— «МакАр»! — подсказывает папа, а мама благодарит его.

Пытаюсь не стушеваться и достойно выдержать осуждающий взгляд сестры.

Нет, она не осуждает, а проклинает. Кажется. Сузила глаза, поджала губы. А после отвела взгляд. Похоже, меня ждет серьезный и нелегкий разговор с сестрой.

Марк

Я не ошибся, когда взял девчонку к себе на работу, и пусть она по профессии не секретарь, но справляется отлично. Делает все вовремя, не опаздывает и не отлынивает. Сразу спрашивает то, чего не знает. И то, что она не знает, как пользоваться стационарным телефоном и сканером забавляет, однако уволить её с работы желания не возникает. К тому же у нас договор. И хоть я поступил жестко, подставив её, не дал прочитать контракт и почти силой заставил его подписать, не жалею об этом. Не буду отрицать, что девчонка чем-то зацепила меня, хоть я и не смотрю в сторону малолеток. Ей уже двадцать два, но это ничего не меняет. Она все еще маленькая девочка, которую надо любить и оберегать.

Ульяна еще неиспорченная, наивная и хрупкая девушка. Другая на ее месте давно написала бы заявление в полицию или требовала деньги за молчание. Но Ульяна так не делает, она дерзит и ходит рядом. И как она дожила до свои двадцати двух лет? Неужели у неё не было никого, чтобы испортить её? В это трудно поверить. Ульяна, безусловно, красивая девушка, с лицом ангела. И душа тоже как у него. Ульяна сама ангел. Идеал для любого мужика, но не мой.

Она слишком хорошая, слишком правильная и слишком дерзкая. Я не должен находиться рядом с ней, но, черт возьми, я занимаюсь именно этим. Не знаю, как перестать думать о ней. Я желаю её. Хочу до одури. Наверно, я никого не желал так, как её. Но нельзя! Я уже однажды испортил ей жизнь, почти изнасиловал, похитил и даже бил. Я испорчу ей жизнь окончательно, сломаю её, если оставлю рядом. Но держаться подальше от неё тоже не могу. Это наваждение какое-то. Иначе никак не объяснить мое влечение к ней. Что это? Любовь или похоть?

Девственность в наши дни никого не волнует. Всем хочется трахаться, заниматься сексом. Есть и люди, которые предпочитают ТЕМУ. Девственность самое важное на Востоке при вступлении в брак, и никто не знает, что они делают с женщинами, которые не оказываются невинными. А в Европе нынче вошло в моду продавать таких на аукционе. Думаю, и в России такое бывает.

Мы с Егором сидим в клубе и пьем. Точнее, это друг пьет, а я сижу рядом. В последние дни наши отношения стали натянутыми, не разговариваем по душам, как раньше. Это не есть хорошо.

— Егор, что с тобой происходит, друг? Это не похоже на тебя.

— Проблемы в университете.

Хоть мы с Егором основали компанию вместе, но основное место работы у него в университете. Он там преподает и часто там пропадает, его редко увидишь в компании.

— Ну и как семейная жизнь? Жена хоть что-то умеет, кроме как красить свои губы?

— А как же, — хмыкает он. — Она занятая, деловая женщина.

— А занята она развитием компании отца?

— Скорее, она обанкротит его.

— Ну ты сам выбрал этот путь, друг. Терпи или разведись с ней уже. Ты меня с ней так и не познакомил, хотя прошло семь лет, как вы вместе. Детей не хотите?

— Ты издеваешься? Очень хорошо знаешь, почему я женат на ней, но не перестаёшь смеяться надо мной.

— А как же та девчонка? Другая, которая покорила твое сердце? Напомни, сколько ей тогда было? Восемнадцать? Девятнадцать?

— Семнадцать.

— Ого, она даже несовершеннолетняя. Да ты извращенец, друг. Вот после этого доверяй дочерей учителям или профессорам.

— Будто ты чем-то отличаешь от меня, — фыркает он. — Как твой член дергается при твоей девочки, а? Поэтому ты на всех орешь, когда сотрудники контактируют с ней?

— Мы говорим о тебе.

— Давай поговорим, когда все это закончится?

Приехав домой поздно ночью, никак не думал застать здесь Жанну. Думал, отлипла от меня после признания в том, что я сделал. Но нет, сидит в гостиной в моем доме, и на ней ничего нет из одежды. Только нижнее белье и халат сверху. Волосы она распустила, на лице броский макияж. Черт, а она откуда здесь? И откуда взяла ключи?

— Ты что здесь делаешь? Кто дал тебе ключи? — пытаюсь обуздать в себе гнев. Не думал, что Жанна из тех женщин, что способны вцепиться в мужика зубами.

— Марик! — и это её «Марик» раздражает до невозможности. Кажется, теперь понимаю, что чувствует Ульяна, когда я зову её «девочкой».

Жанна не видит, как я зол или просто игнорирует. Встает с места и идет походкой развратницы ко мне. Хотя не побрезгую назвать её развратницей. Даже больше. Оказавшись рядом, виснет на мне, целует в губы, проникает языком внутрь, а пальцами забирается в волосы, наклоняет мою голову к себе. Второй рукой забирается в штаны, и сжимает мой ствол.

Дьявол!

Я ничего не чувствую. Мой член не реагирует на неё, как надо.

— Я была неправа, — отстраняется от меня, строит щенячьи глазки. — Прости, что тогда ушла, ничего не сказав тебе. Ты не подумай, я не боюсь тебя. Ни капли. И буду не против, если ты вытворишь со мной все, что тогда сказал. Мне абсолютно все равно, что ты сделал, ты уже отсидел свое.

Она расстёгивает молнию на брюках, и выпускает член из боксеров. Захватывает у самого основания, гладит головку большим пальцем и, не разрывая со мной зрительного контакта, садится передо мной на колени, и обхватывает ртом мой ствол. Закатывает глаза, и начинает сосать его. Ноль реакции! Некстати, вспоминаю Ульяну. Как она оказывается на месте Жанны и берет мой член в рот.

Сатана!

Дьявол! Не иначе.

Мой член каменеет прямо во рту Жанны, и она, приняв это на свой счет, начинает еще активнее работать ртом, добавляет язык. Сказывается неделя воздержания, и я наматываю её светлые волосы на кулак и задаю свой ритм. Трахаю её язык жестко, даже жестоко, не оставляю место на нежности или прелюдии. Вставляю свой член до самого горла, закрываю глаза и представляю, что это Ульяна делает. Что трахаю её рот, а не своей любовницы. И, чёрт, я кончаю. Простреливаю спермой прямо в горло Жанны. В миг сатанею и теперь мной управляет зверь внутри меня.

— Глотай! — приказываю резко, и Жанна пытается встать с места, но я крепко удерживаю её. — До последней капли. Снимай с себя эти тряпки.

— Что? Зде-е-есь?

— А что? Не хочешь? Сама же хотела секса, ублажать меня. Вот и ублажай.

— Но…

— Если не хочешь, знаешь, где дверь.

— Хочу! — резко, даже сказал, прокричала она.

Поднявшись в свою комнату, достал из ящика презервативы и спустился вниз. Жанна все еще сидела на полу и еще не разделась. Толкнул её, заставляя лечь животом, вытянул попку, и просто разорвал на ней трусы. Под голову положил подушку с дивана. Избавился от брюк вместе с боксерами, раскатал защиту на члене и вошел в её сзади. Во всю длину, до упора. И сразу задал быстрый темп. Это сучка уже текла, была мокрая до невозможности. В гостиной были слышны лишь шлепки наших тел и крики Жанны. Смял руками её попку, средний палец погрузил в узкую дырочку на попе. Жанна дернулась, но я крепко держал её, шлепнул.