Я держалась из последних сил, а когда двери вагона открыли наши солдаты, то только тогда потеряла сознание. Очнулась в больнице…

Я держал за руку Риту, а она рассказывала и рассказывала не останавливаясь, о своей жизни… На мостках опять не было никого. И мы заняли свои места, когда докатились сюда на велосипеде. Совершенно неожиданно Рита, присев рядом со мной, начала свой рассказ. Что дало к этому повод? Не знаю. Может то, что я опять хотел её поцеловать. А может Катерина на неё так подействовала. Или ещё что-то. Но случилось. А я слушал и впитывал информацию, о десятилетней девочке, которую фашисты хотели угнать в Германию. Её переживания и метания. Отношение окружающих, когда она чудом вернулась домой. О немце, который её раздел и заставил танцевать, прежде чем отправить грузиться в вагон. Как он гладил её по голове, успокаивая и говоря, что не сделает ей ничего плохого. Как раздался звонок телефона и её полураздетую выкинули из комнаты, сунули одежду в руки и погнали к поезду. Там, не дав одеться, затолкали в вагон к другим детям. Про страшный мороз зимой сорок второго года. Про дорогу домой после больницы. Из Кондрово, сначала в Малоярославец на машине, потом в Детчино на поезде и только затем в Калугу. Голод, холод, ненужное внимание, осуждение на словах и во взглядах, презрение. Дома мать встретила сначала радостно, потом, через какое-то время, отдалилась от дочери — слушая слухи, которые стали про неё распускать. Кто-то сказал, что она провела время наедине с немецким офицером. Вышла от него почти голая. Мать ничего, в открытую, не говорила и это ранило ещё больше.

— А ведь ничего не было. Да, лапал и водил своими липкими ладонями по моему телу! Да, пытался поцеловать в губы, но я отворачивалась и он попадал то в плечи, то в затылок! Но ведь не было ничего!!! — последние слова Рита почти кричала. Потом дёрнула меня за руку, заставляя повернуться к ней лицом к лицу.

— Ты тоже теперь будешь меня презирать? — тихо спросила Рита смотря мне в глаза.

— С чего бы это? — в шоке от услышанного, но всё же совладав с эмоциями, я попытался ответить спокойно и одновременно пытаясь успокоить девушку, — ты же ни в чём не виновата. За что мне тебя презирать? Наоборот. Если раньше, я ненавидел фашистов, то теперь их, для меня, просто не существует. Нету этих уродов, понятно! И того козла больше нету, понимаешь?! Совсем! Грохнули его наши ребята! Прямо там в Кондрово грохнули! А тебя, я, буду защищать от любого. Ты только скажи, кто там смотрит криво. Я ему прицел-то поправлю, в правильном направлении.

Чтобы успокоить девушку, пришлось её обнять. Она прятала свои слезы, зарываясь лицом в мою гимнастёрку. Я гладил её по голове, чего-то говорил, кому-то грозил вполголоса. Тем более удивительно, для меня, стало неожиданно упасть в воду. Слава богу здесь было мелко. Поднявшись и протерев глаза от воды, я увидел трёх парней. Сразу же прорезался слух. Вот это я отвлёкся?! Оказывается меня столкнули в воду, а я и не заметил. Зря они это сделали. У меня сейчас такое состояние, что лучше мне не перечить и под кулак не попадать. Урою любого. Крик Риты добавил мне решительности. Двое ребят тащили девушку за руки к кустам, что росли на берегу реки, а третий стоял и ждал меня, что-то подкидывая в руке. Он же и начал разговор, показывая ладонью направление:

— Пацанчик, выходи вон там, повыше, и беги к мамке. Нечего тебе здесь делать.

Произнеся эти слова, парень повернулся к своим спутникам. Зря. Честное слово. Я даже не стал вылезать на мостки. Его поясница была прямо на уровне моих глаз. Решение пришло неожиданно. Я сделал пару шагов поближе. Никакие кодексы меня не удерживают. Они сами виноваты в том, что напали первыми и со спины. Поэтому удар по почкам, со всей силы, заставил насильника выгнуться дугой и, скорее всего, отключиться от действительности надолго. Упал он как-то громко. Головой что ли стукнулся? Как бы не сдох, сука, от болевого шока.

Парни, как бы мне этого не хотелось, всё же обернулись на непонятные звуки. Но это меня не остановило. В несколько прыжков, поднимая тучу брызг, я приблизился к ним. Рита уже была свободна. Её просто оттолкнули в сторону, чтобы не мешалась, когда поняли что обстоятельства поменялись. Сейчас она сидела на песке, обхватив руками колени и спрятав лицо, и ни на что не реагировала. Эмоционально я готов был порвать этих сволочей голыми руками, но подсознательно чувствовал возможность проигрыша. Не в той я ещё форме, чтобы валить парней старше меня с одного удара. С другой стороны, последнее время, я неплохо питался и худо-бедно занимался. Вряд ли среди этих двух насильников, есть подготовленные бойцы. Так что шансы есть. Вся надежда на скорость и моё знание куда и как правильно бить.

Ребята оказались по пояс деревянные. Да, они были сильнее меня, не спорю. Но, что значит сила, если ты двигаешься как замороженный. Если бы я с любым из них боролся, то сила играла бы роль. А так, даже, стыдно стало за свои действия. Я-то ожидал большего от них, но… Сами виноваты, короче.

Когда первый, из двух стоявших рядом насильников, рухнул от прямого правого в челюсть, второй только начал замахиваться. А вот это он зря. Левой ему в печень и сразу же, навстречу наклоняющейся голове, правой в скулу. Добивать не буду. Мне руки в понедельник нужны будут. И так кулаки разбил в кровь. Блин… Ведь обещал не драться. Только ничего не смог с собой сделать. Ненавижу насильников. А тут ещё, этот рассказ Риты, сыграл свою роль. Не сдержался.

Девушка не скрываясь рыдала в полный голос. Это больше походило на истерику. И я её прекрасно понимаю. Всего несколько шагов не дошёл. А вот тут… Рита вдруг вскочила, распрямившись как пружина и подбежала к валявшимся в отключке насильникам. Я было дёрнулся к ней, но не успел сделать и шага. Сквозь слёзы и бессвязные вскрики, не разбирая куда и как, девушка стала избивать парней ногами. Слава богу, что она была босиком, было бы хуже и ей, и им. Всё это произошло слишком быстро, чтобы я смог как-то отреагировать. А с другой стороны, чего это я буду ей мешать? Пускай оторвётся и выпустит пар. Честное слово, я бы тоже не отказался попинать этих ублюдков,