На следующий день, Маша уже начала оформляться на работу в больницу. Конечно, главный врач был крайне удивлен, заполучив в хирургическое отделение лучшего специалиста из Лондона за символическую зарплату и с темными перспективами на карьерный рост. К тому же, через день, на счет онкологического отделения капнула круглая сумма евро, перечисленная анонимным благодетелем.

У Маши начались трудовые будни. С раннего утра она пешком приходила на работу, и первым делом шла навещать бабушку. Затем переодевалась в белый халат и шла на обход по палатам. Привыкшая работать с обеспеченными и благополучными людьми, первое время Маша вздрагивала и едва сдерживалась, при виде изнаночной стороны жизни родного города. Очень часто с травмами поступали люди из неблагополучных семей, пьющие и не представительного вида. Но с каждым днем, Маша все больше привыкала и теперь даже самые тяжелые травмы и ужасно запущенные люди, не казались ей чем-то запредельным.

Через неделю бабушку выписали домой, но Маша по просьбе главного врача, осталась в больнице, договорившись, что ей позволят изредка приводить бабушку на необходимые процедуры.

Шла вторая неделя работы в больнице, когда вечером, перед самым уходом, в ординаторскую вбежала медсестра и протянула Маше медицинскую карту. Маша сидела на диване.

- На осмотр. – слишком живо, сообщила Лиля.

- Лиль, а что никого больше нет? – устало спросила Маша. - Егор сегодня дежурит, пусть он осмотрит.

- Петрович сказал, отправить тебя. Марусь, ты сначала глянь кого к нам привезли, а потом уже отказывайся.

Маша заметила озорной блеск в глазах молоденькой сестрички и нехотя забрала у нее карту. На лицевой стороне, красивым подчерком, были выведены фамилия и имя: «Зуров Станислав». В ужасе распахнув глаза, Маша подняла на Лилю непонимающий взгляд.

- Это он? – почти испуганно спросила Маша.

- Да. – Радостно воскликнула девушка. – Ты представляешь, он! На игре повредил колено и сразу к нам. Сказали, что его врач просил вызвать тебя, если понадобится, просил даже из-под земли достать. Ты же у нас лучший специалист в городе.

- Я не пойду! – резко откинув папку, воскликнула Маша.

Лиля искренне удивилась.

- Почему? Маш, ты что, это же он. Звезда! Самый богатый и завидный холостяк года! Самый красивый и такой очаровательный. А его ямочки…

- Я не пойду. - отчетливо повторила Маша. - Пусть Егор идет, я его проконсультирую. По телефону, если надо!

- Хватит мне голову морочить. Иди. А то мне от главного влетит! – сердито надулась Лиля, и уже настойчивее всучила Маше карту.

Маша недовольно поднялась, застегнула халат, и бросила на Лилю недовольный и затравленный взгляд. Она жутко разволновалась, но не могла себя успокоить. Сколько времени прошло с их последней встречи?

«Пять лет» - с ужасом осознала Маша.

Роковой срок длиною в пять лет. Что же случится на этот раз? Догадывается ли Стас, что после стольких лет, судьба вновь решила свести их? Может и не догадывается. Ведь после замужества Маша взяла эстонскую фамилию Антона – Артэ, и стала Марией Артэ. Наверняка Стас даже не подозревает, что теперь она живет в России и тем более не предполагает, что работает она в рядовой больнице.

В хрупкой надежде остаться неузнанной, Маша нацепила на нос чьи-то очки и стянула волосы в отвратительный пучок.

Стаса определили в единственную платную палату, которая находилась в конце длинного коридора. Путь до палаты, Маша прошла на пределе. Руки ее дрожали, сердце глухо отбивало сумасшедший ритм, и даже вредный нерв под глазом, на правой щеке, присоединился к общей истеричной вакханалии и предательски задергался, хотя обычно это случалось только от хронической усталости, но никогда от волнения.

Маша остановилась перед дверью, набрала в легкие побольше воздуха, собралась с силами и толкнув от себя дверь, вошла. Стас лежал на высокой койке, нога его торчала кверху, закрепленная на специальном устройстве. Стас играл на телефоне в очень шумную игрушку и не сразу заметил Машу. Только когда она подошла к нему и села на приставленный к койке стул, он отложил телефон и неохотно поднял голову. Встретив Машин взгляд, Стас на мгновение растерялся, но ничем не выдал своего удивления.

- Зуров, Станислав? – официально спросила Маша.

Стас кивнул. Маша приветливо улыбнулась и вежливо сообщила:

- Я ваш лечащий врач, Мария Николаевна.

- Машка. – Не отрывая взгляда, произнес Стас. – Маша, Маша, года идут, а ты все та же…

Маша не сдержала доброго сарказма:

- И ты рифмоплет, совсем не изменился.

- Да и такая же и осталась. – Задумчиво повторил Стас. - Только в глазах что-то новое появилось. Отчужденность вроде или может…

- Опыт? – Помогла ему Маша.

- Может и опыт.

Маша отложила карту и поднялась.

- Можно я осмотрю твое колено?

Стас кивнул и откинул одеяло. Маше хватило одного взгляда, чтобы понять - дело серьезное. Колено покраснело и разбухло до размеров футбольного мяча. Даже старые швы натянулись до такой степени, что казалось, вот-вот лопнут. Маша с сочувствием посмотрела на Стаса. Осторожно коснулась его ноги и ощупала травмированное место. Стас, не отрываясь, следил за ее движениями. Взгляд его упал на безымянный палец и он сразу заметил обручальное кольцо.

- Ты до сих пор с ним? – В его голосе прозвучала грусть.

Маша села на стул, положила на колени карту и начала что-то записывать. Стас внимательно следил, как быстро ручка бегает по строкам.

- Я назначу тебе обезболивающее. На завтра МРТ. И полный покой. Тебе нельзя двигаться. Надо беречь колено.

- Какими ветрами тебя принесло в Россию?

- Завтра утром я приду навестить тебя, а пока отдыхай. – серьезно сказала Маша, - Если тебе что-то понадобится, позовешь Лилю, та симпатичная медсестра, что принимала тебя.

Маша поднялась и собралась уходить, когда Стас бросил ей вслед:

- Я был на твоей свадьбе.

Признание застигло Машу врасплох, и, она застыла на пороге, крепко вцепившись в дверную ручку. Стас продолжил:

- Стоял за колонной в углу, и видел, как ты на двери все время оборачивалась. Ждал, когда скажут: «Кто возражает?». Думал выйти и крикнуть на весь зал: Я возражаю! Но что-то не так пошло, а потом я опомнился, когда ты сказала: «Да». И вся светилась от счастья.

В глазах защипало, в груди застыл ком, но Маша не сбежала, хотя и следовало. Она медленно обернулась и тихо сказала:

- Антон решил убрать эту часть торжественной речи. Все повторял: «Да кто может возражать против нашей свадьбы»?