– Вот смотри. На третьей странице написано, что закуплено зерно по три цана за мешок. А на странице семнадцать, где ведется учет продаж, через десять дней продается точно такое же количество зерна, но уже по четыре с четвертью цана. И с разницы налоги не платились, я проверяла. А двадцатую часть оброка с этого зерна отдали как положено. Вроде бы за десять дней зерно посеяли, оно успело взойти, его собрали, а урожай продали. И все за твой счет, князь, – доверительно поведала Хелит.

Рыжий полистал учетную книгу, сверился с записями. Все правильно, все сходится.

– Ты знакома с основами рунного счета?

– Выходит, знакома, – усмехнулась невесело девушка. – Не удивлюсь, если окажется, что я так же мастерски владею топором палача.

Мэй возмущенно фыркнул, но ничего не сказал. Чем Лойс не шутит? Все может быть.

– Много еще нашла… м-м-м… нарушений?

– Интересная картина получается. Вроде бы сеют рожь и ячмень, а время от времени вырастает гречка. По цифрам это почти не видно.

– Под носом воруют, – нахмурился Рыжий.

– Понемножку, – согласилась Хелит. – Чтобы не так заметно.

– А куда Фельс смотрит?

– Эконом твой? – уточнила девушка. – Скорее всего, он про такие тонкости и знать не знает. Его как научили складывать между собой пять рунных знаков в два столбика, так он и складывает…

– А думать – не думает.

– Только ты не ругай его сильно. Он мне все время помогал чем мог, – вступилась за провинившегося эконома Хелит.

Князь молчал, отстукивая пальцами на столешнице затейливый ритм и пытливо вглядываясь в далаттку. Не иначе замыслил что-то. А взгляд у Мэя тяжелый, жесткий, как плеть, – порой зыркнет и припечатает к стене намертво.

– Покажи-ка мне, как ты здесь складывала, – попросил он, указывая на колонку счетных знаков.

Девушка выполнила задачу. Не слишком быстро, но вполне уверенно.

– Как ты догадалась, что при письменном счете, в отличие от устного, принято считать дюжинами? – изумился Рыжий.

– Сначала я, конечно, запуталась, – призналась Хелит. – Все ведь считают до десяти, а тут совсем иной принцип.

О том, как Хелит вычисляла закономерности, Мэй слушал вполуха. Девушка снова преподнесла ему сюрприз, и немалый.

– Я вот тут подумал… – прервал он рассказчицу. – Вдруг ты еще сможешь мне кое в чем помочь? Мне пригодится твой образ мыслей, логика и рассудительность. Раз уж ты сумела разобраться в том, в чем не каждый ученый муж силен, то, может, тебе еще и не такие высоты по плечу, – объяснил Рыжий и добавил: – Помоги мне, Хелит. Больше мне некого просить.

И если бы на колени бросился и молил униженно, не произвел бы на девушку большего впечатления. Запавшие глаза, от усталости сменившие цвет с ярко-зеленого на блекло-серый, глядели прямо и честно.

– Конечно, я тебе помогу, – твердо пообещала она, осторожно касаясь его прохладной руки. – Все, что будет в моих силах. А что случилось-то?

С возвращением властителя Мэйтианна в Эр’Иррин подготовка к большому празднику перешла в бурную фазу на грани истерики. Со всего Приграничья под стены крепости съезжались вассалы Рыжего, заставив шатрами подножие холма. Красные, желтые и синие, они издали казались исполинскими цветами, которые в одночасье выросли на единственном пологом склоне. В самом замке вовсю кипели бурные приготовления. Круглые сутки пылал огонь в кухонных печах, ароматы кушаний пропитали насквозь каждый камень. Эр’ирринцы поголовно исходили слюной и желудочным соком, а за урчанием подтянутых животов иногда не было слышно голосов. В неимоверно торжественной обстановке из стада был выбран бычок черной масти без единого белого волоска. Его рога покрасили в красный цвет и напоили пивом, но бычок грядущей участи отнюдь не возрадовался, а скорее наоборот – попытался сбежать, едва не перетоптав кучу праздношатающегося народа. К слову, безуспешно, ибо побег жертвенного животного почитался дурной приметой.

Парадный Зал украсили на славу, словно вознамерившись переплюнуть роскошь столичных приемов нарочитой, но изысканной простотой. В обычные дни он стоял закрытый и пустой на радость и раздолье паукам, особенно в зимние месяцы, когда протопить его становилось делом безнадежным. Поэтому от Зимника до торжеств Сайгэллова дня здесь воцарялся стылый полумрак и неживая тишина. Когда же высокие витражные окна отмыли от грязи, смели всю паутину, вычистили очаг, украсили колонны хвойными гирляндами и лентами и до блеска натерли древние медные щиты на стенах, пространство чудесным образом преобразилось. Теперь в парадном зале можно было принимать самого Верховного Короля униэн, если бы он вдруг изъявил желание почтить своим вниманием владения Мэйтианна’илли. Впрочем, в праздничный день здесь и без короля было не протолкнуться. Разнаряженные в лучшие одежды гости собрались под сводами главного зала Эр’Иррина, чтобы приветствовать огневолосого князя. Не только бароны и рыцари, но и большинство землевладельцев, достаточно зажиточных, чтобы позволить себе роскошь путешествовать и веселиться в разгар полевых работ. Униэн, нэсс и ангай без всяких препон смешались в одну большую яркую разноголосую толпу. Кое-кто уже успел опрокинуть один-два кубка домашнего вина из замковых кладовых. Поэтому радость от созерцания поднявшегося на возвышение Рыжего Мэя была самой что ни на есть неподдельной и искренней.

По случаю торжества он облачился в котарди густого темно-зеленого цвета. На таком фоне огненно-красные волосы, распущенные по плечам, сияли чистой медью. Рядом с ним, благородным и царственным, Хелит чувствовала себя чужой и неуместной. Она бы с удовольствием постояла где-нибудь в сторонке и полюбовалась Мэем издалека. Но на нее была возложена почетная обязанность хозяйки праздника, как и следовало равной по статусу гостье неженатого князя. Даже платье, в котором показалась на люди Хелит, подобрали под стать наряду Рыжего – из серебристо-оливкового шелка. В длинных прорезных рукавах мудрено было не запутаться, но Хелит постаралась ни в чем не подвести князя. Когда они с Мэем церемонно шествовали к трону на возвышении, в напряженной тишине каждый шаг Хелит отзывался тихим шорохом ткани, напоминающим шелест листьев под ногами.

Против всех ожиданий, парадный трон князя не показался Хелит увеличенным подобием кресла в Малом Зале. Весьма скромно украшенный стул без спинки, с подлокотниками, предназначался для того, чтобы любой подданный мог убедиться, насколько прямо умеет держать спину вельможный властитель.

Опустившись на сиденье, застеленное черной волчьей шкурой, Мэй горделиво вскинул подбородок, скорее по неискоренимой привычке, нежели из потребности покрасоваться, оглядывая ликующую толпу гостей. Хелит расположилась по левую руку и чуть позади. Кресло по правую руку занял Тайгерн – по праву младшего брата и ближайшего родича. Средний сын Финигаса, как опытный царедворец, разумеется, был свидетелем гораздо более пышных церемоний, но все равно вел себя очень сдержанно и заметно волновался.

– Сегодня Великий Дух Сайгэлла глядит на нас от подножия Престола Того, Чье Имя Непостижимо, – сказал Мэйтианн после того, как смолкли голоса присутствующих. – В его силах даровать всем нам, смертным и недостойным, право быть судимыми, согласно нашей доблести, совести и чести самым справедливым Судией. В наших силах оказаться достойными этой великой чести. Да будет так!