Восьмой поднял палец, говоря Крейтону быть терпеливее. Затем стянул с себя рубашку и штаны. Ух-ты.

— Сначала мой утренний заплыв, — говорит он.

Восьмой подбегает к краю обрыва, где начинается водопад. Не останавливаясь, он ныряет с руками, расставленными в стороны. Он парит, как птица, катаясь на волнах воздуха. Я поспешила на край обрыва и посмотрела вниз, как раз вовремя, чтобы увидеть, как он изменяет форму и входит в воду в виде красной рыбы-меч, а затем выныривает уже в своем облике. Я вдруг ощутила желание тоже прыгнуть, и последовала за ним.

Вода поразительно прохладная, когда я ныряю, но когда выныриваю на воздух, чувствую, что мое лицо вспыхнуло. Что происходит со мной? Обычно я не столь импульсивна.

— Хороший прыжок, — говорит Восьмой, подплывая ко мне. Он трясет головой и черные, блестящие кудри хлещут вокруг его головы.

— Итак, ты хочешь, чтобы тебя называли Марина или Седьмая?

— Мне все равно. Любой из вариантов, — говорю я, стесняясь.

— Мне нравится Марина, — говорит он, решив за нас двоих. — Ты впервые в Индии, Марина?

— Да. Я прожила в Испании довольно долго. В детском доме.

— Детский дом, да? По крайней мере, около тебя было много детей. У тебя была возможность завести друзей. Не то, что у меня.

Я вижу, каким одиноким он был. Я решила не поправлять его и не рассказывать, как другие девушки ненавидели меня, что у меня не было друзей, пока не появилась Элла. Я только пожала плечами.

— Наверное. Сейчас я счастливее.

— Знаешь что? Ты мне нравишься, Марина, — говорит он. Звучит так, будто бы он перекатывает мое имя во рту, пробуя его на вкус. — Ты тихая, но классная. Ты напоминаешь мне…

Вдруг, раздался огромный всплеск как раз между Восьмым и мной. Волны откинули нас друг от друга, и я увидела появление Шестой, чьи мокрые светлые волосы идеально спадали на спину. Она не сказала ни слова, нырнув обратно и потянув за собой Восьмого. Я тоже нырнула и смотрела на их борьбу под водой, пока Восьмой, смеясь, не запросил пощады, и Шестая его отпустила.

— Черт, а ты сильна, — говорит он, выныривая на поверхность и кашляя.

— И лучше не забывай об этом, — говорит она, улыбаясь. — Теперь можем мы, пожалуйста, убраться отсюда?

Вид Шестой и Восьмого, просто сплетенных вместе заставляет меня ревновать, но сейчас совсем не время. Я погрузила голову под воду, чтобы сделать перерыв и взять себя в руки. Позволив воде заполнить легкие, и я тонула и тонула, пока мои пальцы не коснулись болотного и скалистого дна. Я сажусь на дно и пытаюсь собраться с мыслями. Злюсь на то, что чувствую себя такой уязвимой. Просто влюбленность! Ничего больше. И стоит ли переживать, если Восьмой предпочтет совершенные светлые волосы Шестой моим патлам? Я имею в виду, она не угроза для меня. Мы должны работать в команде, доверять друг другу. Не хочу злиться на Шестую, особенно после всего, что она сделала для меня. На минуту я зависла над дном, в надежде придумать что-нибудь остроумное и сказать, когда вынырну. Я смогу это сделать.

Я понимаю, что я нахожусь в точке под тем местом, где водопад входит в бассейн, где вода чистая и сверкающая. Отблеск от чего-то пробегает по моим глазам. Это длинный серебристый объект на мутном дне.

Я подхожу, чтобы взглянуть вблизи. Оно около пятидесяти футов в длину и, когда я обхожу это, я ошеломлена осознавая, что это своего рода кабина позади длинного лобового стекла. И тут я замечаю Ларец, который находится на сидении внутри. Я не могу в это поверить — возможно ли, что это серебристый корабль, который Восьмой видел, улетающим в день, когда Моги атаковали, в день когда его Чепан был убит? Я слышу приглушенный вопль и осознаю, что он мой. Я хватаю ручку на фюзеляже и тяну. Ничего не происходит. На дне озера давление такое сильное, но я продолжаю тянуть, и вскоре дверца кабины распахивается. Поток воды смешивается с водой заключённой внутри кабины. Ларец скользкий, когда я его хватаю и несусь на поверхность.

Первое, что я вижу — это Шестая и Восьмой, сидящие на траве и болтающие. Элла вертит трость Восьмого над головой, затем перед собой. Крейтон наблюдает за Эллой, обхватив свой подбородок руками. Элла видит, как я выхожу из воды, и вонзает трость в траву.

— Марина! — окликает она. — Вот ты где!

— Куда ты подевалась? — кричит Восьмой, приближаясь к краю.

— Выходи, Марина, — зовёт Шестая, — нам, действительно, сейчас нужно сматываться!

Я поднимаю Ларец из воды, удерживая его в воздухе так, чтоб они могли его видеть. Меня, даже, не волнует то, что самая отвратительная и грязная вода выливается из Ларца и на мою голову. Я так улыбаюсь, что у меня болит лицо. Мне нравится, как выглядят их лица, разинутые рты, широко открытые глаза. Я наслаждаюсь этим и используя свой телекинез, я размещаю Ларец над Восьмым и Шестой и оставляю его там в воздухе.

— Смотри, что я нашла, Восьмой!

Восьмой исчезает с травы и появляется в воздухе рядом с Ларцом. Он обхватывает руками Ларец и обнимает его. И слизь, и всё остальное. Затем он телепортируется назад на берег озера, Ларец всё ещё у него в руках.

— Я не могу поверить в это, — наконец говорит он, — всё это время он был прямо тут. — Он выглядит ошеломлённым.

— Он был внутри моговского корабля, на дне озера, — говорю я, выходя из воды.

Восьмой снова исчезает и телепортируется прямо напротив меня, наши носы практически соприкасаются. Прежде чем до меня доходит, как приятно чувствовать его тёплое дыхание на моём лице, он поднимает меня и крепко целует в губы, кружась со мной. Моё тело напрягается и я, вдруг, не имею ни малейшего понятия, что делать с руками. Я вообще не знаю, что делать, поэтому просто позволяю этому произойти. На вкус он одновременно и солёный и сладкий. Весь мир исчезает, и я чувствую будто парю в темноте.

Когда он ставит меня, я отступаю и смотрю в его глаза. Один взгляд и я понимаю, что этот гигантский, романтический момент был спонтанен, и я благодарна за это. Ни больше, ни меньше. Я идиотка. Мне очень нужно дать пройти этому наваждению.

— Я никогда не плавал здесь. С самого начала я выныривал с другой стороны, — говорит Восьмой, — он трясёт головой. — Спасибо тебе, Марина!

— Хм, всегда пожалуйста, — шепчу я, всё ещё ошеломлённая первой частью его благодарности.

— Теперь, когда вы наобнимались, может, хочешь открыть его? — спрашивает Крейтон, — ну, давай же!

— О! Точно, конечно! — кричит Восьмой, и снова телепортируется назад к Ларцу.

Шестая подходит ко мне.

— Марина! Это было потрясающе! — Она обнимает меня, затем отстраняется, тряся меня за плечи, многозначительно мне улыбаясь. И понизив голос шепчет: — Мне показалось или ты только что целовалась?

— Правда, странно? — шепчу я, высматривая какие-либо признаки ревности. — Но я не думаю, что это что-то значило.