Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наверное, я раза три проскочил мимо «Последнего клича», прежде чем сориентировался. Внешне эта забегаловка не отличалась от других. У входа — зеленые растения в горшках, вдоль каждой стены змеями тянутся серые трубы, паутиной разбегаются трещины. За стойкой бара стоял жилистый немолодой человек с седыми волосами и лунным ликом. Такой блаженный лик не содрогнется и при землетрясении.
Я проследовал к бару и облокотился на стойку.
— Завсегдатай? — поинтересовался бармен, хотя видел меня впервые в жизни.
— Иногдатай, — парировал я. — Зашел повидаться с Такэси.
Бармен кивнул, опустив свой лик сантиметра на три. В подобных местах новичков не жалуют, но имя Такэси послужило достаточной рекомендацией.
— Что-нибудь выпьете? — предложил он.
— Пивка бы.
— Простите, пива не держим.
— А что есть?
— «Семь Ликов Блаженства».
— Давайте любой.
Бармен поставил передо мной стакан. Поверхность стойки была изрезана множеством неумелых рук, запечатлевших на ней чьи-то имена или инициалы — шрамы, оставленные острыми ножами и тупой скукой. Сколько же из этих резчиков временами еще сидит за этой самой стойкой, подумалось мне. Тем временем бармен помахал над стаканом бутылочками — в общей сложности семью. Что-то попадало в сосуд, что-то текло мимо.
Я достал бумажник, но бармен меня остановил.
— У вашего друга есть счет, — сказал он.
На крыше дома напротив красовалась огромная ворона. Чуть дальше на деревянных перилах пристроилась кошка, не сводившая с этой вороны глаз. Я приподнял стакан, молча салютуя всем кошкам, выслеживающим ворон. Не успел я допить, как из-за моего плеча кто-то крикнул бармену:
— Начнешь пускать сюда варваров — потеряешь постоянных клиентов!
Я обернулся и увидел широкую улыбку Такэси. Он чисто выбрился, надел отутюженный черный костюм. Только присмотревшись можно было разглядеть потрепанные манжеты и небольшую дырку в районе воротника. А так костюмчик был загляденье, тем более для парня, живущего в картонной коробке.
— Неплохо выглядишь, — признал я. — Вроде бы даже вес сбросил.
— Самому готовить приходится, вот и… — пояснил он.
— Уже и кухоньку пристроил?
— Не то чтобы, — сказал он, усаживаясь. — Так, маленькую керосинку купил. Не бог весть что, но работает. Главное, если дом вдруг вспыхнет, я себе новый построю, и это обойдется мне дешевле, чем твой стакан с семью ликами.
— Выгодное дельце. Может, и мне комнатку отведешь?
— Побеседуй с муниципальными служащими Синдзюку-коэн, — подхватил Такэси. — Не знаю, позволят ли они поселиться среди нас чужестранцу. Это довольно-таки эксклюзивные трущобы.
Приятно было видеть, что Такэси не утратил чувства юмора. Если учесть, во что превратилась его жизнь, у него не оставалось выбора. Бармен налил ему «Семь Ликов», и мы со старым приятелем выпили за здоровье друг друга. Это вышло недостаточно смешно, а потому мы перефразировали и выпили за обширное здоровье и безграничное будущее. Далее Такэси поднял тост за Сару, оставшуюся в Кливленде, а я ответил здравицей в честь его жены, она же министр финансов. Такэси уже излагал тост за режиссера фильма «Одуревши от гейши», но тут я прервал его и предложил перейти к делу.
— Ладно, — вздохнул он. — Так что там за чушь с татуировкой?
Я подозрительно покосился на бармена.
— Не беспокойся, — хмыкнул Такэси. — Он в порядке.
Я выложил на стойку «Мощный аккорд Японии», а рядом — «Еженедельный Балаган», ткнул пальцем в таинственную татуировку и сообщил Такэси, что, по моим сведениям, тираж гитарного журнала был отменен. Такэси кивал в такт моему рассказу, всматриваясь в фотографии.
— Я так и понял из твоего звонка, — подытожил он. — Я даже произвел предварительное расследование. Поговорил с парнем из художественного отдела. Он подтвердил: фотографии пришли к нам из «Мощного аккорда». Мы с ними принадлежим к одному и тому же концерну. Но мой источник утверждал, что никто не ретушировал фотографию и без компьютерных фокусов тоже обошлось. Напечатали в том виде, в каком получили от гитаристов. Так что если кто и поработал, то сами гитаристы.
— Тебя это не удивляет?
Такэси задумчиво кивнул. Он сделал еще глоток «Блаженств», и выражение его лица почти неуловимо изменилось.
— Это не единственная странность. Что-то тут не то. И смерть Ёси в первую очередь. Полиция не все говорит прессе.
— А именно?
— Ну, — протянул Такэси. — Мы прослушиваем полицейское радио. Сам понимаешь — чтобы в случае чего первыми оказаться на месте. Так вот, в ту ночь, когда Ёси нашли мертвым, поступило два вызова. Два сообщения о его смерти от передозировки.
— И что же?
— Между двумя сообщениями разрыв больше полутора часов, — пояснил Такэси. — Причем колов направили сначала в один отель, а потом в другой. В разных концах города.
Мне припомнился разговор Санты с Ольгой. Примерно та же нестыковка смущала и его, хотя он не упоминал звонки в полицию. Интересно, кто еще был осведомлен о перемещениях Ёси в последнюю ночь?
— Значит, кто-то заранее знал, что Ёси не рассчитает дозу, — предположил я. — Этот человек вызвал «скорую», не убедившись в том, что Ёси уже укололся, даже не догадываясь, что тот сперва поменяет отель.
— Возможно, — кивнул Такэси. — А может быть, Ёси скопытился в отеле «Шарм». Кто-то присутствовал при этом, дал деру и позвонил копам. Но прежде чем копы приехали, явился кто-то другой и перетащил Ёси через весь город в лав-отель «Челси».
— С какой стати?
— Не знаю, — пожал плечами Такэси. — Так далеко я не заглядывал.
— Напиши статью. Расскажи про два разных вызова. Ну, знаешь — пошуруй палкой в траве, змея и выползет.
— Ага, конечно, — проворчал он. — Можно подумать, «Балаган» станет спорить с официальной версией.
Проблема ясна. В Японии на большинство пресс-конференций допускаются только представители аккредитованных изданий, состоящих в так называемых «пресс-клубах». Опубликуй историю, которая расходится с официальной версией, и тебя выгонят из пресс-клуба, то есть ты останешься без доступа к информации. Вот почему свободная с виду японская пресса отнюдь не свободна. Зато мне по поводу исключения волноваться не приходилось. Иностранцев в пресс-клубы заведомо не принимают.
— Что собираешься делать? — спросил я.
— Все-таки попытаюсь узнать побольше, — сказал Такэси. — Загляну в отель «Шарм» в Сибуя. Но ты знаешь, как с ними дело обстоит…
Я знал. Лав-отели ревностно защищают анонимность своих гостей. Там нет ни портье, ни коридорных, никто не следит за появлением и исчезновением постояльцев. Идеально для молодых парочек и прелюбодеев. Недавно якудза начали новый рэкет: подстраивают аварии клиентам, выезжающим с парковки возле таких отелей. Гости не могут обратиться в суд, поскольку пришлось бы признаться в посещении лав-отеля, а потому якудза на месте сдирают с них компенсацию за «ущерб», который сами и причинили.