Штурмовики шли двумя цепями, перемежающимися дюжиной БМП и четырьмя ЗСУ. В небе, описывая круги, гудели вертолеты прикрытия, а на земле то тут, то там хлопали одиночные выстрелы.

– Куда лезешь?! – окликнул Зуев идущего с автоматом на изготовку Консальски. – В госпитале решил отдохнуть, сученок?!

– Никак нет! Там…

– Увидел раненого – добил без промедлений! Все слышали?!

– Так точно! – донеслось с разных концов растянувшегося отделения.

– Ну и какого хера ты ждешь?!

Консальски снова вскинул опустившийся было ствол и спустил курок. Пуля, пробив каску неприятеля, сшибла с нее земляное облачко, тут же прибитое алым шлейфом брызг.

– Вам здесь, бараны, не учебка! – продолжил наставления Зуев, шагая вперед. – За точность баллы не начислят! Живой враг, мертвый враг – вот ваша вводная и ваша цель! С минимальным риском и моментальным эффектом! Запомните – каждый ебаный исламист мечтает вознестись на небеса! А самый прямой путь туда – через убийство неверного, то есть любого неисламиста! – Сержант, не останавливаясь, вскинул СГК и дал короткую очередь по едва уловимо шевелящемуся бугорку земли. – Сучьи твари рвутся, кончая от радости, если могут забрать в мир иной хотя бы одного из нас! И не забывайте – эта погань ни хуя не стоит, а вы обошлись Родине в невъебенную сумму! Насрать на свое здоровье? Так задумайтесь о долге перед Отечеством! Отделение, стоять! – скомандовал он, как только вверенный личный состав миновал остовы двух сожженных бронетранспортеров. – А ну, прижали жопы к броне и не высовываться! Да не с той стороны, тупицы!

– Ух! – приложил Преклов ладонь к закопченному металлу. – Еще теплая. Хе-хе. А из люка мясцом жареным тянет.

Глеб ясно расслышал, как зажурчало у Толяна в животе.

– Десятисекундная готовность! – объявил Зуев.

По истечении озвученного времени метрах в ста за спиной глухо ухнули шесть взрывов.

– Термитные? – поинтересовался Глеб.

– Они, – кивнул сержант. – Движки жгут. До муслимского тыла далеко. Боеукладку рвать – лишний раз подставляться. Что не на ходу – то здесь навсегда. А может, и наши БРЭМами утянут на переплавку. Ну все, кажись. Отделение, выдвигаемся на следующий рубеж!

Работы для утилизаторов оказалось много. Передний край был не самым богатым на трофеи. Основная масса побитой техники скопилась километрах в пяти на юг, там, где ракеты «Левиафанов» и артиллерия накрыли отступающего противника, выбрав для удара наиболее узкое место побережья. Тонны тротила превратили степь в черную дымящуюся пустыню, покрытую воронками-кратерами и усеянную комками перемешанного с землей мяса. Железные чудовища – порождения отсталой технологии Халифата – стояли недвижимыми изваяниями, выгоревшие и покореженные.

Глеб пытался разглядеть через сорванный люк внутренности вражеского БМП, когда прогремел выстрел. Волна горячего воздуха ударила в лицо. Окружающие звуки разом исчезли, сменившись монотонным гулом, через который едва пробивался крик сержанта:

– В укрытие!!!

Оглушенный, перебирая руками по земле, Глеб бросился к остову сожженной машины.

– Не высовываться!!!

Затрещал пулемет. Выдал три короткие очереди и умолк.

Сквозь звенящее в ушах эхо пробился металлический скрежет, будто от трения плохо пригнанных деталей. Казалось, он раздавался совсем рядом, прямо за подбитой БМП.

Глеб выглянул из-за угла и, сразу нырнув обратно, принялся искать глазами новое укрытие, понадежнее. Но у сержанта были другие планы.

– Глен, видишь его? – прогудело в динамике гарнитуры.

– Так точно. Похоже, «Катафракт».

Грохнул очередной выстрел, и уши снова заложило. Из динамика понеслись неразборчивые завывания.

– Не понял вас! Повторите!

– …баная тварь сидит в воронке! – орал Зуев. – «Молотам» его не пробить! На «Скарабеях» только пушки и «воздух – воздух»! А пока нужные птички прилетят, он нам тут наворотит дел! Ты ближе всех! Собери у своих гранаты и вздуй засранца!

Глеб обернулся и только сейчас заметил прижавшихся к броне Преклова и Волкову. Демидов с Ульрихом сидели за соседним сожженным ЗСУ.

– У нас осколочные!

Справа воздух прочертил трассер реактивного выстрела, за БМП-укрытием ухнуло.

– Еб твою мать, Глен, ты солдат или говно?! Думай!

– Есть!

– Как слону дробина, – высунувшись из-за угла, оценил Преклов нанесенный вражескому тяжеловесу ущерб. – Сейчас даст!

Глеб пригнулся и закрыл ладонями уши.

Ответ стосорокамиллиметрового орудия превратил и без того разбитый бронетранспортер, из-за которого велся огонь, в груду металлического лома. С левого фланга прилетели еще две гранаты, с тем же, судя по всему, результатом.

– Крепкая же у него башка! – уважительно хмыкнул Толян.

ЗПУ «Катафракта» загрохотала, посылая в сторону обидчиков длинную очередь. Закопченный борт БМПТ расцвел вспышками от попадания бронебойно-зажигательных.

– Доставай полог! – кивнул Преклову Глеб, уже запустив руку в свой ранец.

– Чего? Прилечь ре…

– Живее!!!

– Есть!

– Волкова!

– Я! – отозвалась Наташа, едва не вскочив, но вовремя одумалась.

– Какое вспомогательное вооружение у «Катафракта»?

– Пулемет калибра 7,62 спаренный с башенным орудием, и зенитный пулемет калибра 14,7 миллиметров!

– Где расположены органы наблюдения?

– Призма механика-водителя – спереди, под самым орудием. Командирская, с круговым обзором – на башне. Еще перископ на ЗПУ и прицельный комплекс слева от пушки.

– Значит, нам понадобится три полога. Волкова, доставай!

– Есть!

– Ты рехнулся?! – вылупил глаза Преклов.

– Отставить разговоры! – рявкнул Глеб и включил гарнитуру на вызов. – Сержант, нам нужны десять секунд массированного отвлекающего огня с левого фланга!

– Понял тебя! – отозвался в наушнике голос Зуева. – Обеспечим!

– И потом мертвая тишина!

– Жду команды!

– Конец связи. – Глеб осторожно выглянул из-за угла.

Между их временным укрытием и окопавшимся танком было около сорока метров. На этом отрезке поместился вынесенный взрывом боеукладки двигатель, метрах в пятнадцати, и лишившийся башни остов БТРа с оплавками тлеющей резины вместо колес – возле самого «Катафракта».

– Преклов, – не оборачиваясь позвал Глеб, – готовься. По моей команде побежим вон к тому дизелю, потом – за БТР, и на танк. Укроешь пологом призму мехвода, я займусь башней. Понял меня?

– Так точно, чтоб я сдох, – без особого энтузиазма подтвердил Толян.