– Ну… – Луиза оперлась на локоть и повернулась к Нико. – Он либо смотрел на это снисходительно, отчего я чувствовала себя дурочкой, либо говорил, что это не к лицу миссис Стивен Кларк.

Вот гнусный человек. Поделом ему, что его засадили в тюрьму. Его следовало запереть в одиночной камере, чтобы понял, каково было его жене.

– Он тебя не стоил. И ты это знаешь.

– Когда мы познакомились, я считала, что не стою его.

Глупость какая. Неужели Стивен Кларк с первой же встречи с Луизой не понял, что обрел сокровище? Может, он поэтому старался поработить ее?

– Я была потрясена тем, что впоследствии оказалось фальшивым… его деловыми способностями, его манерами. А выяснилось, что он нисколько не лучше меня.

– Это ты была лучше его, – сказал Нико. – Начнем с того, что ты не воровала.

Луиза улыбнулась:

– Спасибо, но я имею в виду происхождение. Он был обычным парнем со Среднего Запада, а его фантастическая семейная легенда оказалась такой же дутой, как и финансовая пирамида, которую он построил. Когда расследованием занялось ФБР, то весь его карточный домик рассыпался. Единственное, что было подлинным, – это мой палаццо. – Она откинулась назад, прижавшись к плечу Нико, рука теребила воротник его рубашки. – Слава богу, я ни разу не обмолвилась ему об этом, а иначе и палаццо пропал бы.

– Его счастье, что это не он оказался на твоем балконе, – пробурчал Нико.

– Интересно было бы посмотреть, как ты его сбрасываешь.

– И приятно, – уточнил Нико. Он с улыбкой повернул к ней голову: – Что в тебе такое, что побуждает меня к неистовству?

– Не знаю.

Он тоже не знал. Ему ясно одно: от мысли, что Луизу кто-то обидит, он приходит в бешенство. Он готов наказать Стивена и всех тех, кто обижал ее.

Но… Луиза породила у него и другие сильные желания. Он хотел зацеловать ее до бесчувствия, он хотел каждодневного присутствия Луизы в его жизни, чтобы проводить с ней все свободное время.

Откуда возникло это чувство? С Флорианой у него никогда ничего такого не было. Да и ни с кем.

Неужели Луиза – та женщина, которой ему не хватало все годы?

Он повернулся к ней, и их лица почти соприкоснулись. Достаточно заглянуть в ее голубые глаза, чтобы сердце выскочило наружу.

– Спасибо тебе, – прошептала она.

– Тебе не за что меня благодарить. – Он снял лепесток с ее волос.

– Есть за что. А знаешь, за прошлую неделю я впервые за долгое время почувствовала, что я дома.

– Неудивительно. В Монте-Каланетти тебя любят.

– Нет, в Монте-Каланетти любят тебя. А я… мне просто повезло, что я завоевал одобрение любимца города.

– О, у тебя больше, чем мое одобрение, bella mia.

Вдруг желание стало непереносимым. Он провел губами по ее рту, упиваясь сладким ароматом. Не один год он пребывал в уверенности, что в его душе какой-то изъян, а на самом деле душа просто спала, ожидая, когда в соседний дом приедет белокурая американка.

– Луиза, Луиза, Луиза… – Он осыпал поцелуями ее шею. – Я так долго ждал.

Он колебался – всего лишь секунду, – прежде чем потянулся к верхней пуговице на кружевном вырезе. Всего-то и надо два движения пальцев.

Но он не решался, вспомнив, как она оттолкнула его на свадьбе.

– Можно? – Он заглянул ей в глаза и увидел, что они потемнели от прилива желания и сделались темно-синими.

Она неуверенной рукой потянулась к застежке, и пуговица была расстегнута.

Вот ответ, который ему нужен, и его поцелуй не заставил себя ждать. Затем… затем его пальцы быстро справились с остальными пуговицами, а Луиза с каждым выдохом произносила его имя.

– Ты – бессовестная врушка. Надеюсь, ты это знаешь.

Что за черт? Луиза, моргая, посмотрела на часы на тумбочке. Еще слишком рано, и вообще непонятно, о чем это Дани.

– Я хочу сказать, что я тебя прощаю, – продолжала Дани.

– За что? – Луиза откинула волосы с глаз.

– За то, что ничего мне не сказала о том, что у тебя с Нико, разумеется. Только не говори, что вы с ним только друзья после того, что мы видели вчера.

Луиза улыбнулась. А сколько всего Дани и остальные не видели!

– Нет, не стану, – ответила она.

– Правильно. Потому что тебе никто не поверит.

Нет смысла объяснять, что они с Нико до вчерашнего дня не были вместе. И почему. Как сказала Дани, после ее поцелуя на площади никто все равно ей не поверит.

Нико покорил ее.

Он – не Стивен. Сейчас она в плену совсем другого рода.

– Луиза?

Она зевнула и села.

– Я здесь, – ответила она, натягивая простыню.

– Я уж подумала, что Нико тебя отвлекает.

– Его нет. Он ушел проверять сбор урожая. – «Я разбужу тебя, когда вернусь», – прошептал он, целуя ее в щеку. Надо будет притвориться спящей. – Ты позвонила, чтобы назвать меня лгуньей, или есть еще причина? – спросила она подругу.

– У меня остались твои босоножки на случай, если ты их ищешь.

– Спасибо.

– Поскольку фестиваль закончился, Раф хочет, чтобы наш комитет по развитию города начал серьезно работать. Не могла бы ты спросить у Нико, свободен ли он утром в следующий вторник? Ты, вероятно, увидишь его раньше всех остальных.

– Я постараюсь его поймать.

И словно специально открылась дверь спальни, и вошел Нико. На нем – рубашка, которая ему мала. Ткань трещала на бицепсах и плоском животе.

Увидев Луизу сидящей в постели, а не спящей, он театрально насупился.

– Это Дани, – одними губами произнесла Луиза, но сказать громко у нее все равно не было сил – дыхание перехватило. Эта рубашка… стоит лишь представить, что скрывается под ней.

Луиза смотрела, как он ходит по комнате, и вполуха слушала трескотню Дани. Наконец Дани замолкла, и Луиза смогла закончить разговор и отбросить телефон.

– Чего Дани хотела? – спросил Нико.

– Упрекнула меня за то, что я не сказала… о нас.

– Но у нас ничего не было до…

– Не было. Но люди верят таблоидам, а ты считал, что нет.

– Сейчас они уж точно не поверят. Тебя это беспокоит?

Он расправил смятое одеяло. Какой он серьезный.

– Разве сейчас у меня есть выбор? – ответила Луиза. – Можно было возражать до того, как я тебя поцеловала на людях, и насколько я помню… – Она перевернулась на живот, подмяла под себя подушку и улыбнулась, зная, что он видит ее голые плечи и спину. – Насколько я помню, я сделала это с удовольствием.