Ловко орудуя мечом в надежде прорваться к Адель, Рейф издал яростный вопль, увидев, что она со всех сторон окружена вражескими всадниками. В одно мгновение ее оторвали от земли и перекинули через луку седла. Затем всадники неожиданно скрылись, петляя, словно потерявшие разум пьяницы, по извилистым лесным тропкам. Рейф что было силы пришпорил коня и пустился за ними в погоню, заставляя всех, кто попадался ему на пути, бросаться врассыпную. К несчастью, похитители Адель уже успели уйти довольно далеко; к тому же они куда лучше ориентировались в этом лесу.

Несколько солдат Рейфа с шумом ринулись за ним, горя желанием догнать негодяев, но густые заросли мешали им разглядеть удалявшихся разбойников, и скоро те скрылись в лесной чаще. Какое-то время преследователи еще могли слышать доносившийся издалека стук копыт, однако Рейф не взялся бы утверждать с уверенностью, исходил ли этот звук от разбойников, или же то было просто эхо от копыт их собственных лошадей.

Наконец Рейф опустил поводья. Его люди отстали. Ехать дальше было бесполезно, поскольку они не имели понятия, какую именно дорогу выбрали для себя грабители. Как ни трудно было взглянуть в глаза горькой правде, однако ничего другого ему не оставалось – он потерял Адель.

Повернув коня, барон галопом поскакал обратно к главной дороге, чтобы оттуда оценить положение. Некоторые из разбойников все еще находились там, явно озадаченные тем, что сообщники бросили их на произвол судьбы. Рейф схватил одного из негодяев за волосы и, не обращая внимания на его мольбы, в гневе потребовал сообщить, куда его дружки увезли женщину. Ничего не добившись, он несколько раз ударил свою жертву рукоятью меча.

– Говори, где находится ваш лагерь, ты, воровское отродье, – прорычал Рейф, легко приподняв его своей железной дланью.

– Но я правда ничего не знаю, – заскулил в ответ разбойник.

Рейф нагнулся над дрожащим словно осенний лист болваном, испытывая сильное желание избить его до полусмерти. Пока тот тянул свою волынку, враги увозили Адель все дальше и дальше в лес. От этой мысли у Рейфа кровь стыла в жилах. Он уже готов был привести в исполнение угрозу отрезать негодяю ухо, когда тот наконец сдался:

– У нас нет лагеря – его свернули еще накануне ночью.

Де Монфор с трудом поборол искушение убить противника прямо на месте.

– И какой мне от этого толк? Куда они увезли женщину?

– Откуда мне знать? Может быть, на восток? – высказал догадку рыжебородый разбойник, морщась от боли. – Мы люди Джека Браутона, и мы армия, а не какая-нибудь шайка грабителей.

– Армия? Что еще за армия, грязные ублюдки?

– Наш хозяин могуществен. У Джека много друзей среди высшей знати. – Последние слова явно предназначались для того, чтобы произвести впечатление.

Рейф с отвращением оттолкнул бандита в сторону. Допрос так ни к чему и не привел. Кроме того, двое из его людей были ранены, и ему еще предстояло проверить, насколько серьезно они пострадали, а также проследить за тем, чтобы им сделали перевязку и доставили в ближайший город. Адрик тем временем уже пытался залечить царапины, полученные в схватке лошадьми.

В конце концов Рейф пришел к выводу, что его отряд неплохо показал себя в бою – больше десяти нападавших лежали на земле, некоторые из них еще корчились от боли, но большинству уже ничем нельзя было помочь.

– Свяжите пленников, обыщите их и бросьте в повозку, а потом хорошенько осмотрите мертвых – может быть, удастся что-нибудь найти.

Поначалу обыск ничего не дал, если не считать нескольких монет и кольца, однако на последнем из трупов один из солдат Рейфа обнаружил замусоленный клочок пергамента. Когда Рейф развернул его, то сразу же воспрянул духом. Это была грубо составленная карта местности, из чего следовало, что по крайней мере некоторые из разбойников не были местными жителями, а прибыли сюда издалека – очевидно, с целью найти что-то по заданию того, кто их послал.

Нахмурившись, Рейф развернул карту, пытаясь отыскать на ней наиболее приметные объекты, и сразу заметил, что городок Лоуэр-Марден был отмечен красным кружком – возможно, кто-то из грабителей увидел их на ярмарке и наметил своей очередной жертвой. Однако это показалось Рейфу маловероятным, поскольку они даже не притронулись к телеге с припасами до тех пор, пока их сообщники не скрылись. Похоже, помимо похищения Адель, внезапное нападение не имело никакой определенной цели.

Прищурив глаза, Рейф внимательно рассматривал набросок. Учитывая рельеф местности, неназванная точка на карте, отмеченная крестиком, могла быть только замком Саммерхей. Может быть, весь этот сброд направлялся туда, чтобы уладить какие-нибудь разногласия с Хью д’Авраншем? Разбойники выглядели слишком оборванными и плохо вооруженными, чтобы состоять на службе у какого-нибудь знатного лорда, хотя именно это следовало из намеков рыжебородого бандита. В уме у Рейфа роилось слишком много вопросов, на которые у него не было ответов – по крайней мере достаточно убедительных.

Тут его внимание привлек чей-то громкий стон. Камеристки Адель показались из-за большого камня, за которым прятались во время нападения. Проклятие! И почему только эти негодяи не забрали с собой их вместо Адель? Теперь на его плечи свалилось дополнительное бремя в виде двух заплаканных особ.

Рейф ободряюще улыбнулся обеим девушкам и попытался уговорить их продолжить путь, однако без всякого успеха – Марджери и Кейт только причитали и заламывали руки. Наконец терпение у него лопнуло, и он суровым тоном приказал им немедленно занять места в строю.

Пока де Монфор осматривал раны, полученные в схватке его людьми, в уме у него вертелся все тот же вопрос: зачем разбойникам понадобилось на них нападать? Проклятые мужланы наверняка заметили обеих камеристок, поскольку прятались в засаде поблизости, пока солдаты Рейфа расчищали путь. Странно, что они не прихватили с собой и их, хотя бы ради забавы. Это была одна из многих загадок, смущавших его, в результате Рейф все больше склонялся к мысли, что люди, напавшие на них, не были обычными грабителями с большой дороги.

Развернув свой отряд, он направился обратно в Лоуэр-Марден – ему нужно было подыскать пристанище для своих раненых солдат и, кроме того, узнать побольше о Джеке Браутоне и его разбойничьей шайке.

Адель едва не надорвала себе горло от крика, однако все ее усилия оказались напрасными. Рядом не было никого, кто бы мог прийти ей на выручку: двое угольщиков с почерневшими от сажи лицами, которых они миновали на лесной поляне, только тупо уставились в их сторону и не сделали никаких попыток остановить похитителей, несмотря на все ее призывы о помощи.

Девушка спросила разбойника, к чьей лошади она была привязана, кто он и куда ее везут, но тот в ответ грубо приказал ей замолчать, а когда она снова попыталась обратиться к нему с теми же вопросами, он слегка стукнул ее по голове. Затрещина, хотя и не причинила ей боли, явилась сильным ударом по ее достоинству. Глубоко оскорбленная, Адель не произнесла больше ни слова, однако хорошо запомнила рябое лицо негодяя, его спутанные волосы и исходивший от него запах лука.