Замректора, повернувшись к аудитории спиной, бодро чертил на доске какие-то древние даты и рассказывал о многочисленных войнах между светлыми и темными.

– Последняя большая война между магами и нечистью закончилась около трехсот лет назад, с тех пор происходили лишь короткие столкновения. Последнее – в семнадцатом году прошлого века, когда маги бросили против вампиров и троллей, населявших дворцы Петербурга, огромные массы людей…

Вообще-то Горан всегда рассказывал очень интересно, но после лекции Сони Морфеевны народ спал бы, даже если бы на доске транслировали шестого «Терминатора». Егор досматривал прерванный на прошлой паре сон, Горяев лениво жрал ручку, оторванную от двери атриума, Уткин клевал носом, Дрина зевала и заплетала свои зеленые волосы в африканские косички, а Владе на стол приполз маленький лучик робкого февральского солнышка и устроился поперек авторучки, изогнув спинку. Ей даже померещилось еле слышное синичье диньканье, будто весна рвалась в Носферон, несмотря ни на какие градусы отклонения от реальности.

Эта мелочь так подняла ей настроение, что на миг даже захотелось подбежать к Гильсу прямо сейчас, обнять его и высказать все, что накопилось за те мучительные дни и ночи, когда она мысленно объяснялась с ним, признаваясь в чем-то очень важном для себя. И он бы не стал как обычно насмехаться, а вдруг открылось бы в нем что-то другое, глубокое и тайное по отношению к ней. Сейчас она почти поверила в это, как в сбывшееся чудо…

– Огнева, вы где витаете, вы слышали мой вопрос? – оторвал ее от мыслей удивленно-оскорбленный голос Горана Горановича.

Влада вздрогнула и подняла голову. Ручка покатилась по столу, и лучик поспешно спрыгнул с нее, исчезнув неизвестно куда.

– Так, – замректора поманил ее указкой. – А идите-ка вы сюда, Огнева. Расскажите нам о Восьмой войне между магами и нечистью.

Эту тему Влада помнила, поэтому спокойно вышла отвечать. Тановская и Йорг, прищурив глаза, внимательно разглядывали ее из разных концов атриума.

«Ну и смотрите себе», – подумала Влада, улыбнулась и начала рассказывать, подойдя к доске.

– Восьмая война была объявлена нечисти династией белых магов Меровингов в 1768 году и длилась сорок восемь лет, – начала рассказывать Влада. – Бои происходили в седневековой Европе и были необычайно жестокими и кровавыми. Со стороны нечисти воевали семьи баварских и прусских вампиров, магам же удалось собрать несколько тысяч людей, которые считали, что идут на войну против завоевателей их городов. Война закончилась, по версии светлой стороны – победой Меровингов, по версии темной – ничьей, так как почти половина династии светлых магов оказалась уничтожена…

– Садитесь, Огнева. Четыре, – перебил ее Горан, делая отметку в журнале.

– Чего не пять, все же правильно?! – сердито встрял Егор, подняв голову.

– Четыре только для того, чтобы проснулся Бертилов, – сурово пояснил замректора. – С добрым утром. Ставлю вам три за сон на лекции. Я вам не Соня Морфеевна.

– А почему не два? – подал голос Отто Йорг, который дремал, подперев голову сразу двумя кулаками.

– А вам вообще кол, Йорг, и, если спросите, за что, – вместо экскурсии останетесь здесь! – рассердился Горан.

– Какой экскурсии? – Адитория заметно оживилась, проснулись даже активно спавшие на галерке.

– После обеда собираетесь в вестибюле, экскурсию проведет Лина Кимовна, – тролль с треском захлопнул журнал. – Посмотрите на действующую ротонду и подойдете полюбоваться на порог с Магическим Кольцом. Пропустите хоть слово мимо ушей – пеняйте на себя. Да, и главное, – тролль повысил голос: – Одеться в зимнюю одежду, как принято у людей! Все, что будет рассказывать Лина Кимовна, – спрошу на следующей лекции. Все, выметайтесь в столовую.

– Ура-а-а-а!!! – радостно рявкнула аудитория, с грохотом вскакивая с мест. Прогуляться посреди дня в Москву было невиданным счастьем.

Обед перед экскурсией проходил в убыстренном темпе. Влада любила бывать в носферонской столовой, которая располагалась в башне и открывала такой вид на центр Москвы, что захватывало дух. Сюда было очень здорово заскакивать между парами, чтобы купить сдобный пирожок с ябломятликом или «вампирский» пончик ярко-красного цвета, который был щедро посыпан кардамоном и корицей. А потом можно было занять столик у толстой стеклянной стены и, отпивая жуть-колу (а так назывался особый напиток, который изготавливался из воды, побывавшей в янве), смотреть, как по Садовому кольцу течет в обе стороны поток машин. Люди, как маленькие разноцветные точки, деловито бежали по Сретенке, и никто из них не догадывался, что из высокой, невидимой им башни на них смотрит четырнадцатилетняя Влада Огнева…

Но сегодня было не до размышлений. Все три этажа столовой, разделенные стеклянными полами, бурлили, как огромная кастрюля: студенты носились с подносами, толкались около столов, громко перекликаясь около буфета. В Москве был солнечный и морозный день, и столовую заливало солнышко, отражаясь в стеклянных полах, квадратных прозрачных тарелках и бесконечно влюбленных глазах Егора Бертилова, который с удовольствием наблюдал, как Влада обедает, а сам не ел. Прохиндейская рожа Бертилова отображала трагизм романтического героя, который решил морить себя голодом.

– Егор, я не собираюсь утонуть в супе, – бурчала Влада, вытаскивая на берег тарелки ложкой лавандовые листья, которые кухарка очень любила сыпать в большом количестве. – Ненавижу, когда смотрят, как я ем. Ты не вампир из киношки, чтобы голодать и рассматривать мою шею. Слушай… Как ты думаешь, может, если бы я утонула взаправду, тогда бы узнала, где мои отец и мать… а? Ну на той стороне мира?

– Ну ты и вопросы задаешь, – смутился Бертилов, устремив на Владу исподлобья взгляд зеленых глаз. – Я тебе запрещаю такие вещи думать, ясно? Вот я как знал, что это твое торчание в библиотеке плохо закончится! В следующий раз я с тобой туда пойду и посмотрю, что за книжки этот Ац тебе таскает!

– Нет, тебя съест библиотекарь, а я буду скучать, – Влада погладила тролля по голове, и тот возмущенно зазвенел серьгой в ухе, восстанавливая на макушке привычный художественный беспорядок.

Между столами периодически пробегали домовые из консорциума «CLOPOFF», бряцая ворохом очень нужных студентам безделушек (вроде точилок в виде фигурки Якова Брюса или наклеек на крылья для валькеров с эмблемой Носферона) и норовя оставить что-нибудь из этого на столе, чтобы потом завопить: «Это у нас купили, купили!» Фобос Карлович с нижнего этажа столовой беззвучно орал на них, и через стеклянный пол была видна его разъяренная лысина.

Зато при появлении в столовой Тетьзина деловые и предусмотрительные Клоповы моментально смылись.

То, как убормонстр Носферона может ухватить нарушителя порядка внезапно выросшим метров на десять шваброщупальцем, все увидели еще неделю назад в вестибюле. Тогда Отто Йорг всего-то-навсего демонстративно разбросал по полу обертки от конфет и громко всем доказывал, что убормонстр – крайне тупая древняя нежить. После того как визг Йорга, молниеносно схваченного прыгнувшим откуда-то с потолка Тетьзином, затих наверху эскалатора, каждый четко усвоил, что бросать мусор на пол в Носфероне вредно для организма. Отто после произошедшего целый день икал и твердил: «Нечатут», – пока Тойво не отпоил его валерьянкой.