– Сядем, что ли, – еле слышно пробормотал Игорь. – А то мне как-то не по себе.

Не успели они опуститься в кресла, как свет в комнате погас, а над самым столом ярко вспыхнула плавающая сфера. Это дало странный эффект. Сама комната как бы исчезла, остался крохотный островок: стол и несколько кресел. Граница света обозначилась очень резко. Странный шар светил так же естественно, как солнце или луна. Только в помещении.

Илью с Игорем залихорадило.

– Законов физики тут что, не существует? – изумленно прошептал Илья.

Он беспомощно таращил глаза в абсолютную темноту. Та начиналась в каких-нибудь полутора метрах.

– Здесь – не существует, – холодно ответил ему незнакомый голос. – Здесь свои законы.

У стола внезапно появилась довольно молодая женщина в белоснежном хитоне. Высокая, со строгим, даже суровым лицом.

«Лет сорок, не больше», – зачем-то отметил про себя Игорь. А женщина опустилась в свободное кресло и приветливо улыбнулась подросткам.

– С чем вы, мальчики? Что-то случилось?

Улыбка ее оказалась мягкой, сочувственной и мгновенно изменила лицо. От недавней суровости и следа не осталось. Так могла смотреть мать на попавших в беду сыновей. Заранее, одним взглядом обещая помочь.

Переволновавшегося Илью словно прорвало. Почему-то исчезли все сомнения, все страхи, недоверие, и он стал рассказывать. Подробно, взахлеб, сбиваясь и начиная с самого начала. Со злополучного Тайкиного сочинения и предшествующей ему поездки в деревню. Со смерти неизвестной им с Тайкой маминой бабушки.

Ирина Боровская слушала внимательно. Затем начала хмуриться, но все равно не перебивала. Когда же Илья закончил, она тяжело вздохнула и осторожно спросила:

– И вы пришли ко мне за помощью?

Ребята дружно кивнули.

– Но ведь я просто целительница, – запротестовала Боровская. – Понимаете? Целительница. – И раздраженно добавила: – Я с таким даже не сталкивалась. Мало того, и не слышала ни разу о подобном!

Игорь разочарованно нахмурился. Илья сдвинул брови и упрямо сказал:

– Но ведь Тайка больна. Она без сознания. Практически все время.

– Как раз ваш случай, – торопливо поддакнул Игорь. – Ее нужно лечить.

– Точно, – угрюмо кивнул Илья.

В комнате повисла напряженная тишина. Оба мальчика выжидающе смотрели на целительницу и молчали. Шар над столом вдруг запульсировал, словно отвечая на их волнение.

Женщина помассировала кисти рук и виновато пробормотала:

– Я не могу вас обманывать и не хочу. Не вижу смысла. Дело слишком серьезно.

– Значит, вы нам не поможете? Совсем? – уныло спросил Игорь.

Илья побледнел и даже привстал с кресла.

– Я – нет.

Илья горестно махнул рукой: бедная Тайка. Сколько она еще выдержит вот так – между жизнью и смертью?

Боровская прикрыла глаза. Ее лицо показалось расстроенным мальчикам восковой маской. Такое же бледное и значительное, как в музее. И вдруг веки женщины дрогнули, скулы порозовели, она улыбнулась. Склонилась к Игорю и взволнованно выдохнула:

– Но я, кажется, знаю, к кому вам следует обратиться!

Мальчики переглянулись. Илья упал в свое кресло словно подкошенный и выдохнул:

– К кому?

– К моей бабушке. Она известная травница. Лет восемьдесят, не меньше, знахарством занимается. С самого детства.

Илья с Игорем смотрели с надеждой. Боровская пожала плечами и неохотно призналась:

– А что она умеет, толком не знаю даже я. Бабушка молчит. Считает, мир к этому не готов. Пока. Правда…

– Да что вы мнетесь?! – забывшись на мгновение, довольно грубо воскликнул Илья.

Игорь испуганно покосился на женщину. Неожиданно вспомнилось, что она колдунья. И мало ли… Он повернулся к другу и пнул его под столом. Чтобы привести в чувство.

К счастью, целительница не обиделась. Лишь грустно посмотрела на мальчиков.

– Понимаете, моя бабушка давно никого не принимает, – пояснила она. – Только если за травами приходят. Или больных привозят. Совсем плохих. От которых врачи отказались.

– Ничего страшного, – процедил сквозь зубы Илья, стискивая подлокотники кресла. У него даже костяшки пальцев побледнели. – Нас примет.

– Надеюсь, – вздохнула женщина. – Я на всякий случай письмо напишу. Передадите ей. Вдруг пригодится.

Она, не вставая с кресла, щелкнула пальцами, и в комнате мгновенно вспыхнул яркий свет. Словно сама комната засияла, на потолок и стены стало больно смотреть.

Илья зажмурился. Игорь бросил любопытный взгляд на Боровскую и почти шепотом произнес:

– А можно вопрос?

Женщина улыбнулась.

– Лучше сразу – ответ. Ты хочешь спросить, не шарлатанка ли я?

Игорь покраснел и кивнул.

– Практически нет. Лечить я действительно умею, бабушка научила. Травами, конечно. И немножко – гипнозом. Ну, а остальное… – Боровская пожала плечами. – Тут зависит от клиента. Понимаешь, многие люди настолько внушаемы… Им легче помочь, если обмануть!

Ребята изумленно переглянулись. Целительница рассмеялась.

– Ну представьте себе: ко мне приходит больная, измученная женщина. Она искренне – понимаете, искренне! – уверена, что ее сглазили. Например, злая соседка. Разубеждать ее – дело безнадежное. Тогда приходится подыгрывать. И я «снимаю сглаз». Это целый ритуал. Клиентка мне верит и начинает действительно выздоравливать. А все это, – Боровская обвела руками необъятную комнату, – совершенно необходимый для моего бизнеса антураж. – Она печально усмехнулась. – В конце концов, какая разница, КАК помочь человеку? Главное, помочь. Вы со мной согласны?

– Не знаю, – озадаченно протянул Игорь. – Мы как-то об этом не задумывались.

Они помолчали. Боровская снова улыбнулась и встала.

– Ладно, мальчики, вы пока посидите здесь, а я пойду напишу письмо. И дам вам адрес.

– А далеко эта деревня? – уже в спину ей крикнул Илья.

Женщина обернулась.

– Да нет. Часа три электричкой. И от станции километров семь. К обеду доберетесь.

И вышла. Не успела за ней захлопнуться дверь, как свет в комнате медленно потускнел и уже совершенно не резал глаза. И сфера над столом погасла. Обычный матовый шар, ничего интересного.

– Фокусница, блин, – пробормотал Игорь, пытаясь рассмотреть искусно спрятанные под потолком лампы.

– Да ладно тебе, – хмуро посмотрел на друга Илья. – Лучше скажи, что теперь делать будем?

– Как «что»? – удивился Игорь. – Завтра же с утра и поедем. В деревню. Адрес дадут, письмо тоже. Чего тянуть? – Он угрюмо бросил: – Вот только вернемся поздновато. Это уже хуже. Придется для предков что-нибудь придумывать. Чтобы особо икру не метали. – Мальчик грустно усмехнулся. – Ты мою мать знаешь. Она к пяти часам всю полицию на ноги поставит.