Пару дней спустя, рано утром, пока Борода не ждал его с машиной, Андрей помчался в русалочий заповедник, Озерки, посмотреть, сошла ли вода.

На шоссе было пусто. Слегка парило – земля еще не полностью отдала талую влагу.

«Благодать-то какая, – подумал Андрей, опуская окно и высовываясь навстречу теплому ветру. – А мы, людишки, жизнь друг другу портим, гадости друг другу делаем. Неужели места под солнцем кому-то не хватает?»

За этими благостно-философскими размышлениями он чуть не пропустил поворот. Затормозил, когда указатель «П. Озерки» проехал мимо.

«Заехать к Пал Никитичу?… Рано. Далеко заходить не буду, – подумал Андрей, скатываясь на грунтовку. – А то потом весь день в грязных чунях шляться».

Признаться себе в том, что бродить в одиночку по месту с дурной репутацией жутковато, Андрей не хотел.

Начались заросли вербы. Сережки, особенно на припеке, растопырились, опушились желтой пыльцой, из почек зелеными клювами выглядывали листики. Земля, покрытая прошлогодней травой, мягко проседала под ногами.

«Да, тут поосторожней надо – не проблема и провалиться. Там, где русалка проползет да водяной конь проскачет, богатырю не пройти… Звать на помощь будет не только стыдно, но и бесполезно».

Неожиданно кусты кончились, и озеро оказалось прямо перед ним во всем своем молчаливом великолепии. От зеркала воды Андрея отделял топкий участок метров в пять шириной, дальше шла гладкая в этот ранний час поверхность, темно-синяя, почти черная. Озеро было продолговатым, протяженным – даже с высоты своего немалого роста Андрей не видел его берегов – словно перед ним была река и он стоял на мосту.

«Да, Валерий Иваныч согласится, здесь – Байкал в миниатюре. И геопатогенная зона как следствие».

Метрах в тридцати справа от Андрея заросли вербы постепенно оканчивались, берег повышался, имелся даже небольшой обрыв – не иначе, там Пал Никитич в детстве с берега сигал. Продираться к нему сквозь кусты, по топи Андрею не хотелось. Скоро вода сойдет до приемлемого уровня, и его приятели смогут поработать вволю. Андрей повернул назад.

Не успел сделать и пяти шагов, как за его спиной что-то резко, хлестко всплеснуло, вырвалось из кустов справа, хлопая огромными крыльями или плавниками, пробежало по воде.

Андрей резко повернулся, но увидел только, как что-то большое и непонятное в ореоле брызг, прошумев по воде, шмыгнуло в заросли на другом берегу, прошелестело и затихло.

«Ну, я себя стращать не дам!» – озлился на собственный позорный испуг, заставивший присесть на мгновенно одеревеневших ногах, кинулся назад.

На темной воде, далеко по длине озера, расходились волны, но ничего, кроме этого, заметно не было. Под ногами у Андрея хищно зачавкало. Двигаться дальше было опасно и, похоже, бесполезно.

«Чего ж это такое было? Рыба поутру играла? Ничего себе рыбка, если она целое озеро взбаламутила… Ладно, у сталкера-кагэбэшника спрошу. Пусть мои экологи-эниологи разбираются… А ведь напугал, гад, кто бы это ни был!»

– Ты откуда такой? – удивилась Валя, подняв глаза от клавиатуры.

– А чего?

Она вздернула подбородок. Андрей опустил глаза и увидел, что оставляет на полу грязные следы.

– Водяного коня ловил… – хмыкнул он. – Пойду помоюсь.

В комнате его уже ждал Борода.

– Ты чего с утра такой?

– Коня водяного ловил – сказано…

– Поймал?

– Ага. В багажнике лежит, связанный. Его в поликлинику надо сдать, на опыты.

В ответ на непонимающие, чуть встревоженные взгляды коллег попытался улыбнуться:

– В Озерки ездил – посмотреть, как там гидрообстановка. А когда собрался назад, что-то из кустов выпрыгнуло – я не успел разглядеть. Пробежало по воде и снова в кусты спряталось.

– Может, утка? – предположил главный.

– Может, и утка, только для того, чтобы такие волны поднять, надо быть очень большой уткой, скорее пеликаном.

– Ага… Ну и чего?

– Позвоню приятелям – пусть приезжают с аппаратурой и ловят всех этих скакунов, если их чекисты в героические тридцатые не истребили.

– К Пал Никитичу не заезжал?

– Рано было, неудобно.

– Ладненько… А что квартирный вопрос?

– Сейчас чаю попью и дам полный ответ. Занятная история получилась. Вы были правы, шеф.

Борода ушел довольный, Андрей сел за компьютер. Рассказ о том, как опасно загонять в угол русскую женщину, легко вылился в небольшой авантюрный роман.

Выйдя из здания, поймал себя на мысли, что опасается встретить Тамару, хотя отговорка, почему не позвонил, у него была. Зашел в дешевое кафе, знал, что Тамару там не застанет.

В редакцию вернулся часа в три.

– А машина сейчас где? – спросил у Вали, лениво ковырявшей спицами.

– Здесь. Хочешь взять?

– Если только завтра.

– Опять на коня пойдешь? – так же флегматично осведомилась она.

– В Голубинский хочу подъехать, матушке подарок из Африки передать.

Сытый и довольный Борода появился через десять минут, и все устроилось. Валя забрала вязанье и пошла домой, Борода присел расслабиться за компьютерными шахматами. Теперь можно было спокойно продумать, что и как завтра сказать матушке, что – Анне К.

– Михал Юрич, вы сильно заняты?

– Нет, а что? Ты мне хочешь что-то рассказать?

– Спросить.

Борода скинул картинку на дисплее вниз, повернулся к нему.

– Спрашивай, сынок. Что знаю – все твое.

– Спасибо… До меня у вас работала одна молодая особа – Анна Коваленко.

– Да, Анечка, очень милая и способная девушка.

– Почему она ушла?

– Почему ушла?… Как-то мы не поняли, если по правде. Подала заявление и в тот же день ушла… С мужем у нее разладилось, хотя это было до того. А почему ты спрашиваешь?

– Мне кажется, я видел ее в обители у матушки.

– В Голубинском?! – сильно удивился Борода. – Ты не путаешь? Ты разве ее знаешь?

Андрей подал ему фото Анны К. за вышиванием.

– Это она?

– Да… Надо же! Анюта – в монашках!

– Как вы думаете, почему она решила удалиться в монастырь?

Борода разглядывал фотографию на расстоянии вытянутой руки, с явным удовольствием.

– У нее были проблемы с общением – мужики от нее, случалось, контроль теряли, секретаршей или референтом переманить пытались, чересчур напористо. Пара интервью от этого сорвалась. Она просила ее по возможности посылать на мероприятия, а если на индивидуальную встречу, лучше к дамам. Или чтобы к мужикам Костик ходил. Я тебя и прикупил-то, чтобы у меня еще один парень был.