— Вам комбат разрешил? Хм, интересно. А вот от обеда я не откажусь.

Мы прошли в соседнее крыло, попутно я увидел, что на всех положенных точках стоят наши бойцы и контролируют свой сектор.

— Оооо, какие люди. — начали кричать соседи, с которыми мы всю ночь выполняли задачу.

— Юстас, мы решили позвать тебя на обед и сказать тебе спасибо, что сходил с нами, что показал со своими бойцами как надо, мы поняли, что вы действительно крутые ребята — начал говорить уже слегка пьяный парень, который мину нес в руке, протягивая стопку водки.

— Спасибо парни, но, когда оружие на руках, я не пью, уж извиняйте, вот такой у меня принцип. Но вашей картошечки жареной отведаю с удовольствием.

— Мы понимаем, Юстас, но не предложить не могли. В общем, спасибо большое, было приятно поработать под твоим руководством. Ты правда хороший командир.

— И мужик ты настоящий, спасибо тебе — поддержал его Кубинец.

— Да не за что, это моя работа, мужики. Главное, что все живы здоровы. И помните, лучше быть, чем казаться.

— Точно. — закричали бородатые мужики, поднимая стопки.

Мы пообщались еще минут двадцать, я поел вкусную жареную картошку с тушенкой и ушел к себе в располагу.

Самая обычная задача, пришел, сделал, ушел. Не всегда на войне война. Иногда война заключается и в других моментах. А через три недели Юстас узнал, что шесть из восьми мин сработали, четыре единицы противника, и две наших. И здесь риторический вопрос, ответ на который каждый даст себе сам: нахер туда ходил Юстас, и снимал эти координаты, если они все равно никому не передаются, и страдает наша техника в том числе, слава Богу без потери людей.

Юстас резко оторвал голову от подушки, с учащенным дыханием, медленно приходил в себя.

— Приснится же такое. — сказал сам себе Юстас, медленно опускаясь обратно на подушку.

— Слава Богу, когда служил, такого не происходило. Бред какой-то, и сон дурацкий. Надо прекращать перед сном курить кальян, а то потом снится хрень всякая. — бегали мысли в голове у Юстаса.

— Пять утра. Еще нужно спать. — сказал Юстас, глядя на часы и уснул, уже без снов.

ПОРВАННЫЙ МЕНИСК

ИЛИ КАК МЫ БОЯЛИСЬ ВЕРТОЛЕТОВ

Чтобы это повествование было более насыщенными и информативным, рассказ про данную учебную командировку я начну немного издалека. Так получилось, что один из годов нашей службы был очень продуктивный на боевые командировки, настолько продуктивный, что из четырнадцати месяцев (я взял специально чуть больше года), одиннадцать, мы (наш отряд) были в командировках, то есть между командировками были только отпуска и все, снова в командировку. Именно в то время я ощутил на себе, что такое полная смена личного состава, когда после одной из командировок в группе осталось три человека из двенадцати. Уходили люди из-за меня, или из-за ротного, или в целом были не довольны службы — это сейчас не важно. Я говорю о факте, который был. Ну и ты, уважаемый читатель, должен понимать, что когда за неделю или за две до командировки тебе дают девять абсолютно незнакомых тебе бойцов, то ни о какой боеготовности группы разговора быть не может. Но, как выяснилось, да и что скрывать, оно так было всегда, начальству на этот момент откровенно насрать, у них другая задача — заполнить штат, с чем они справились, а как группы будут выполнять задачи, им все равно. Но не все равно было мне, когда я получал бээрку, принимал решение, и некоторых бойцов даже по имени еще не запомнил. Но это немного другая тема по поводу текучки личного состава, о ней поговорим как-нибудь в другой раз, сейчас разговор не об этом. Так вот, когда у тебя месяц отпуска и потом снова командировка, ты, конечно, стараешься этот отпуск посвятить семье, а свое здоровье отодвигаешь на второй план. Да и вообще, как-то так повелось, что все эти болячки — они постоянны, они у каждого, поэтому мы как-то не привыкли акцентировать на них внимание. Болит — это ничего не значит, вот когда уже конечность перестает разгибаться, или сгибаться, когда скручивает спину, вот тогда действительно пора лечиться. Потертости, какие-то воспаления и прочая хрень, все это мимо кассы. Ты командир группы и должен этому соответствовать, ты пример для бойцов, поэтому не жди жалости, когда ты в офицерском кругу начнешь рассказывать про свои болячки, все либо не услышат, либо всем будет похрен. И когда молодые лейтенанты носят медицинские наколенники или налокотники, ты понимаешь, что этот фрукт уже созрел, и служить он будет также, везде указывая на свои болячки. Так уж повелось, как, собственно, и с фотографиями. Ну не принято у нас фотографироваться и позировать, ни с винтовкой, ни с гранатометом, ни на задаче, просто не принято. Если бы я просил бойцов сфотографировать меня с ВСС или АС Вал каждый раз, когда стрелял, они бы меня засмеяли. Поэтому, когда у человека несколько гигабайт фотографий со службы, то встает вопрос, а ты, вообще, кем служил в подразделении специального назначения? Возможно, это мой стереотип, но он уже несколько раз подтверждался после службы. Но это я опять ушел не в ту степь, вернемся к командировкам.

Когда в одной из командировок, зимой, у меня стало клинить колено, оно не разгибалось ни от какого усилия, и приходилось либо меня нести, либо немного ждать, чтобы этот момент защемления прошел, и я смог самостоятельно продолжить движение, я забил тревогу и по возвращению из командировки пошел в военный госпиталь, где мне выписали мазь «Долобене», которая, конечно, уже не могла помочь. И тогда я пошел делать МРТ, где снимок сразу показал, что у меня разрыв мениска. Если отсчитывать от первых, ноющих болей, до заклинивающего колена, то скорее всего я отбегал с порванным мениском две командировки и абсолютно не считаю себя героем, так как еще раз говорю, что у нас каждый так терпит и превозмогает. И вот со снимком МРТ я возвращаюсь в наш госпиталь, и тут мне доктор, который вчера назначил мне мазь, записывает меня на операцию в Питере, приговаривая:

— Обычно полгода люди ждут, поэтому где-то к осени поедешь.

А примерно за неделю до этого, мне позвонил замком-бата Пеликан, и сказал, что я должен ехать через месяц на соревнования по тактической стрельбе в Белоруссию. Я вроде должен был ехать запасным, поэтому сильно не парился поэтому поводу. Но дальше происходит все по