— Она бежит от меня, своего брата, — вздохнул Дюпон. — Мне стыдно это признать, но такова ее болезнь. Я позволил ей уйти на корабль Гомеша, получив с него обещание, что он к ней не притронется. Теперь я сомневаюсь, что он его исполнил. Похоже, он предал меня! Мне стыдно, очень стыдно, Джон. Но есть один способ…

Ругаясь на чем свет стоит, мимо нас грузно прошагал капитан. Следом бежала Кристин, почти плача. Возле меня она остановилась.

— Я ему говорю — испанцев надо добивать, брать в трофеи корабли! Они же сами сдадутся! А он, якорь ему в луженую глотку, хочет гнаться за Гомешем, за его-то «Пантерой» на нашем истерзанном корабле! — Кристин схватила француза за руку. — Дюпон, ну хоть вы с ним поговорите!

— Поговорю, — неожиданно легко согласился он и кивнул мне. — Скоро мы продолжим, Джон. Скоро ты узнаешь все. Но прошу: не выдавай никому моих секретов! Сейчас я должен переговорить с капитаном с глазу на глаз.

Дюпон и Ван Дер Вельде заперлись в капитанской каюте и об их разговоре я, конечно же, узнал гораздо позже. Но я слышал его так, будто был там — мне помогла лягушка буканьера. Поэтому могу передать их беседу полностью, что и сделаю прямо сейчас, чтобы вам лучше было понятно произошедшее со всеми нами потом.

Ван Дер Вельде не был расположен к долгому общению — оскорбленная душа голландца горела желанием отомстить. Гомеш бросил его, своего благодетеля, и бросил в неравном бою.

— На моей грот-мачте будет торчать голова этого мерзавца! — капитан плеснул себе рому и отставил бутылку, не предложив буканьеру. — Ну, что тебе надо? Только не говори, что тоже хочешь вернуться к испанцам, как моя кровожадная доченька!

— Вся в тебя… — Дюпон взял бутылку и отхлебнул из горлышка. — Гнаться за Гомешем сейчас бессмысленно — мы повреждены, а «Пантера» быстрее «Ла Навидад». Но думаю, я знаю, где его искать. Точнее, не знаю, но догадываюсь, как туда попасть.

— Говори яснее, лягушатник, или я разобью эту бутылку о твою наглую башку!

— Лягушатник? — Дюпон усмехнулся и почесал горло. — Капитан, я думаю, Гомеш удрал не просто так. Согласись, это на него не похоже — бросить друга в беде. Мужчины поступают так в одном случае: когда замешана женщина.

— Если ты собираешься мне морочить голову проблемами с твоей женой, то можешь сразу убираться! Это ваши с Гомешем дела — устроили бы дуэль по возвращении из рейда, и все! Но теперь не получится. Мой рейд не кончится, пока Гомеш не станет слишком мертв для дуэли!

— Это она уговорила его уплыть, — твердо сказал француз. — И дело не только в ее обаянии. Гомеш поплыл за призом, который тебе и не снился. И которым он ни с кем не собирается делиться, как не хотел и я! Выслушай меня, капитан, и ты узнаешь, что случилось на самом деле и как их теперь найти. Спешить некуда — команда занята починкой, обойдутся без тебя.

Ван Дер Вельде хотел было возразить, но потом махнул рукой, сел и снова взялся за ром.

— Говори, но короче. Или я тебя искупаю, как Кристин, только ты промокнешь как следует.

— Уж как получится. Начало этой истории ты хорошо помнишь, капитан: с год назад ты высадил нас на одном из Малых Антилов, и мы занялись охотой. Островок был полностью покрыт лесом, хрюканье свиней мы услышали еще не сойдя на берег. Все было хорошо, и где-то через месяц ты должен был вернуться за копченым мясом.

— Ты про тех чудных испанцев? — Ван Дер Вельде нахмурился, припоминая. — Много странного люду шляется по морям.

— Да! — буканьер сел напротив капитана и закинул ногу на ногу. — Мы заметили корабль, идущий к острову, и стали готовить провизию к погрузке. Кто это еще мог быть, кроме тебя? Время совпадало. Нас, охотников, тогда было семеро. Мы настолько были уверены, что это «Ла Навидад», что заметили ошибку только когда корабль подошел близко к берегу. Это были испанцы! Но какие… Галеон! И он не был похож на старый. Испанцы бросили якорь как раз там, где мы ждали тебя…

— Это самое удобное место для стоянки! Только при чем тут Гомеш? Он тогда уже не ходил со мной.

— Испанцы спустили три шлюпки, и мы увидели в них людей в кирасах, в железных шлемах, с аркебузами — вылитые конкистадоры! — не обращая на него внимания, продолжил вспоминать Дюпон. — Мы просто не знали, что делать. Но не успели шлюпки пройти и половину расстояния до берега, как из-за мыса вышел «Ла Навидад». Ты увидел испанцев и сразу открыл огонь.

— Я увидел испанский флаг, что удивительного? Думал, какая-то засада. Испанцы тоже начали стрелять по мне, но пушки у них были хуже, а ядра — просто чугунные! Кроме пары дыр, которые через час залатал плотник, у меня и повреждений-то не было.

— Именно! Зато одно из ядер с «Ла Навидад» разорвалось возле их порохового погреба и галеон разлетелся на куски. Потом твои канониры разнесли и две шлюпки, и все, кто в них были, ушли на дно в своих доспехах. Только самая первая шлюпка успела достичь берега. И мы перестреляли их, как куропаток! Двоим или троим удалось добраться до кустов, там они и нашли свою смерть — кроме одного. Пуля отлетела от его кирасы, и мне пришлось погнаться за ним, перезаряжая ружье на ходу. Он убежал немного вперед, но я уверенно пошел по его следам.

— Я помню что-то такое… — капитан безразлично пожал плечами. — Я видел и привидения, и восставших мертвецов и самого морского черта — чего я только не видел в этих краях! Что мне до твоих конкистадоров?

— Когда я догнал его, уставший испанец упал на колени и попросил пощады. Вот тут и начинается самое интересное, — Дюпон дотянулся до капитанской трубки, лежавшей на столе, и подвинул ее ближе к голландцу. — Слушай и не перебивай. Я не очень хорошо знаю испанский, но зато он и по-английски, и по-французски знал с десяток слов. В общем, он закричал о богатом выкупе и я не выстрелил сразу. А потом понес какую-то чушь: есть ли на острове его соотечественники, могу ли я его к ним вывести… И еще спросил, какой теперь год. Это было интересно, и я даже присел на поваленный ствол рядышком — знал, что скоро мне на помощь подоспеют наши ребята и собирался посмеяться вместе с ними.

А испанец от страха болтал без умолку. Я помалкивал, и чем дольше я молчал, тем больше он рассказывал. Понять было не так легко… Но вдруг до меня дошло, что он ведет речь о сокровищах тамплиеров. Между тем я прихожусь пусть и не прямым, а весьма дальним, но все же потомком Жака де Моле, последнего Великого Магистра ордена. Он сгорел на костре вместе со своими ближайшими сподвижниками, но, по слухам, королю Филиппу так и не удалось от него добиться главного: местонахождения главных сокровищ тамплиеров, найденных и скопленных где-то на Востоке, во времена крестовых походов. Еще говорили, что пропал их флот. Отвалил от берега и ушел, а куда — неизвестно. Напомню тебе, что случилось это все задолго до плавания Колумба. А мой испанец говорил об их поселении, найденном где-то в Мексике. Тут уж я сложил два и два.

Ну, а коли разговор стал деловым, я потребовал от испанца карту или еще какие-нибудь указания к этому поселению и сокровищам. Он понял, что я заинтересован, не убью его, и заговорил спокойнее. Я и понимать стал больше.