«И почему непременно надо портить ему аппетит своими бесконечными просьбами?» – подумал вдруг Заломов с раздражением. Если она не хочет кушать, хотя бы дала ему поесть. Ему через полчаса на работу. А там полный кошмар. После всего, что случилось, их накрывает проверка за проверкой. Полиция практически поселилась в офисе. Выспрашивают, вынюхивают, придираются к каждому слову. Да ладно бы только они! Им за это деньги платят. Они потолкаются, потолкаются да исчезнут. От Соседовой спасу не стало. Вот кто Заломову стал как кость в горле. Баба просто с ума сошла. Пилила его из-за всяких мелочей. Придиралась к каждой цифре, к каждой запятой.

Конечно, в глубине души он ее понимал. Шикарный заказ они едва не упустили в связи со скандальной кончиной их секретарши и зама Соседовой. Одному Богу и Соседовой было известно, каких трудов ей стоило удержать заказ. Вопрос со слиянием повис в воздухе. Она только что ужом не ползала, чтобы все состоялось. Но пока было тихо.

Будешь бесноваться!

А тут еще и неизвестный отравитель, просочившийся в их дружный, сплоченный по-семейному коллектив. Его ведь так и не вычислили. Все уже знали, что отравить хотели именно Соседову, но никто не знал, кто подсыпал яд в кофейник. Пятнадцать человек вместе с ней были в тот день в кабинете. После совещания каждый из присутствующих какое-то время находился возле ее стола. В том самом месте, где стоял злополучный кофейник с ее недопитым кофе. У каждого из них была возможность. У каждого! Но цеплялась она почему-то только к нему – к Заломову.

– Ты что, Алла Юрьевна, решила, что это я?! – не выдержал он вчера ее придирок и неучтиво дернул у нее из рук бумаги, которые она снова принялась критиковать.

– Что ты? – Тяжелый взгляд почти прибил его к полу, столько в нем было ненависти и отвращения.

– Решила, что это я подсыпал тебе яд в кофе? – Заломов сложил бумаги стопочкой, нервным движением убрал их в папку. – Если так думаешь, то зря.

– А почему зря, Заломов? Почему я не могу на тебя подумать? – Она откинулась назад, под ее тяжелой спиной скрипнуло кресло. – Ты самый шикарный кандидат на то, чтобы тебя подозревать.

– С чего это?! – опешил он.

Не думал, что все обстоит так серьезно. А она и впрямь не шутит.

– Ты зашиваешься… – начала она, но он ее перебил:

– Я справляюсь с работой, Алла Юрьевна! Нет пока кандидатур, чтобы меня сменить на моем посту!

– Да не о работе я, Василий Васильевич, – ее некрасивое лицо жалобно сморщилось. – Я о твоей личной жизни. Со старой женой развелся, завел себе молодую. По слухам, она за неделю делает месячный план косметическим салонам города. То ногти, то локоточки, то губки, то глазки, тряпки, опять же. Машину, слышала, ты ей купил. Расточительно иметь молодую-то жену, так ведь, Василий? Расточительно и хлопотно, разве не так?

– Допустим, – осторожно согласился он. – И что? Это ведь только мои проблемы. Разве не так?

– Так-то оно так, но… Откуда такие богатства, Василий Васильевич? Я ведь все знаю о твоих доходах. Или почти все, а? Или я чего-то не знаю?

Заломов тогда вспотел до трусов. Если эта гадкая стерва узнает, что он оказывает консультационные и аудиторские услуги на стороне, попросту подрабатывает, она точно его выставит вон. А она ведь узнает! Сказать или нет?! Может, лучше пускай узнает от него, чем от кого-то еще? Или… или она уже знает?

– Каюсь, каюсь, боярыня, – он склонил голову с редеющей светлой шевелюрой. – Помогаю начинающим предпринимателям за энную сумму в плане консультаций или аудита. Платят, боярыня. Чего не подработать? Но ни разу не помог конкурентам, клянусь!

Соседова с явным облегчением вздохнула. Посмотрела чуть теплее. Точно знала!

– И чего тебе с женой-то не жилось, Вася? – покачала она с осуждением головой. – Вот вы, мужики, дураки какие! Новизны вам хочется, по романтике скучаете, тельца молоденького снова хочется попробовать. А дальше? Тельце-то ухода требует. А это расходы. Да какие! Слышала, молодуха-то твоя палец о палец дома не ударяет, даже домработницу нанял?

– Нанял.

Он похолодел. Стерва знала о нем все! Стало быть, рыскала во всех направлениях, не сидела сложа руки. Искала, искала своего отравителя. На полицию не надеялась. Или это полицейские ее сведениями снабжали?

– Видишь как! – Соседова поправила рукава дорогого пиджака, стряхнула с себя несуществующую пылинку. – Еще небось и секса вычурного просит, а, Вася? Признайся, хлопотно это – молодую-то жену иметь, а?

Сама-то ни разу ничьей женой не сподобилась быть, просилось у него ядовитое с языка. Никто не ощерился на такую-то красоту. Потому зависть и точит.

Но не посмел. Разве можно! Тогда точно сожрет! С потрохами сожрет! Или просто выгонит. А ему эта работа как воздух нужна. У него Лилечка!

Он поднялся с места, решив уйти на этой ноте. Пока она снова не вспомнила про отравителя. Дошел почти до двери, и тут…

– А почему я не могу думать на тебя, Заломов? – настиг его ледяным колом в спину ее вопрос уже на самом пороге.

– В смысле?! – Василий Васильевич вздрогнул и остановился, обернулся на кикимору, рассматривающую его с кровожадным интересом.

– Почему я не могу подумать, что это ты отравил мой кофе?

– Потому что я этого не делал. – Он пожал одеревеневшими вмиг плечами: – Зачем мне?

– Но у тебя был мотив.

– Да?! И какой же? – Заломов стиснул зубы так, что хрустнула коронка на верхней шестерке.

– Твоя Лилечка, выдаивающая тебя по полной программе! – фыркнула Соседова и вдруг полезла с места, намереваясь подойти к нему.

– Ну, Лилечка, и что? Я неплохо зарабатываю, ты знаешь, Алла Юрьевна. – Стараясь казаться спокойным и даже немного равнодушным, Заломов вывернул нижнюю губу и покачал головой: – И подрабатываю.

– Да, не спорю. Наводила справки, но у нас завелся крот, Заломов! Этот крот сливает наши секреты конкурентам и зарабатывает на этом, думаю, шикарные деньги. Как раз такие, какие нужны твоей молодой и алчной красотке. У тебя мотив, Заломов. Шикарный мотив.

Она подошла к нему почти вплотную. Он ощущал жар ее сильного крепкого тела, чувствовал ее запах – густой, сладкий. Вдруг подумал, что она всегда к нему неровно дышала, и часто прежде проявляла интерес, и часто сочувствовала, когда он жаловался на свою бывшую, треплющую ему нервы. До тех пор проявляла, пока поняла, что конкурировать с молодой и красивой Лилечкой ей не под силу.

Может, это ревность?!

– Алла, Алла. – Он постарался глянуть на нее как можно теплее, даже ласково. – Ну о чем ты говоришь? Мы же с тобой друг друга не одну пятилетку знаем. Сколько пудов соли вместе сожрали. Ты должна была изучить меня вдоль и поперек!