Ольга взглянула на себя в витрину магазина, мимо которого проходила. В несколько дней обретенная десятилетняя мудрость, кажется, не наложила на ее лицо ненужного отпечатка. Вон как блестят ее глаза из-под пушистой шапочки! Как красиво улыбаются губы! Ольга бросила последний взгляд на зажатый в руке прозрачный кубик, подкинула его на ладони, улыбнулась нелепой звезде и выбросила сувенир в урну. Прощай, Сергей Николаев. Прощай, несбывшаяся надежда. Может быть, все, что случилось, к лучшему?

Стоило Ольге заскрежетать ключом в замке собственной входной двери, из соседней тотчас показалась Валькина голова, по-прежнему в праздничных кудряшках-спиральках обесцвеченных волос.

– Прикатила! – сказала она и захлопнула за спиной дверь своей квартиры, явно намереваясь проскользнуть к соседке в гости.

– Валь, я с поезда, хочу отдохнуть, – сказала Ольга, пытаясь плечом оттеснить Валентину от своей двери, но, что называется, не на ту напала.

– Тебе теперь, милая, не до сна будет! – пообещала Валька и пролезла-таки за ней в коридор.

– Что-нибудь случилось? – встревожилась Ольга.

– Случилось! Но сначала ты расскажи. Как успехи: со щитом или… как там дальше говорится… не помню…

– На щите я, Валентина… а может быть, даже и под ним…

– И что же это означает?

– Умыли меня, подруга. Так тебе понятнее?

– Что-то по тебе незаметно, – засомневалась Валька.

Ольга рассмеялась:

– А тебе хотелось бы, чтобы я сейчас рвала на себе волосы?

– Ну… как минимум…

– Не дождется!

– Кто? – спросила Валентина и довольно ехидно сощурилась.

– А то ты не знаешь?

– Ну… если это тот, который с обручальными кольцами…

– Он самый, – вставила Ольга.

– Ну-у-у… я его тебе сразу не советовала, если ты помнишь…

– Помню, – сказала Ольга, расстегивая молнию на сапоге. Ей не хотелось говорить с приятельницей о Николаеве, и она решила сменить тему: – А что у тебя случилось?

Валька привалилась к стене, сложила руки на могучей груди, опять сощурилась и торжественно произнесла:

– Это не у меня случилось!

Ольга отбросила от себя сапог и уже довольно растерянно спросила:

– А у кого?

– У тебя! – Валька ткнула Ольге в грудь длинным ярко-алым ногтем.

– В смысле?

– А в том смысле, что Васина Анька вернулась! Со скарбом и с Маришкой, но без огненного мужика! Насовсем! Нагулялась то есть! Понимаешь?!

Ольга замерла перед Валентиной в одном сапоге. Она даже не могла бы подумать, что это известие произведет на нее такое тяжкое впечатление. В груди что-то куда-то съехало и нудно заныло.

– Ага! Сечешь, чем пахнет! – поняла Валентина.

Ольга очнулась, взялась за молнию другого сапога и глухо спросила:

– А чем, собственно, пахнет?

– Ну даешь! Будто не понимаешь! Анька непременно припрется к тебе выяснять отношения, а она женщина горячая… Тут и до хорошей драки, между прочим, недалеко!

– А кто Анне все рассказал? Не ты ли, Валька? – И Ольга в упор посмотрела на соседку.

– Я?! Да как ты могла только подумать такое?! – рассвирепела Валентина. – Ей Наташка Сазонова из сто пятидесятой квартиры доложила. Они ж всегда дружили. Анька после Сазонихи, конечно, ко мне! А я полной дурой прикинулась: мол, ничего не знаю, ничего не слышала! А с тобой, дескать, вообще не виделась месяца два! Ты уж придерживайся этой версии!

Валентина прошла вслед за Ольгой в ванную и, поправив на лбу кудряшки, сказала ее отражению в зеркале:

– А потом, знаешь, Оль… боюсь, что сам Вася мог Аньке во всем признаться.

– Зачем?! – повернулась к приятельнице Ольга, нечаянно брызнув ей в лицо водой.

Валька сморщилась, вытерла капли со щеки и сказала:

– Все за тем же самым… Любит он тебя, а не Аньку. Не ложиться же с ней опять в одну койку, когда тут между вами… всякое разное… произошло…

Ольга в изнеможении уселась на край ванны. Валька прилепилась к ней рядом.

– Ну а у тебя что? – спросила Ольга, чтобы еще какое-то время не думать о Фадееве и его огнедышащей жене.

– А у меня, Оль, вроде бы все хорошо, – сразу размякшим голосом отозвалась Валентина.

– Неужели?!

– Да-а-а… Андрюша говорит, что с женой разведется и все такое…

– И ты, дурища, веришь?!

– Оль! Ну если не верить, то хоть и не живи совсем…

– Валя! Как же можно человека у жены уводить?! – возмутилась Ольга. – Слышала же: на чужом несчастье своего счастья не построишь!

– Да? А если у него такая же грымза, как Васькина Анна?!

– А ребенок? Ты же говорила, что у Андрея сын!

– А сын потом вырастет и разберется, что к чему!

– Валь, а если жена не грымза, тогда что?

Валентина вдруг всхлипнула, привалилась к Ольгиному плечу и прорыдала:

– Ну откуда я знаю что… Мне ведь тоже хочется немного счастья… Совсем немного… Ну… пусть Андрюша не разводится, ладно… я переживу… но хоть не бросает… а то руки на себя наложу, вот честное слово…

Ольга обняла подругу за плечи и подумала, что ей вообще-то тоже хочется немного счастья после не очень приятных переживаний и встреч. Совсем немного… И вернувшаяся Анна в этом смысле совершенно лишняя… Очень не вовремя возвратилась Васина жена… Ждали тут ее… как же…

Вечером, как и предрекала Валентина, Фадеевская Анна приперлась к Ольге. Сразу в прихожей она уперла руки в бока и очень громким голосом спросила:

– Ну?! И что у тебя с Васькой?! Чего он все время вбок косит?! Прямо оставить мужика ненадолго нельзя, честное слово! Налетают, как воронье!

Ольга еще размышляла, что ей ответить, когда в незакрытую дверь ворвался сам Василий. На его плече висело полотенце, а волосы были влажны и спутанны.

– Ань! – крикнул он. – Ты что здесь делаешь?! Я выхожу из ванной, а Маришка говорит, что ты к тете Оле пошла.

– А к кому же мне идти, если не к «тете Оле»? – саркастически произнесла Анна. – Если весь дом говорит, что она нагло к тебе липла все время моего… вынужденного… отсутствия!

– Она не липла, Аня… Это я… к ней лип… а она нет… Оставь ее в покое, пожалуйста!

– Ах, вот оно как! И чего же это ты к ней лип?! Только жена за порог, а ты, значит…

– Перестань ломать комедию, Анна! – строго сказал Фадеев и вытер влажное лицо полотенцем. – Я тебе уже все объяснял! Хватит! Пойдем домой, прошу тебя!

Он попытался, взяв за плечи, развернуть жену к выходу, но Анна вырвалась и бросилась к Ольге.