Когда мы доехали до Ашенвилла, Джекоб подъехал к своему дому и остановился.

После новогодней ночи практически все в городе было закрыто. На улице мы встретили всего несколько прохожих, спешащих куда-то.

Поднялся небольшой ветер. Небо было абсолютно чистым. Ярко светило солнце, его лучи отражались в окнах домов и падали на блестящий и влажный тротуар. Словом, на дворе стоял прекрасный морозный зимний день.

Джекоб не выходил из машины. Он каким-то мутным, невидящим взглядом смотрел на дорогу. Потом он дотронулся до носа и сказал:

– Мне кажется, я сломал его.

– Да нет, не волнуйся, – попытался я разуверить его. – Просто от удара немного пошла кровь, вот и все.

Джекоб все еще выглядел напуганным и иногда вздрагивал. Честно говоря, это уже начинало меня беспокоить. Я не хотел оставлять его в таком состоянии. Я наклонился к нему и заглушил двигатель.

– Знаешь, о чем я подумал, когда ты ударил его? – спросил я.

Джекоб не ответил. Он все еще щупал свой нос.

– Я вспомнил, – продолжал я, – как ты первый раз подрался с Рудни Семпл. Ты тогда размахнулся, ударил его и сам упал.

Джекоб молчал.

– Сколько тогда тебе было? Помнишь?

Он повернулся и посмотрел на меня все тем же пустым взглядом. Джекоб был в перчатках. Одна из них была вся в крови. А на пальце осталось пятно от вареного яйца, которое было в сэндвиче.

– Рудни Семпл? – рассеянно переспросил он.

– Да, в спортзале. Ты ударил его, и вы оба упали.

Джекоб кивнул, но ничего не добавил. Он молча смотрел на свои перчатки, потом заметил остаток яичного желтка, поднял руку, лизнул ее и вытер о штаны.

– Уже приехали, да? – рассеянно поинтересовался он.

– Да, приехали, – ответил я.

– Господи… – сказал Джекоб и вздохнул. На мгновение мне показалось, что он вот-вот снова расплачется. Брат обхватил себя руками и начал медленно раскачиваться.

– Прекрати, Джекоб. Возьми себя в руки. Что сделано, то сделано.

Джекоб покачал головой:

– Я убил его, Хэнк. Когда сделают вскрытие, всем все сразу станет ясно.

– Нет, – заметил я, но Джекоб не послушал меня.

– Конечно, тебе легко сохранять спокойствие. Тебя-то не посадят, – произнес Джекоб, тяжело дыша.

– Ты его не убивал, – неожиданно для самого себя сказал я.

Честно говоря, паника Джекоба начала передаваться мне. Я изо всех сил пытался сохранять самообладание.

Брат удивленно посмотрел на меня.

Я мгновенно понял, что не хочу рассказывать ему правду, и попытался выкрутиться.

– Мы вместе убили его, – вымолвил я и посмотрел в окно, надеясь, что сейчас Джекоб уйдет. Но он не ушел.

– Что ты имеешь в виду? – спросил он.

Я попытался улыбнуться:

– Ничего.

– Ты сказал, что я не убивал его.

Я повернулся и посмотрел на брата, пытаясь как можно скорее что-нибудь придумать.

С детства я знал, что не могу положиться на него – он опаздывал, забывал, ленился, в общем, не обращал внимания на многое… Так что будет лучше, если и сейчас правду буду знать только я. Но, с другой стороны, Джекоб же мой брат. Я хотел доверять ему. И я понимал, что, несмотря на долю риска, в этом есть свои преимущества. Я спас его. Значит, он должен знать правду о том, что произошло. Это сделает его моим должником.

– Когда ты уехал, он еще был жив, – сообщил я. – Я понял это, только когда начал усаживать его на снегоход.

– Я не убил его?

Я покачал головой:

– Нет. Я задушил его шарфом.

Брату потребовалось некоторое время, чтобы осознать мои слова. Несколько минут он сидел молча, уставившись в одну точку.

– Зачем? – наконец спросил он.

Этот вопрос удивил меня. Я подумал и попытался вспомнить причину моего поступка.

– Я сделал это ради тебя, Джекоб. Чтобы защитить тебя, – ответил я.

Джекоб закрыл глаза:

– Ты не должен был этого делать. Не надо было убивать.

– Господи, Джекоб. Ты слышал, что я сказал? Я сказал, что сделал это ради тебя. Я сделал это, чтобы спасти тебя.

– Спасти меня? Если бы он был жив, то меня могли бы обвинить всего лишь в избиении. Тогда мы бы просто вернули деньги. И все было бы не так плохо. А теперь на нас – убийство.

– Я всего-навсего закончил то, что начал ты. Так что мы сделали это вместе. Если бы ты не начал, мне бы и в голову не пришло делать то, что я сделал.

Джекоб замолчал. Он снял очки, протер их о куртку и снова надел.

– Нас поймают, – сказал он.

– Нет, Джекоб, не поймают. Все будет хорошо, если ты не будешь привлекать к себе внимание таким поведением.

– Я не хочу все портить.

– Тогда все будет нормально и нас не поймают.

Джекоб пожал плечами, как будто хотел сказать: «Ну, посмотрим».

Мы увидели, как какой-то маленький мальчик катается на велосипеде. Ветер мешал ему, и он с трудом крутил педали. Его лицо было закрыто черной маской, которую обычно надевают лыжники, чтобы защититься от ветра. Эта маска делала мальчугана похожим на террориста, и все это выглядело немного пугающе.

– Мы расскажем Луи? – спросил Джекоб.

– Нет.

– Почему?

Признаться, этот вопрос произвел на меня не самое приятное впечатление. У меня в мыслях промелькнуло слово сообщник, и впервые в жизни я понял, что оно значит. Это было очень сильное слово, оно объединяло, крепко связывало людей вместе. Мы с Джекобом вместе совершили преступление, и теперь наши судьбы были неразрывно связаны. И то, что Джекоб сейчас был напуган больше меня, ничего не значило, это никак не различало и не разделяло нас. Теперь мы были единым целым, и мы обладали одинаковой силой, властью и правом. И теперь я должен был говорить и действовать на равных с Джекобом.

– А зачем ты хочешь рассказать Луи? – поинтересовался я.

– Мне кажется, что он должен знать.

– Это очень опасно. Понимаешь, за то, что мы совершили, мы можем получить пожизненные сроки заключения. Нам надо быть крайне осторожными с информацией, которой мы обладаем.

Джекоб снова закрыл глаза.

– Пообещай, что не расскажешь ему, – попросил я.

Джекоб явно сомневался. Потом, пожав плечами, он сказал:

– Ладно.

– Пообещай.

Джекоб отвернулся к окну. Мне показалось, что он хотел было выйти из машины, но остановился.