В этот самый момент Сара, стоящая рядом с ними, указала на окно, в ее сторону. Все повернулись к ней и помахали. На краткий миг девушке показалось: они прощаются с ней.

Улучив момент, когда внизу никого не было, Полли спустилась.

— Давненько ты не выходила, — Руджеро стоял на пороге гостиной.

— Да, давно. Но это и к лучшему. Так вы с Мэтти привыкнете друг к Другу, а я не буду вас смущать.

— Я научил его новым словам. А Тони клянется и божится, что малыш недавно назвал меня «папа», хотя я этого и не слышал, — он усмехнулся. — Впрочем, я не возражаю, как бы он меня пока ни называл. Возможно, когда он вырастет, он будет обо мне не самого лучшего мнения.

— Отлично. Так ты наконец, видимо, образумился?

— Что ты имеешь в виду? — спросил Руджеро.

— Прекратил свои эскапады на мотоциклетных гонках, — пояснила она.

— Почему же, разве на то есть причина?

— Есть. Во-первых, ты еще не до конца выздоровел. Поостерегись, а то снова попадешь в аварию. И кто знает, вдруг на стадионе не окажется опытной медсестры. А ребенок, твой ребенок, не должен потерять еще и отца. Он ведь совсем недавно потерял мать.

— Ну-ну, не волнуйся так! Раньше ничего подобного со мной не случалось, не случится и впредь. Наши мотоциклы одни из самых лучших в мире.

— Все равно, нанял бы профессионального гонщика или каскадера. Думаю, не только я бы обрадовалась.

У рта Руджеро образовалась упрямая складка.

— Нет, это буду делать я сам, — проговорил он. — Только в таком случае я узнаю обо всех неисправностях мотоцикла. Кстати, завтра я участвую в гонках.

— Боюсь, второй аварии нам не избежать, — произнесла подошедшая Сара. — Я знала, вы снова устраиваете эти ужасные заезды, но я не знала, что ты согласился принять в них участие, — продолжила она. — Уступи же дорогу другим, наконец!

— А ты не распоряжайся моей жизнью, мама! — выкрикнул Руджеро. — Впрочем, и ты тоже, Полли!

И он ушел, прежде чем обе женщины сказали хоть слово.

Сара громко выругалась.

— Мне жаль, дорогая. Не стоило встревать в ваш разговор. У тебя самой все получилось бы гораздо лучше.

— Нет, я не справляюсь, — вздохнула девушка. — Он такой упрямый! Не понимаю. Я думала, мы с ним это уже обсудили, когда разговаривали про Мэтти. Потом вдруг что-то произошло. Но ведь все хорошо: он играет с сыном, учит его новым словам, смеется вместе с ним и в то же время не желает ради него оставить свои опасные привычки… Не могу понять… — Она неопределенно махнула рукой.

— Попытайся еще раз его убедить, — посоветовала пожилая женщина.

Полли знала, сейчас она руководствуется скорее отчаянием и гневом, чем любовью и заботой.

В этот день в Неаполе не было никого из родственников Руджеро, поэтому на стадион могли пойти только Сара, Тони или Полли. Пожилая женщина тут же отказалась от этой затеи.

— Конечно, конечно, — проговорил Руджеро. — Ты просто пойдешь по магазинам и в конце концов окажешься на соседней улице. Как всегда.

— Но не в этот раз, — твердо заявила его мать. — Я собираюсь остаться дома и приглядеть за внуком. Меня не касается, что ты собираешься делать. У меня есть Мэтти, а это гораздо важнее.

Но когда он ушел, она обернулась к Полли и прошептала:

— Ты же будешь там, а? Вдруг что случится! Я тебя очень прошу!

— Конечно. Но, может, он прав, и ничего не произойдет.

Девушка старалась придать своему голосу уверенность, но, несмотря на это, в ее сердце прокрался страх.

Никогда не надо забывать о страшном «а вдруг».

На трибуны разрешалось приходить только привилегированным зрителям. Это могли быть потенциальные покупатели, журналисты, кто-нибудь с завода, друзья и родственники гонщиков.

В компании мотоциклистов Руджеро немного расслабился. Он говорил с ними на одном языке. Они знали, что такое скорость, опасность и риск. Он давно их не видел, соскучился по своеобразным банкирским шуткам. Никто не понимал его так, как эти люди.

Гонщиков было десять, включая Энрико, который выиграл большинство предыдущих заездов. Сейчас он с жадностью осматривал новый мотоцикл.

— А не слишком ли рано ты выходишь на соревнования? — спросил он у Руджеро. — Не лучше ли еще немного подлечиться?

— Мне необходимо протестировать этот мотоцикл.

На самом деле он хотел проверить самого себя. А вдруг в нем что-то переломилось? В своих опасениях он не признался бы никому и никогда.

Кожаный мотоциклетный костюм, который Руджеро обычно надевал, постирали и тщательно высушили.

Сейчас Руджеро чувствовал себя лучше всех, он любил себя такого, гордился собой.

Первые пять гонщиков вышли на поле. В их адрес с трибун тут же зазвучали аплодисменты. Руджеро знал: на него все смотрят, на него делают ставки. Он либо выиграет, либо разобьется. Либо-либо. Это его стиль.

Руджеро немного постоял, огляделся вокруг. Шлем мешал как следует поворачивать голову. Вот то самое место, где он увидел Полли в первый раз. Теперь тут все по-другому. Если тогда он гонялся за призраком женщины, то теперь гоняться не надо. Рядом с ним реальная женщина.

И тут на него нашло такое спокойствие, какого он уже давно не испытывал.

Руджеро завел мотор.

Тони провел Полли на трибуны, усадил на скамеечку, попрощался с ней и вернулся домой — короче, сделал все так, как говорила ему жена. Девушка вполне способна справиться со всем самостоятельно.

Пять мотоциклов были уже на старте, каждый со своим механиком. Зрители переговаривались, делились впечатлениями.

Полли не могла понять, о чем они говорят, но это было и не нужно. Она крепко сжала ладони, ожидая начала гонок. И тут зазвонил ее мобильный телефон, лежащий в сумочке. Быстро вытащив его, она увидела на экране имя Киры Дэвис, медсестры, с которой они дружили последние два года. Кира была немного старше, она успешно делала карьеру. Именно Кира помогала Полли ухаживать за Фридой.

— Я звоню сообщить тебе радостную новость. Я получила свою собственную смену в больнице Святого Луки, — торжественно проговорила она. — И у меня есть две вакансии. Я бы хотела, чтобы на одной из них оказалась ты. Ты сейчас где?

— В Италии.

— Но ведь ты вскоре вернешься? Вот тогда непременно поговорим!

— Я перезвоню, — бросила Полли, не отрывая взгляда от трассы.

— Конечно. Знай, что местечко для тебя у меня всегда найдется. — Она повесила трубку.

Гонщиков поприветствовали. В своих черных кожаных костюмах и шлемах они выглядели совершенно одинаково, но Полли в любом случае узнала бы Руджеро по его замечательной фигуре.