вспомнила, чем мы занимались минуту назад. – Ты, кажется, меня целовал. – Сказала я и принялась обезвреживать ремень на его брюках. Даня продолжил стоять как парализованный, будто ждал от меня комментариев. Покопавшись в закромах своей головы, я не нашла ни одной стоящей фразы, потому сделала то, что первое пришло на ум. Я сухими губами коснулась его плеча, следующий поцелуй оставила уже над сердцем, очередной – на груди, а потом прикоснулась к застывшему воску на его рёбрах.

– Ты удивляешь меня. – Даня устроился поудобнее на столе, пока я стягивала брюки вниз по его бёдрам и опускалась на колени.

– Чем же?

– Отсутствием отвращения на этом личике. – Он провёл рукой по моей щеке и запустил ладонь в волосы, чтобы они не мешали мне его ублажать.

– После того, что мы делали друг с другом вчера, ты должен был заметить, что я не брезгливая.

На этот раз мы уже не были так скромны. Вчера мы будто боялись показаться испорченными, боялись обличить свою пошлость, оттолкнуть друг друга раскованностью, а сегодня уже признавались, чего хотим на самом деле. Даня, слыша, как я одобряю его действия стонами, уже не боялся показаться грязным. Изгибаясь на своём столе, пока он водил языком по мурашкам на моей коже, я с каждой секундой становилась смелее. Всё меньше стеснялась своих недостатков и всё больше себе позволяла. Мне было не страшно с ним выглядеть странной, от того мои руки и рот вытворяли такое, что раньше я видела только в порно.

Я взорвалась в этот вечер ярче, оглохнув на пару секунд. Потерялась в пространстве, эгоистично замерев, но тут же вспомнила, что я всё ещё с ним.

***

С этой ночи началось очень странное время нашего совместного существования. Мы знали тела друг друга до миллиметра. На его шраме я вскоре выучила каждую впадинку, будто это было чем-то важным, важнее, чем карта сокровищ. Он, даже не глядя, с поразительной точностью очерчивал пальцами треугольник из родинок на моей спине. При этом друг о друге мы не знали ничего. Нет. Это я о нём ничего не знала.

Так странно было смотреть на человека и читать все его эмоции, предугадывать, как он недовольно поведет бровью спустя секунду, или как его веки дрогнут после определенного услышанного им слова. При всём при этом ещё страннее было не знать ничего о жизни этого мужчины. Мысленно я вела эту игру. Придумывала несколько сценариев его жизни и могла только отметать что-то, а подтверждать – ничего.

У меня было множество версий на счёт его семьи. Я представляла его и беспризорником, сиротой. Допускала вариант, что каждое утро его ждёт дома мать, а может и оба любящих родителя, и не исключала, что семья его где-то далеко, может на карте мира, а может на карте души. Часто я раздумывала, куда же он едет после напряжённых ночей. Может, ищет спокойствия в уютном родительском домике? Или коротает время в роскошном особняке с двумя бассейнами и террасой? Или вовсе отправляется в одну из башен Москва-Сити, смотреть на столицу с высока люксовых апартаментов?

После всех этих безобидных размышлений я тайком запускала свои мысли в темную комнатку под массивными замками. Не каждую ночь он безвылазно сидел в клубе. Порой, Даня проносился ветром по лестнице в сопровождении слаженного строя своих защитников, вылетал через массивные двери в ночь и возвращался после рассвета. И вот здесь я боялась только одного, что моей фантазии не хватит, чтобы додуматься до дел, которые он вёл, прикрываясь клубом.

Вселенная решила помочь моей фантазии, она указала направление. Один из VIP гостей поинтересовался у меня напитком, которого не предлагалось в меню, и он оказался уже не первым. В свободную минуту я решила добраться до заявок на поставки. Отвоевала у Никиты Валерьевича документы с прошлого месяца, и стала изучать их. Например, одного из видов ирландского виски запрашивалось всего два ящика. При этом каждый месяц треть оставалась на остатке. Я уже думала, что могу сунуться к директору с предложением найти поставщика коньяка, которым так часто интересовались, но глаза мои зацепились за цифры на бумагах. Хмурясь и мысленно деля столбиком, я так и не смогла свести цифры, поэтому решила об этом не забывать.

24 октября, вт

Мы нехотя отстранились друг от друга. Обнажённая кожа у обоих тут же покрылась мурашками, пот начал высыхать в горячем воздухе кабинета.

– Кстати, хотела у тебя спросить, – я обмякла на диванчике, притянув к себе ноги. – Почему такой расход крепкого алкоголя?

– Что ты имеешь в виду? – Даня облизал пересохшие губы. Взгляд его сделался заинтересованным.

– Иногда смотрю на бумаги, чтобы точно знать, что предпочтение посетителя в наличии. И порой там громадные цифры. Не может, например, партия Delamain4 уходить за будни, учитывая даже долю на приготовление десертов.

– Если уходит, то так нужно. – Чуть повысив тон, ответил мужчина и спрятал лицо за взглядом в потолок.

– В Нижнем у нас столько за месяц не уходило, сколько здесь за пять дней. – Размышляла я. – Понимаю, что и проходимость в Опиуме куда выше, но пьют-то люди везде одинаково. Так что подсчитать разницу не трудно.

– Рита, так надо. – Настойчивее повторил мужчина.

– Значит, ты в курсе?

– Конечно.

– Тогда ладно. Если ты это контролируешь, то меня не касается. – Я переместилась на другую сторону дивана и уложила голову на его плече. Задумалась, но сама же разозлилась на своё любопытство за то, что оно портило момент. Прильнула ближе к нему и снова погрузилась в узоры на его груди.

– Тебе не нравится, что я так тебя рассматриваю? – спросила я, скользя рукой по его шрамам.

– Мне всё равно, – бросил он, и тише добавил, – если тебе не противно.

– Почему это мне должно быть противно? – я нахмурилась, но быстро поняла, что вопрос глупый. Дело было в его отношении к себе, а может в опыте. Мне захотелось показать, что для меня всё иначе. – Ты напоминаешь мне фигурку из карамельного шоколада, которая растаяла на солнце, а потом её сунули в морозилку, в попытке спасти.

Мужчина нахмурился, слушая мои ассоциации, а затем прыснул со смеху, смягчив напряжение во взгляде. Я любовалась все те несколько быстротечных секунд, пока веселье сидело на его лице, а когда мужчина снова стал серьезным, уложила голову на его груди и прислушалась к своим мыслям.

– Я люблю такой шоколад. – Подытожила я, хотя думала вовсе не о сладостях. – Его делают из белого, добавляя карамель.

***

Только позже