».

Не обнаружив соперников, «Бирмингемская банда» велела всем лондонским букмекерам вернуться в столицу «и сопроводила свой приказ ужасными угрозами». Бересфорду и его подручным было позволено остаться. «Вся “Бирмингемская банда” затем ввалилась в уборную на станции, где состоялось самое жуткое и грозное совещание в истории скачек».

Было решено продолжить встречу дома у Бересфорда, куда прибыло «по шестнадцать вооруженных револьверами и бритвами человек с каждой стороны». Сам Бересфорд 6 декабря 1921 года в своей речи на банкете по случаю основания «Ассоциации защиты интересов букмекеров и игроков» назвал членов «Бирмингемской банды» «террористами». Более того, он приукрасил ситуацию, сказав, что «уже состоялась встреча с ними и длинный разговор, в ходе которого они пообещали, что больше неприятностей не будет». Он заявил, что «Бирмингемская банда» отступила. На самом деле все было не так.

На самом деле они договорились поделить страну на сферы влияния для крышевания ипподромов. Поля на севере, в Мидлендсе и Вест-Кантри отходили в зону «Бирмингемской банды», а поля на юге и востоке Англии – в зону Сабини с союзниками. Новости о перемирии просочились в газеты. 20 сентября «Ноттингем Ивнинг Пост» сообщила, что во время прошедших накануне скачек в Лестере «вражде между лондонской и бирмингемской бандами был положен конец, а потому не стоит больше бояться повторения неприятных событий, которые недавно произошли на юге страны».

Через десять дней «Вестерн Газетт» заметила, что противники встретились на скачках в Ньюбери, и авторитетно заявила, что «за стаканчиком они согласились навсегда зарыть топор войны». Пятого октября вслед за закрытием дела Кимбера, Томаса и Джойса, возбужденного после битвы при Бате, в «Халл Дейли Мейл» появился заголовок: «Ипподромная вражда. Долгожданное разрешение».

В ходе переговоров Билли Кимбер и другие представляли бирмингемских хулиганов, а за Сабини стояли две крупные фигуры: глава еврейского подполья Ист-Энда Эдвард Эмануэль, который постепенно обращался к легальному бизнесу, и ведущий букмекер юга Уильям Бересфорд, который надеялся вытеснить «бирмингемских парней низших сословий», как он сам их называл.

Речь Бересфорда так и сквозила лицемерием, ведь в 1902 году он сам был осужден за владение подпольным игорным домом в лондонском Вест-Энде и оштрафован на огромную по тем временам сумму в 200 фунтов. Он заявил, что работает агентом на комиссионных началах, то есть букмекером. Его также обвинили во владении букмекерской конторой, где принимались ставки на лошадей вне ипподромов, и оштрафовали на 50 фунтов. Разбогатев незаконным путем, Бересфорд перешел в легальный бизнес, начав принимать ставки на ипподромах. В 1921 году вместе с Эмануэлем он выступил за создание «Ассоциации защиты интересов букмекеров и игроков», которая после своего основания получила поддержку ведущих букмекеров Лондона и Клуба жокеев. И правда, Бересфорд подчеркнул, что Эмануэль оказал ему «неоценимую поддержку» на этом этапе.