— Это мольберт и художественные принадлежности для Тесс. Мольберт складной, я подумал, если у нее уже есть один здесь, то этот я могу перевезти к тебе. Она сможет им пользоваться, когда будет у тебя.

— О, Нэш, с ума сойти! Ей это понравится!

Он бы предпочел сам понравиться сестре, но уже смирился с тем, что это случится не сразу.

— Для тебя я тоже кое-что принес. — Нэш наклонился и из одного из пакетов достал цветы, вздохнув с облечением, когда увидел, что они не пострадали, пока он нес все пакеты сразу. — Мне следовало позвонить тебе вчера пораньше. — Нэш протянул ей розы на длинных стеблях.

— Розовые! — С искренним восхищением в голосе воскликнула Келли. — Спасибо! — тихо добавила она.

— Мне очень приятно. А еще приятнее было вчера вечером, и я хотел, чтобы ты знала об этом.

— Мне тоже. — Слова из нее словно клещами вытаскивали. Келли наклонилась ближе, и Нэш ждал, что она его поцелует. Но она только коснулась своим лбом его лба и вздохнула.

Нэш был уверен, что она хочет сказать что-то еще, что-то важное. Он затаил дыхание и ждал.

В этот момент зазвонил сотовый телефон.

Келли вздрогнула и отвернулась, устремившись к телефону, который она оставила на диване.

— Наконец-то, — пробормотала она, глянув на номер. — Прости, — подняла она глаза на Нэша, — я на минутку. Мне надо ответить.

— Наконец-то, — сказала она в трубку и прошла через комнату в личный кабинет Итана, чтобы Нэш ничего не мог услышать.

Нэш ходил по гостиной и ждал ее возвращения. Но ему недолго пришлось пробыть в одиночестве.

В гостиную влетела его сестра и резко остановилась, увидев Нэша.

— А, это ты.

Ее обычное приветствие.

— Розалита сказала, у нас гости, — продолжала Тесс, — но не сказала кто.

— Умная женщина, — рассмеялся Нэш. Экономка без проблем заставила Тесс спуститься вниз.

— Я думала, Келли отменила ужин. — В спортивных брюках и футболке, как у Келли, Тесс выглядела совсем юной, она с подозрением изучала Нэша.

— Она отменила ужин в ресторане, поэтому я привез его сюда. А еще я привез вот это. — Он указал на мольберт, лежавший на полу. — Это мольберт. У тебя есть такой?

— Обычно я пользуюсь альбомом для зарисовок, — покачала головой Тесс, широко распахнув глаза.

— Еще я попросил продавца из отдела изобразительного искусства подобрать все, что необходимо для начинающего художника. Я думаю, там холст, краски, кисти…

— Класс! Круто! — Тесс опустилась на колени и стала рассматривать содержимое пакетов.

— Тесс, как насчет того, чтобы поблагодарить брата? — В дверях появилась Келли. Она выглядела бледнее, чем несколько минут назад.

— Спасибо, Нэш, — на секунду оторвалась от пакетов Тесс, и это было ее первым искренним проявлением чувств с тех пор, как они познакомились.

— Не за что. — Нэш ощутил тепло, заполнявшее его изнутри. — После ужина мы могли бы установить мольберт, но мне кажется, что Итан с Фейт должны указать место, где его можно поставить.

— Э-э…

— Нэш прав, — кивнула Келли. — Но они приедут уже завтра, так что тебе не придется долго ждать, — добавила она, встав рядом с Нэшем.

— Ладно, — пробурчала Тесс. — Тогда пойду поболтаю в видеочате с Мишель и расскажу ей о своей новой штуковине!

— Вы с ней такие разные, — улыбнулась Келли, — но Мишель Тебе нравится, правда?

— Ну да, — пожала плечами Тесс. — Она по-своему классная девчонка.

— Давай иди, — махнула в сторону двери Келли. — Ужинать будем через пятнадцать минут. Прости. — Келли повернулась к Нэшу, подняв в руке сотовый телефон.

— Дела?

— Личное, — немного помолчав, покачала головой Келли.

Нэш ждал, надеясь, что она доверится ему, но Келли продолжала молчать.

— Как твоя голова? — спросил он.

— Лучше. — Келли отвернулась' и вздохнула. — Прости, у меня не болела голова. — Она замолчала. — Мне просто хотелось все обдумать и побыть одной.

Она явно что-то недоговаривала, и Нэша это беспокоило. Не потому, что она не имела права на личную жизнь, а потому, что его природное чутье подсказывало ему, что сегодня вечером что-то произошло. Нечто большее, чем головная боль.

Нэш ненавидел секреты, часто вспоминая, каким обманутым он почувствовал себя, когда Энни попросила у него развод. Это было неожиданно для него, потому что она никогда не говорила, что несчастлива. Точно так же он не знал, что Итан покинет город сразу, как выйдет из тюрьмы.

Да, он не любил сюрпризы и недосказанность.

Но ему надоело быть самым недоверчивым из братьев Баррон. Он влюбился в Келли и решил не отступать, несмотря на то что нутром чувствовал, что Келли беспокоит нечто большее, чем их отношения.

Нэш был удивлен, насколько приятным оказался ужин с Келли и Тесс. Его сестра была сама любезность. Ему не хотелось думать, что он купил ее, и хотелось верить, что их отношения налаживаются. В любом случае он наслаждался общением с ними.

Келли и Тесс рассказывали о том, как росли в городе, как у Келли вечно получался подгоревший завтрак и как однажды Тесс украла домик для котят и держала это от всех в секрете.

От этих воспоминаний у Келли раскраснелись щеки, она так искренне и заразительно смеялась, что у Нэша как-то странно кольнуло в сердце. Вот чего он лишился, когда умерли родители, — тепла, чувства сплоченности.

— Нэш, а у тебя есть дома животное? — простодушно спросила Тесс.

Келли широко распахнула глаза, предчувствуя беду.

— По правде говоря, была дворняжка по имени Люцифер.

— Почему Люцифер? — сморщила нос Тесс.

— Потому что это был не пес, а дьявол, — усмехнулся Нэш. — Всегда опрокидывал соседский мусор и выкапывал у них кусты роз, — покачал головой Нэш, вспоминая. О выросшем Люцифере он не думал.

— Что с ним случилось? — спросила Тесс.

— Не знаю. — У Нэша перехватило горло. Он не думал о взрослом Люцифере. Не позволял себе думать.

— Ха! Как это? — не унималась Тесс.

— Тесс, оставь это, хватит, — тихо сказала Келли.

— Нет, почему? — Он должен все рассказать, если не хочет, чтобы Тесс отдалилась и не пришлось начинать все снова. — Ты знаешь, как наш отец… мои родители умерли?

Тесс посмотрела на него широко распахнутыми глазами и кивнула.

— И тебе известно, что Итан уехал из города.

И снова Тесс молча кивнула.

Рядом с ним стояла Келли, и Нэш чувствовал ее молчаливую поддержку, пока она ждала конца истории.