непосредственно инстинктами. В любой ситуации необходимо учитывать целый комплекс составляющих – условий деятельности, противоречивых мотиваций. Выбор оптимального поступка представляется функцией своеобразного живого компьютера (мозга), который принимает решение исходя из сложного взаимодействия непосредственных побуждений (инстинктов) и комплекса параметров, описывающих ситуацию.

2. Нейронные структуры, составляющие мозг, были созданы естественным отбором для решения тех проблем, которые ставила жизнь перед нашими далекими предками в процессе эволюции. Важнейшая общая особенность этих разнообразных проблем заключается в том, что они являются проблемами адаптации. Они постоянно и закономерно вставали перед нашими предками, и эффективность их решения имела прямое влияние на выживание в процессе борьбы за существование, естественного отбора. Такие проблемы возникают в области особенностей роста и взросления организма, способности выживать в сложных условиях, добывания пищи, умения избегать нападения и выбирать партнера, размножения и т. п.

3. Мы осознаем только небольшую часть работы нашего мозга, большая часть его деятельности скрыта от нашего сознания. Интуитивно человеку свойственно сильно упрощать в своем представлении работу мозга, которая протекает бессознательно, что приводит к тому, что исследователи недостаточно учитывают эту часть мозговой деятельности.

4. Мозг организован не как единый когнитивный аппарат, что было бы неэффективно, но как набор дискретных функционально высокоспециализированных модулей. Каждый из модулей реагирует на проблемы, возникающие только в одной ограниченной области жизнедеятельности. Можно уподобить такую организацию мозга складному ножу, в котором скрыты разнообразные отдельные лезвия и другие приспособления, предназначенные для разных целей [Tooby and Cosmides, 1990].

5. Когнитивные механизмы, которые были выработаны естественным отбором за миллионы лет первобытной жизни человека, охотника и собирателя пищи, не обязательно являются адаптивными в сегодняшней нашей жизни. Мозг современного человека остался таким же, каким был в каменном веке.

6. Поскольку все люди принадлежат к одному биологическому виду, между всеми особями которого возможно скрещивание и смешение хромосомного материала, индивидуальное разнообразие познавательных способностей должно быть ограничено. Таким образом, набор специфических для областей жизнедеятельности модулей является общим для всех людей, с небольшими и несущественными индивидуальными и групповыми различиями, подобно общности анатомического строения человеческого тела.

7. Авторы, разрабатывающие настоящий подход, полагают, что природный «враг» данной концептуальной модели – социально-психологический подход. Единственное положение, которое разделяют сторонники двух альтернативных направлений – то, что генетические различия между индивидами и группами не объясняют наблюдаемых различий в поведении. Во всех остальных моментах имеют место принципиальные противоречия. Основное из них заключается в том, что с точки зрения социально-психологического подхода организация и структура познавательных процессов взрослого человека определяются культурой, которая независима от природных особенностей человека и относительно независима от условий и обстоятельств индивидуальной жизни. От природы, в соответствии с этим подходом, существует лишь способность овладевать культурой. Таким образом, мозг можно уподобить компьютеру без программ, который черпает программы из внешней культуры.

Каким же может быть набор познавательных модулей нашего мозга? Попыткам выявления отдельных модулей и определения и обоснования состава их необходимого набора посвящена достаточно обширная литература. Популярной является следующая общая структурная схема [Geary, 1998]:

Каждый из модулей работает отдельно от других и избирательно активируется в соответствующей ситуации. Как же решается вопрос, который из модулей должен быть активирован? Гигерензер [Gigerenzer, Hug, 1992; Gigerenzer, 1997; Gigerenzer, Todd et al., 1999] предлагает следующее решение. Должен существовать некий механизм, распознающий и классифицирующий ситуации и запускающий соответствующий модуль. Этот механизм должен срабатывать очень быстро и при этом быть способным классифицировать бесконечное разнообразие жизненных коллизий. Гигерензер полагает, что такой механизм может работать соответствующим образом, если он организован иерархически, от грубых обобщенных определений ко все более детальным, причем на каждом шаге реагировать на небольшое число простых однозначных стимулов. Для сферы социальной жизни такими стимулами могут быть жесты, мимика, интонации и пр.

Модульная модель мышления широко дискутируется сегодня в мировой науке. В рамках этой дискуссии обсуждается целый ряд вопросов:

• Можно ли утверждать, что существовал некий единый тип окружающей среды, применительно к которому и сформировался человеческий мозг [Betzig, 1998]?

Какой была эта среда обитания?

• Необходимо ли познающие модули привязаны к отдельным сферам жизнедеятельности [Betzig, 1998; Shapiro, Epstein, 1998]? Нельзя ли допустить существование модулей, которые использовались бы в целом спектре разнообразных ситуаций? Возможна ли эволюционная изменчивость специализации отдельных модулей?

• Как соотносятся модули с нейрофизиологическими структурами мозга? Уже стало очевидным, что прямую и непосредственную связь с мозговой нейрофизиологической организацией отдельных модулей установить не удается. Представляется, однако, что какая-то связь должна быть. Какова же она?

• Следует ли рассматривать все виды адаптивного поведения как результат когнитивных процессов? В процессе поведения решаются сложные адаптационные задачи, однако это не обязательно должно требовать участия познавательных структур. Возможно, в ряде случаев достаточно физиологических процессов. Так, сердце человека обеспечивает сложную координацию ритмов и уровней активности без всякого участия нашего сознания. Сложный набор физиологических механизмов обеспечивает поддержание температуры тела.

• Насколько велики индивидуальные и групповые различия в модульной структуре мозга? Спектр мнений достаточно широк. Крайним является утверждение, что все люди имеют принципиально общую структуру познавательных модулей, и имеются лишь поверхностные малозначимые различия [Tooby, Cosmides, 1990]. Другие авторы придают существенное значение разнице адаптивных проблем, встающих перед мужчинами и женщинами, и считают, что существует как минимум два разных вида познающих механизмов: женский и мужской [Cartwright, 2000]. Представлена также точка зрения, что у человека важную роль играет фенотипическая пластичность, когда в зависимости от условий среды один и тот же генотип может порождать существенно различные фенотипы, а также что возможен существенный генетический полиморфизм, существование как бы подвидов внутри единого вида человека, подобно тому, как это имеет место у некоторых видов животных [Wilson, 1994].

Модульная теория мышления находится в центре внимания научной общественности и определяет направления научного поиска в лабораториях крупнейших научных центров Западной Европы и США. Новый подход к предмету позволил переосмыслить традиционные представления о том, что собственно называется мышлением и в чем оно эмпирически проявляется. Так, в последнее десятилетие мощная критика обрушилась на традицию понимания мышления как процесса, производимого субъектом над какими-либо объектами (предметами или символами).

Абсолютное большинство известных классических теорий мышления именно так описывают свой предмет. На таком понимании мыслительного процесса построена и теория Ж. Пиаже, и теория Дж. Брунера, и вся когнитивная психология второй половины двадцатого века. Такое представление преобладает и в сравнительно-психологических исследованиях. Таковы классические тесты Келлера для высших обезьян, таковы и новые известнейшие достижения в области измерения интеллекта животных [Timberlake, 1993]: шкалы категоризации Херрстайна, тесты Паркера для измерения интеллекта обезьян, основанные на применении теории стадий интеллектуального развития по Ж. Пиаже, шкалы для измерения интеллекта собак