Борис Аркадьич медленно поднялся, подошел к Максу вплотную.

— Ты еще и антисемит, мой маленький? — спросил они вдруг отвесил Максу звонкую оплеуху.

Тот побагровел, но ответить не решился.

— А что ж ты мне сдачи‑то не даешь? А? Ты молодой,сильный, я тебе в отцы гожусь, правда, ты мне в сыновья не годишься, ну никак!

— Ничего, тебе, старый пень, это так не пройдет!

— Пошел вон! — вдруг гаркнул СеменРоманович. — Ты снят с роли! Больше я тебя видеть не желаю!

— Что ж, переснимать материал будете? Дорого встанет!

— Зачем? Просто ликвидируем твоего персонажа, нам этораз плюнуть, правда, Надя?

— Правда, Сенечка!

— То есть вы расторгаете контракт?

— Угу!

— Я пойду к Николаю Максимовичу!

— Да ради бога!

— Макс, сию минуту извинись, скажи, что былпьян, — нашептывала ему Нина Мурадян. — Не сходи с ума, ты себе всюкарьеру сломаешь! Так нельзя!

— Отвяжись! Сам не желаю сниматься у этих старперов!Тоже мне… Я уйду, а вы все ох как пожалеете.

— Послушай, парень, я твои вопли и угрозы на мобильникзаписала! Вот выложу завтра, ой, нет, прямо сегодня в Интернет, поглядим, чтобудет, — очень жестко проговорила Айгуль.

— А ничего не будет! Только пиар лишний! Я вам не ВладГалкин, я от этого не помру! Не надейтесь!

— Это точно, ты не Влад Галкин, тебе до него как доцаря небесного! — воскликнула Валентина Григорьевна, костюмерша.

— Сеня, зачем ты его вообще пригласил? — спросилаНадежда Михайловна.

— Потому что я осел! Надюш, необходимо чтото придумать,чтобы его из фильма выкинуть!

— Придумаю, не вопрос!

— Борис Аркадьевич, это было красиво! — сказал кто‑то.

— А какое я получил удовольствие!

— Он теперь пакостить начнет…

— Кому? Мне? Я его не боюсь!

— Не посмеет! — заявила Айгуль.

— Ты что, в самом деле все записала? —полюбопытствовал Семен Романович.

— Ага, на всякий случай!

— Все, друзья мои, мы поехали! Я уже с ног валюсь,слишком много сюрпризов на мою старперскую голову! Надюш, поехали! Гуля, когданаши голубки должны завтра появиться?

— К девяти.

— Если опоздают, оштрафую!

Ровно без пяти девять Варя и Стас появились на студии. Вид уобоих был спокойно‑нейтральным, только глаза сияли.

— Ну, вы вчера дали шороху! — воскликнула Лиза,когда Варя села к ней в кресло. — Тебя поздравить?

— Ага!

— Но ты ненормальная, предупреждали же тебя! Он,конечно, мегаартист и мегамужик, но все же…

— Лиза, я люблю его! А он меня!

— Так, прямо, и любишь?

— Так, прямо, и люблю!

— И что, правда жениться будете, по‑взрослому?

— Ага!

— А жить где будете?

— У него.

— Так он же снимает квартиру.

— Ну и что? Там и будем жить, а дальше видно будет!Знаешь, он такой… Он, оказывается, все умеет сам, и готовить и убирать, у неготак все чисто, аккуратно… А какой кофе он варит!

— И в постель приносит?

— А ты откуда знаешь? — испугалась вдруг Варя.

— Ты что, мегадура?

— Кажется, да.

— Так приносит или не приносит?

— Сегодня принес.

— Ох, Варька, притуши сияние‑то, а то сниматьсяне сможешь. Романыч вчера сказал: если опоздают, оштрафую! Ой, ты ж еще не вкурсе, что тут вчера было! — И Лиза поведала Варе о скандале,разразившемся после их бегства.

— Ничего себе…

— Мегажуть!

— Но я, честно говоря, рада, он такой противный, этотМакс!

— Мне он поначалу даже глянулся, но все‑такимразность из него перла… Мегапротивный тип!

— Варь, Семен Романыч зовет! — заглянула вгримерную Айгуль.

— На площадку?

— Нет, в кибинет!

Крохотную каморку режиссера Айгуль упорно и презрительноименовала «кибинетом».

— Скажи, что она будет через шесть минут! —крикнула Лиза.

— Доложу!

— Мой папаша, когда звал нас с братишкой, чтобыотругать или, бывало, всыпать, называл это «на правёж». Вот и Романыч тебянебось «на правёж» вызывает.

— За что?

— А сама не понимаешь?

— Я обет безбрачия не давала!

— А свадьба‑то когда?

— Не хотим мы никакой свадьбы, просто распишемсяпотихоньку и поедем к моим.

— А сын‑то в курсе уже?

— Да никто пока не в курсе. Только маме Стаса ужепозвонили. Сегодня поедем знакомиться, если не очень поздно отпустят…

— Боишься?

— Ни капельки! Стас меня в обиду не даст!

— Ты так в нем уверена?

— На все сто!

— Ой, зря! Хотя я вчера смотрела на вас,обзавидовалась. Вы классная пара! Он такой здоровенный, сильный, а ты с видухрупкая, нежная… Как говорил незабвенный Гоцман: «Картина маслом!» Все, беги направёж!

Семен Романович встретил ее хмурым взглядом.

— Ну и что ты натворила?

— А что я натворила?

— Ты хоть понимаешь, что за человек Стас?

— Он самый лучший человек, гениальный артист, и вообщеэто судьба!

— Не слишком ли много?

— Чего много?

— И я тебя нашел — судьба, и первый попавшийся мужиксудьба?

— Он не первый попавшийся! Да, я раньше не верила вовсе это, а сейчас верю, просто судьба решила мне улыбнуться, послав сначалавас, а потом и Стаса! Семен Романович, я вообще не понимаю, разве в договоребыло сказано про обет безбрачия? А если бы я просто спуталась с тем же Димой,вы тоже были бы недовольны? И я не понимаю…

— Погоди вскипать! Выслушай меня!

— Хорошо!

— Для начала сядь! Пойми, чудачка, ты же мне как дочь,а Стас человек ненадежный. Артист, правда, великолепный, а может, даже игениальный, как ты изволила выразиться, но вот человек… У него было три жены…

— Ну и что? Меня это не смущает, почему это должносмущать вас?