Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В коридоре что-то прогрохотало, и я услышала приглушенный голос Стаса:
— Тебе еще раз повторить? Хорошо, я повторю: все кончено. Я больше не хочу тебя видеть.
Услышав это, я едва не выронила ложку из пальцев. Он что — рехнулся?
— Ты что, рехнулся?! — в голосе Стеллы дрожали слезы, — после всего…мы встречаемся с тобой три года! Три года, Стас. Я думала, ты меня любишь. Думала, у нас все идет к свадьбе, я хотела родить тебе ребенка. Я хотела семью… — она всхлипнула, давясь словами, — скажи, почему? Что тебя не устраивает? Я обещаю, я исправлюсь. Я буду вести себя так, как ты захочешь. Я больше не буду носить эти короткие юбки, не буду красить губы. Я превращусь в серую мышку ради тебя. Стас, ну, не молчи, пожалуйста!
— Послушай. Я ведь никогда ничего не обещал. Ну, встречались, и что? Нам было хорошо, но все когда-нибудь кончается. Я даже не думал, что у тебя настолько серьезные планы.
— Боже! Нет, я так просто не могу. Я не могу поверить, что ты так просто отказываешься от меня. Стас, кажется, мне плохо. Мне нужно попить воды.
От последних слов Стеллы у меня испуганно заколотилось сердце. Она сейчас войдет на кухню, и увидит меня у плиты с вытаращенными глазами. Хуже картины не придумать. Мои самые худшие опасения оправдались — шатаясь на высоких каблуках, и придерживаясь руками за стены, в кухню вошла Стелла.
Красное, заплаканное лицо в потеках туши, на губах блестят остатки красной помады. Рыжие волосы растрепаны. Чтобы довести себя до такого состояния, нужно рыдать несколько часов подряд. Значит, он сообщил ей о расставании по телефону, и какое-то время, прежде чем приехать сюда, Стелла находилась в истерике.
Она не сразу меня увидела — мутные глаза невидяще осмотрели помещение, и наконец, остановились на моем лице. Я буквально увидела момент узнавания, а затем и жгучую ненависть во взгляде.
— А она что тут делает? — по щекам Стеллы пошли красные пятна, — она что, все слышала? Ты…зачем ты вернул ее?
— Стелла. Тебе нужно уехать. — Стас с трудом проехал в кухню на коляске, и бросил на меня мимолетный взгляд. — Прости меня за то, что все так вышло.
Стелла хлопала ртом как рыба, и, не отрываясь, смотрела на меня. Кажется, она не понимала, как себя нужно вести и боролась одновременно с ненавистью и изумлением.
— Неужели, ты бросил меня из-за нее. — Она потрясенно распахнула глаза, губы изогнулись и мелко задрожали, — как же я сразу не догадалась! Ты! — она ткнула в мою сторону дрожащим пальцем, — ты ведь ничтожество! Пустое место! Ошивалась в «Звездочете», цепляла мужиков со своей неадекватной подругой! Да Саня таких видит за 100 километров! Неужели ты не видишь, Стас? — она умоляюще посмотрела на него, — неужели не видишь, кто она такая?
— Стелла. — Голос Стаса казался безжизненным, лишенным всяких эмоций, — ничего не говори, просто уезжай.
От его непоколебимости даже мне стало не по себе. Чтобы не пересечься взглядом со Стеллой, я опустила глаза в пол. Спустя несколько томительных секунд, которые длились целую вечность, я услышала как застучали по полу каблуки. Они словно вбивали гвозди в железные сваи. Спустя мгновение хлопнула о косяк входная дверь.
Мы со Стасом остались одни.
Глава 26
Я не стала спрашивать у Стаса причину расставания, и он тоже решил не посвящать меня в подробности своей личной жизни. Пусть так. У нас двоих своя драма, и эти проблемы можно решить только по отдельности. Каждый из нас должен пережить свою трагедию самостоятельно. Не знаю, конечно, насколько Стас переживает — по его лицу незаметно, что он сильно расстроен. Но мужчины хорошо умеют сдерживать свои чувства, за исключением редких индивидуумов.
После грандиозного скандала, потекли «спокойные», даже какие-то сонные дни. Мы часто сидели возле озера, я варила какао и наполняла его ароматным маршмеллоу. Один раз мы даже жарили купаты, и ели их на мягком клетчатом пледе прямо у воды. В тот вечер почти не было комаров, а Стас вместо пива пил малиновый морс. Когда он сидел на пледе, вытянув длинные ноги, и улыбался, щурясь от солнца, казалось, что он может ходить. И только инвалидная коляска возле деревянной лавки напоминала о том, что это не так. Я каждый день следила, чтобы Стас делал упражнения на ноги, и почти отучила его заказывать еду на дом. Для меня это стало личным достижением.
Иногда Стас просил привезти его к пруду днем. Я оставляла его с ноутбуком и уходила в дом готовить обед. Стас больше не звал друзей, и я подозревала, что в этом виновата я. После последней вечеринки Саша не появлялся, и, кажется, не звонил. Я все реже вспоминала то, что произошло в «Звездочете», а мысли о муже старалась «прятать» в самые дальние уголки памяти. Да, возможно, я обманываю сама себя, и в один прекрасный момент меня с головой накроет депрессия. Но сейчас мне очень хорошо, и скрывать это мне совсем не хочется. Не знаю, в чем причина — возможно, это в доме такая атмосфера, я словно отдыхаю, а не работаю. Занимаясь делами, я настолько отвлекаюсь, что кажется, что этот дом и есть моя настоящая семья. По вечерам, я смотрю варианты жилья. Конечно, я не могу позволить себе что-то дорогое, но однокомнатную квартиру недалеко от поселка уже выбрала. Осталось только дождаться перевода от Михаила. Первые 15 000 рублей должны быть на карте уже завтра. Лишь факт того, что мне платят деньги, опускает меня с небес на землю, и я вспоминаю, что я обычная домработница. Домработница, которая мечтает, чтобы эта красивая сказка длилась вечно.
Однажды я заглянула в гараж — искала новое ведро со шваброй, — и увидела мотоцикл. Тот самый, с которого упал Стас. Двигатель, рама и топливный бак переливался черным хромом. Мотоцикл был новым, если не обращать внимание на то, что задний щиток был помят, а переднее колесо спущено и погнуто. Также не хватало передней фары. В тот день я даже вытерла пыль с кожаного сидения. Ткань была мягкой и приятной на ощупь. Мы никогда не разговаривали о том, как произошла авария. Но я верю, что совсем скоро Стас снова сможет ходить. Когда этот день наступит, мы устроим настоящий праздник!
Ночь, которую мы провели вместе, я старалась не вспоминать. Лишь иногда
