Ах, я шляпа! Действительно, я говорил ему это. Отдаю должное: Крот все рассчитал верно. Если, конечно, правильно сориентировал карту. Мне ничего не оставалось, как молча повернуться и зашагать в направлении расщепленного дерева. Крот на некотором отдалении последовал за мной. Я слышал его частое и тяжелое дыхание, будто он волочил за собой тяжелую тележку.

– Если они пошли нам навстречу, то мы скоро увидим их, – сказал он после недолгого молчания. – Надеюсь, через пару часов… Как вы думаете, где мы находимся?

– Вы хотите спросить, в какой стране? – уточнил я, не оборачиваясь.

– А вы полагаете, что мы не в России?

– А вы полагаете – в России?

Странно мы общались – одними вопросами.

– М-да, задал он нам задачку, – произнес Крот. – Я пытался раздобыть хоть какие-нибудь сведения о продюсере, но бесполезно. Его имени не знает даже ведущий.

– Врет, что не знает, – предположил я.

– А зачем ему врать? – возразил Крот. – Продюсер не заинтересован в том, чтобы какие-нибудь секреты Игры раньше времени стали известны участникам. Это бы значительно снизило степень драматизма, которую так обожает зритель.

– Одно общение с вами, – процедил я, – является для меня высочайшей степенью драматизма. К сожалению, операторов поблизости нет.

Крот натянуто расхохотался:

– И за что вы меня так не любите? Может быть, вы ревнуете Ирэн ко мне?

– Ошибаетесь. Ирэн мне совершенно безразлична.

– Ой ли?

Я не вытерпел, резко остановился и повернулся. Крот на всякий случай попятился, чтобы сохранить безопасную дистанцию.

– Вы можете оставить свое глупое мнение при себе? – поинтересовался я. – Вы можете не лезть мне в душу и не упоминать Ирэн?

– Конечно, – тотчас ответил Крот. Я обратил внимание на то, что лицо его было красным, как мухомор, и по нему струился пот.

Некоторое время мы шли молча. Мне казалось, что лес становится все более густым. Валежник, покрытый мхом и опутанный колючими лианами, заставлял меня обходить его, и я часто менял направление, но Крот, не выпуская компас из руки, поправлял:

– Пожалуйста, чуть левее… Немножко правее, если это вас не сильно затруднит…

Он был моим конвойным, а я – арестантом. Я прилагал немало душевных усилий к тому, чтобы вынести эту унизительную роль. Я позволял Кроту упиваться своей небольшой властью надо мной только ради того, чтобы как можно быстрее, не отвлекаясь на ссоры и ругань, встретиться с Морфичевым. С ним я буду идти и день, и ночь, лишь бы подальше оторваться от Крота и Ирэн. Конечно, они попытаются увязаться за нами; не исключено, что Ирэн станет играть на моих чувствах, постарается вызвать во мне жалость и сострадание, начнет умолять не оставлять ее в этой глухой чаще вместе с громоздким и малосильным Кротом. Но я должен спокойно и жестко сказать ей: «Ты можешь идти с нами, если, конечно, выдержишь наш темп». И мое воображение в мельчайших деталях рисовало картину, как Ирэн со стонами и слезами бежит за мной, спотыкается, падает в грязь. Ее волосы спутаны, лицо выпачкано, ноги дрожат. Она умоляет меня простить ее. Она с трудом поднимается, но через несколько шагов падает снова и горько рыдает… А я, гордый и непреклонный, бегу рядом с Морфичевым, стискивая зубы, и моя душа пуста, и нет в ней места для жалости…

– Я устал, – сказал Крот. – Давайте немного передохнем.

– Мы и так еле плетемся и пока прошли не больше двух километров, – недовольным тоном заметил я.

– Я устал, меня уже не держат ноги! – капризно повторил Крот, сел на землю и привалился спиной к стволу дерева. – Никуда они от нас не денутся. Часом раньше, часом позже…

Я продолжал стоять. Крот открыл рюкзак, вынул фляжку с водой и сделал несколько больших глотков.

– У вас длиннее ноги, чем у меня, – сказал он, оторвавшись от фляжки. – Потому вам легче идти.

– Оставьте свой рюкзак здесь, – предложил я. – Встретитесь с Ирэн и вернетесь за ним.

– Лучше, – произнес Крот, заталкивая фляжку обратно, – лучше вы оставьте свой, а понесите мой.

Он начинал наглеть. Я отвернулся от него и уставился на густой куст с тонкими стреловидными листьями, усеянными какими-то странными черными ягодами. Я машинально потянулся к одной из них, чтобы сорвать, но тотчас с брезгливостью отдернул руку. То, что я принял за ягоды, оказалось омерзительными черными слизняками с оранжевым ободком на гофрированном тельце.

– Как вы думаете, они ядовиты? – спросил Крот.

– Сейчас узнаем, – ответил я и, сорвав один лист с прицепившимся к нему слизняком, кинул его Кроту.

Тот с необыкновенной прытью вскочил на ноги и принялся со всей дури отряхиваться.

– Вы что?! – орал он, широко раскрывая перекошенный от брезгливости рот. – С ума сошли? У вас идиотские шутки! Я вам тоже брошу эту мерзость за воротник!

– А вы, оказывается, симулянт, – сказал я и, подтянув лямки, пошел дальше.

Крот не без труда догнал меня. Он тяжело дышал мне в затылок и часто шмыгал носом.

– Я вообще не переношу насекомых, – признался он. – Предпочитаю иметь дело с крокодилами, тиграми, удавами – с любой хищной тварью. А все эти пиявки, пауки, черви – нет, это не для меня. Змею или, скажем, лягушку, я вообще могу съесть… Кстати, а вы еще не проголодались?

– Я поем с Морфичевым.

– А я бы сейчас перекусил. Нас снабдили неплохим провиантом. Есть кофе, чай, сублимированное мясо, каши и супы. Признайтесь, вы бы не отказались от порции картофельного пюре с мясом индейки? Или, скажем, от спагетти с креветками? Предлагаю взаимовыгодный обмен: ваш примус – моя еда. Идет?

– Я не голоден.

– Вы упрямитесь, – гнул свое Крот. – Голову на отсечение даю, что ваш напарник давно нашел общий язык с Ирэн. И наверняка угостил ее каким-нибудь деликатесом. Обратите внимание – за ваш счет! Так что у вас нет резона отказываться от моего предложения. Вы действуете себе в убыток.

Я решил не продолжать дискуссию на тему еды и, чтобы отвлечься, стал изучать растительный мир. Но слова Крота прицепились к моему сознанию как пиявки. Вопреки своему желанию я стал представлять, как Морфичев обхаживает Ирэн, как они разжигают примус, перебирают пакетики с концентратами и спорят, что лучше приготовить. Морфичев еще тот котяра! Старый ловелас! Это он только с виду фанатик Игры. А как топорщились его усики, когда он разглядывал Ирэн! «Вот та шатенка мне приглянулась. Хороша, правда?»

Я невольно участил шаги.

– Эй, эй! – тотчас напомнил о себе Крот. – Не так быстро!

Прошло еще немного времени, и Крот без предупреждения повалился на землю, раскинул в сторону руки и ноги, закрыл глаза и притворился мертвым. По моим подсчетам, мы прошли километров семь. Если Морфичев и Ирэн шли в нашу сторону в таком же темпе, мы должны встретиться с ними уже через час.