– Мало. Я только помню, что, когда Нина собиралась за него замуж, у неё были радужные планы. А потом что-то пошло не так.

– Что именно?

– До свадьбы она говорила мне, что будет жить в роскошном доме. А потом, как выяснилось, муж привёз её в старую квартиру, в которой прежде жил со своей прежней женой.

– Она не объясняла вам, почему так получилось?

Женщина смущённо посмотрела на детектива и ничего не ответила.

– Ну-ну, смелее, – подбодрила её Мирослава.

– Понимаете, Нина сказала, что её муж большой осёл.

– В смысле? – удивилась детектив.

– Он записал дом на первую жену.

– Ах вот в чём дело, – с нескрываемым облегчением вырвалось из груди Мирославы. Радовалась она не столько за Лизу и детей Авдеева, сколько за то, что, если дом был собственностью первой жены, претендовать на него Нина не могла и, значит, у Михаила было меньше причин желать смерти второй жены.

– Вы не знаете, Нина часто ссорилась с мужем?

– Не знаю, – пожала плечами Светлана, – я же не жила с ними. Но жаловалась она мне на него часто.

– И что служило поводом для жалоб?

– Нина считала, что муж даёт ей мало денег.

– Так и было на самом деле?

– Вы меня, конечно, простите, но у каждого своя мера. У кого-то суп жидкий, а у кого-то жемчуг мелкий.

– И всё-таки, – продолжила настаивать детектив.

– По мне, так он её слишком баловал! – вырвалось у Светланы. – У неё одних шуб девять штук! Мыслимое ли дело?! А сколько всякого барахла и побрякушек! Мне муж и десятой части не даёт того, что Миша давал Нине. А ей всё мало было! Работать она не хотела. Одни сплошные шопинги, косметологические салоны, фитнесы и прочие клубы и развлечения. Вот и нагулялась! – не удержалась Светлана в завершение своего монолога.

– Светлана, а где вы познакомились с Ниной?

– В гостинице.

– То есть?

– Мы обе там некоторое время работали горничными.

– А потом?

– Потом Нина ушла на вольные хлеба, стала заниматься распространением косметики. А потом и вовсе вышла замуж.

– А вы?

– Я дослужилась до администратора. Тоже вышла замуж и ушла в декрет. Выйду из декрета и продолжу работу на прежнем месте.

– Ваша работа вам нравится?

– Да, нравится, – с некоторым вызовом ответила женщина.

– Нужная профессия, – кивнула Мирослава.

– Вы извините меня.

– Не за что.

– Я уже говорила вам, что давно Нину не видела, мы крепко дружили, когда горничными работали, в гости друг к другу то и дело ходили. Я даже как-то раз была на дне рождения у её сестры. Но потом наши встречи становились всё реже. Я на неё обиделась, когда она отказалась прийти ко мне на свадьбу, – призналась женщина.

– И как она объяснила свой отказ?

– Сказала, что на моей свадьбе соберутся одни нищеброды, а ей среди них не место.

– Так и сказала? – не поверила своим ушам Мирослава.

– Так и сказала, – кивнула Светлана. – Не поверите, у меня в груди так всё и перевернулось.

– Верю.

– После этого я зареклась от дружбы с ней и больше в её дом и ногой не ступала.

– Я отлично вас понимаю, – заверила женщину Мирослава и спросила: – Вы помните адрес сестры Авдеевой?

– Помню. У меня даже где-то записано. Я сейчас посмотрю.

Женщина встала с табурета и ненадолго оставила Мирославу одну. Вернулась она с листком бумаги, вырванным из записной книжки.

– Вот её адрес. Зовут сестру Нины Вероника Харитоновна Круглова.

– Они родные сёстры?

– По-моему, да.

– Странно, что никто из соседей не упомянул о ней.

– Наверное, Вероника тоже, как и я, зареклась ходить к Нине. Она как вышла замуж за Мишу, так возомнила себя просто не знаю кем, чуть ли не королевой английской!

– Почему английской?

– Так, к слову пришлось.

– Вы помните, какую фамилию носила Нина до замужества?

– Конечно помню! Гаврикова она была.

– Что же, не буду больше отрывать у вас время. Спасибо за помощь.

– Я сомневаюсь в том, что помогла вам.

– Как знать, – проговорила Мирослава, – возможно, что, потянув именно за ту ниточку, что вручили мне вы, я распутаю весь клубок.

– Дай-то бог, – отозвалась женщина, – удачи вам. Я очень надеюсь, что Миша тут ни при чём.

– Я тоже на это надеюсь, – призналась Мирослава и покинула квартиру бывшей подруги Нины Авдеевой.

«Вот и до Рината очередь дошла», – подумала Волгина. Звонить Ринату Ахметову на работу, а тем более светиться в управлении, ей не хотелось. Поэтому она решила подождать оперативника возле его дома.

Оставив «Волгу» за углом, Мирослава встала вблизи арки и стала ждать, если Ахметова не задержит срочная работа, то он вот-вот должен был появиться.

Подул сильный ветер, и Мирослава нырнула в арку. Она встала так, чтобы можно было видеть всех, направляющихся к дому.

Заметив Рината, она выскочила из арки ему навстречу. От неожиданности он замер на месте. Но, узнав её, тотчас развёл руки для объятий:

– Мирослава! Не ожидал.

– Извини, что не позвонила.

Он махнул рукой и, уткнувшись носом ей в волосы, спросил:

– Чем это ты так приятно пахнешь?

– Мы оба с Доном пахнем молоком! – сообщила она с улыбкой.

– Ты хочешь сказать, – поморгал Ринат длинными ресницами, – что Морис вас обоих с котом купает в парном молоке?

– Типа того, – рассмеялась Мирослава. А потом пояснила: – Тётя подарила мне молочный шампунь. Вот им и пахнут мои волосы и шерсть кота.

– Всё с вами понятно. Давно ждёшь?

– Не очень, – призналась она.

– Всё, – проговорил, он, – скажу Гузели, что меня девушки прямо в подворотне отлавливают.

– Как же не отлавливать такого красавчика, – подыграла она ему весело.

– Только ничего у тебя не выйдет, – притворно вздохнул он.

– Это ещё почему? – сделала она вид, что удивилась.

– Потому, что я верный муж и примерный отец.

– Экая жалость. – На лице Мирославы появилось выражение такого искреннего сожаления, что Ринат, не выдержав, расхохотался. И Мирослава вместе с ним.

– Ты лучше скажи мне, примерный отец, почему ты один, без дочери?

– Гулька у бабушки гостит, – ответил оперативник. И Мирослава поняла по выражению его глаз, насколько трепетно он относится к дочери.