- Как выиграл? Что за..?

- После того разговора, в который вы вмешались с Бесом…

- Когда я её поцеловал?

- Да, тогда. Тебе пришла в голову мысль о собаке, причём так прочно, что Бес не смог тебе помешать. А когда у Оксаны появился пёс, она стала по-другому воспринимать свои проблемы, почувствовала себя любимой и нужной и никогда больше не хотела уйти из жизни через окно. Беса это разозлило и он постарался доставить тебе как можно больше неприятностей, просто из мести.

Я сидел в ступоре. Вспоминал большие, добрые глаза этого медведя, пытался понять. Вот так всё просто, да? То, что не удалось мне в течение трёх нормальных лет и пары сверхъестественных месяцев, запросто сделал кудрявый пёс? Я тихо горько рассмеялся. Вот так вот, да? В памяти всплыли её глубокие серые глаза, грустные, вопрошающие… «по-настоящему, понимаешь?». Я не понимал, милая. Я идиот, не видящий дальше своего носа. Тебе хотелось любви простой и прямой, и тебе подарил её лохматый щенок, честный и безыскусный. Собачья любовь, преданная и безвозмездная, спасла тебе жизнь.

А я не смог. С высшим образованием и ангельской силой.

- И что теперь? - Тупо спросил я.

- Ты можешь вернуться в реальный мир, в своё время, на то же место, где мы в первый раз увиделись с тобой. И жить дальше. Ты исправил то, что хотел, загладил свою вину в этой ситуации.

«Ты можешь»… я настороженно глянул на Гавриила:

- Могу вернуться… а могу и не вернуться, да?

Он улыбнулся:

- Можешь и не возвращаться. А почему ты спрашиваешь? Ты не хочешь опять жить?

- Хочу, - о, это было правдой! Я хотел. Хотел спать, есть и ходить на работу, играть в стрелялки и принимать душ, но…- А что было дальше? Ну, в этой реальности? Ты же знаешь, не можешь не знать! Расскажи.

Архангел помялся:

- Я не могу вот так просто рассказать тебе будущее. Что конкретно ты хочешь услышать?

- Ксюха. Как у неё сложилась жизнь, в общем?

Гаврила вздохнул:

- Ну, если в общем… Она получила ещё одно образование, продала больше сотни картин, в тридцать четыре года открыла свою школу живописи… Вышла замуж, через два года развелась, завела ещё одну собаку. Умерла в пятьдесят два, сгорела от температуры.

Он виновато посмотрел на меня, отвёл глаза, я прикусил губу. Сгорела от температуры. Ну конечно, собаки в скорую звонить не умеют.

- Она была счастлива?

Архангел молчал.

- Я могу не возвращаться в эту реальность?

- Для этого нужна причина, - он серьёзно посмотрел на меня. - Весомая, ангел.

Я ткнул себя в грудь, прямо в притихшую Любовь:

- Вот этой причины хватит?

- Что ты хочешь сказать?

- То, что моя любимая девушка проживёт всю жизнь в обществе картин и собак, и умрёт в одиночестве! Как ты можешь говорить, что я победил? Это – победа? Мы тут что, в квест играем, победил-проиграл?!

- Ты выполнил то, о чём мы договаривались. Ты что, не хочешь вернуться?

- Куда? К кому?! Что это за жизнь, а? Ты сказал, что у меня вечность в распоряжении, и я намерен выжать эту вечность до последнего, но сделать Ксюху счастливой!

Гавриил грустно мне улыбнулся:

- Ты уверен?

И я вдруг почувствовал своё тело, по-старому почувствовал, как будто и не было этих сумасшедших месяцев — тёплый шершавый камень скамьи, сухой ветер, запах пыли и выпечки, жмущие ботинки…

- Да, уверен, - выдохнул я.

И всё пропало. Я почувствовал болезненную утрату, когда перестал ощущать лёгкое как взгляд давление фотонов, колотящих по моим щекам. Я снова каменная горгулья, которая живёт и двигается по щучьему велению.

- За что теперь ты будешь бороться, маленький самоуверенный ангел?

Я проигнорировал лёгкую насмешку в его голосе, ответил:

- За её счастье. За то, чтобы она никогда не думала о самоубийстве и не сомневалась в том, что её любят. За то, чтобы всегда было, кому о ней позаботиться.

- И ты хочешь, чтобы это был ты?

- Да, - усмехнулся я. - А что, думаешь, кто-то справится лучше?

- Ты слишком сильно веришь в себя, - вздохнул он.

- А во что верить? - С вызовом спросил я. - В книги, которые написал кто-то умный? В теорию вероятностей? В инопланетян?!

- В любовь, - шёпотом остановил меня Гаврила. - Возможно, она и не спасёт мир, но мир спасёт тот, кто в неё верит. Как тебе такая религия?

Я прислушался к оторопевшей Любви, на которую нежданно-негаданно свалился нимб, улыбнулся:

- Мне нравится.

Ну что, напра-во! В светлое будущее шагом марш!

Гавриил рассмеялся, покачал головой, я подмигнул ему и взмахнул крыльями, срываясь в небо. На подвиги. Против зла, несправедливости и ветряных мельниц. Во имя Любви! Аминь.

Часть третья. Во имя

Ночь была тиха и прекрасна. Бушевавший весь день северный ветер унёс облака смога и чёрной пыли куда-то далеко, напоследок оборвав провода и оставив без электричества почти весь город.

В тёмно-синем небе над потухшим городом величественно всходила полная луна в обществе целого сонма звёзд, стрекотали сверчки, где-то играли на гитаре и пели старую песню.

Красивая девушка в длинной белой футболке сидела на подоконнике у открытого окна и что-то быстро писала на коряво вырванном из альбома листе.

Завибрировал телефон, озарив комнату неуместным электрическим светом, она удивлённо посмотрела на экран, нажала приём:

- Да?

- Привет, Ксюш.

- Привет…

- Я думал, ты успела сменить номер.

- Не успела, - улыбнулась она. - Как у тебя дела?

- Свет выключили… А я на работе сейчас, всё потухло, так что… и мобильный сел. А стационарный работает, и я подумал… твой номер единственный, который я знаю на память.

- Ты помнишь половину своей телефонной книги, - с улыбкой ответила она, - и до сих пор не умеешь врать.

Тот я хмыкнул, ответил:

- Ну, попробовать-то стоило.

Они замолчали, стало хорошо слышно гитару во дворе.

- Как ты, Слав?

- Как я… Я год назад женился на малознакомой беременной женщине старше меня на пять лет, а проверить результаты теста ДНК додумался только позавчера.

- Так значит?.. - У неё расширились глаза, тот я усмехнулся:

- Да, я больше не папочка. А через пару недель и мужем быть перестану, документы почти готовы.

- А… тебя можно поздравить или?..