- Как говорила моя бабушка, если кажется – надо креститься. Никакой полиции, - отрезал Полонский. Он был зол. - Если кто-то решил, что это остроумно, он сильно заблуждается. Вы выставили меня в неприглядном свете перед клиентом.

- Нет, ничего страшного, - заверил его Ляйфер. – Шутка, безусловно, неудачная. Но все, к счастью, благополучно разрешилось.

- Сейчас мне некогда разбираться с этим инцидентом. Но если подобное в отношении Вероники Андреевны повторится, пеняйте на себя.

Я не сомневалась, что без Ольги тут не обошлось. Может, не сама, так подговорила кого-то. Я ей как кость в горле. Как она на меня смотрит! Будь ее воля – в порошок бы стерла.

Но ничего не докажешь. А значит, лучше свои соображения оставить при себе.

В конце рабочего дня в отдел зашел Полонский.

- Осваиваетесь? – спросил

он меня.

- Да, потихоньку, - кивнула ему в ответ.

- Через полчаса жду у себя в кабинете. Захватите сверенные списки.

Он вышел, а дамы уставились на меня с недоумением.

А что на меня так смотреть? Откуда я знаю, почему Полонский хочет меня видеть?

Еще раз пробежалась по файлу, кое-что подправила и распечатала. Работа несложная, просто механическая. Думать не надо.

В голове постоянно вертелась мысль, как достать денег для Кривошеевой.

- А аванс тут не дают? – спросила я.

Вопрос был неудачный.

Дамы многозначительно переглянулись и промолчали.

- Нет, не дают, - радостно сообщил Дима. – Только зарплата раз в месяц. Тоска, короче. И как жить?

Да, как жить?

Спустилась на второй этаж, прошла в приемную.

- Вас ждут, - пожилая секретарша дежурно улыбнулась мне.

Интересно, а почему у Полонского секретарша в возрасте? Всегда считала, что секретарша у успешного мужчины должна быть гиперсексуальна. Впрочем, очевидно, Марку Анатольевичу нужна работа, а не интим. Для этого у него, судя по всему, есть Ольга.

Легко открыла высокую дубовую дверь. Полонский стоял у окна. Он оглянулся на меня через плечо.

- Положи бумаги и иди сюда, - приказал мне.

Я повиновалась. Из окна открывался роскошный вид на парк. Оказалось, тут есть даже маленький пруд.

- Нравится?

- Да.

- Ты с Егором не помирилась? – вопрос поставил меня в тупик. Почему Марку это интересно?

- Нет. С какой стати?

- Хорошо.  А то кто тебя знает? Может, ты из тех девушек, что все прощают.

- Нет, я не такая. Я злопамятная.

- Отлично. Итак, хочешь свести с ним счеты? Только не ври.

- Не знаю, не думала об этом, - пожалуй, я была бы не прочь насолить этому гаденышу.

- Ты не думала, а я обид не прощаю. Как я уже говорил, мне нужна твоя помощь. Совсем небольшая. Убивать никого мы не будем. Калечить тоже, - улыбнулся Марк. – Но на деньги развести можем очень хорошо. И, что главное, законно. Так же, как когда-то он поступил со мной.

- Так вот для чего ты меня вызвал? – догадалась я.

- В том числе и для этого.

- А я думала, ты признал свою ошибку. Хотел извиниться.

- Ошибку? Какую? – выгнул бровь дугой Полонский.

- Что играл на меня.

- Это была часть плана. И все разрешилось лучшим образом. Ты не пострадала. Так что зря возмущаешься. Уже пора перестать.

- Ты не понял, что оскорбил меня?

- Глупости, - отмахнулся Марк. – Тебя Егор оскорбил, не я. Вот ему и отомсти.

Полонский так ничего и не понял. Объяснять ему, что играть на девушку недопустимо, бессмысленно. Негодяй без принципов, для него жизнь всего лишь игра.

- Что за план? – ладно, может я и соглашусь. Если он даст мне аванс. Деньги-то нужны через две недели.

Полонский подошел к сейфу, вынул небольшую потертую коробочку.

- В пятницу у нас будет предварительный просмотр. Прикинем наши изделия на те модели, что я выбрал в салоне Кривошеевой. Уверен, вместе с Татьяной Васильевной придет Егор. Мы будем подписывать окончательный договор, а он, как тебе конечно же известно, юрист у своей мамы.

- Да, знаю.

- Так вот, ты должна будешь невзначай показать эту вещь, - Полонский раскрыл футляр. В нем лежала большая подвеска. Крупный темный сапфир в форме капли окружали россыпи бриллиантов. В глубине сапфира загадочно горела белоснежная звезда. – Надо, чтобы Егор увидел это. Просто увидел, и все.

- Какой красивый кулон, - не удержалась я от восхищения.

- Это не кулон. Это серьга, - Полонский взял ее двумя пальцами, покачал, и она заискрилась холодными искрами. – Дивно хороша. «Слезы вдовы», купил в Лондоне, на аукционе. По легенде принадлежала князьям Юсуповым. Но это только легенда. А изготовлена в Златогорске, на заводе ювелира Цветкова, судя по клейму. Был у нас такой известный мастер. Местный Фаберже.

- А где вторая?

- Никто не знает. Утрачена много лет назад. Возможно, потеряна во время революции. Или просто продали по частям во время гражданской войны. Будь это пара, стоила бы баснословных денег. Но, увы, второй нет и, очевидно, никогда не будет. Хотя и эта стоит недешево, уж поверь. Изумительный звездчатый сапфир, редкой красоты. Огранка называется кабошон. Гладкая, без граней. Цвет глубокий, насыщенный.

Марк приблизил серьгу к моему уху.

- Тебе идет. Но в кулоне она тоже смотрится неплохо.

Он бесцеремонно расстегнул верхнюю пуговицу моего пиджака и положил украшение на грудь.

От такой наглости я опешила.

- Ты что делаешь? – обрела я, наконец, дар речи.

- Просто смотрю, как это выглядит. Недурно, весьма недурно, - он и не думал убирать руку.

- Прекрати, - я отстранилась. – Мы же договорились…

- Да, это я помню, - как ни в чем не бывало ответил Марк. – Я к тебе не пристаю. Примеряю украшение и все. И знаешь, я подожду, пока ты сама попросишь меня об этом, Недотрога, - улыбнулся он. – А ты попросишь, я даже не сомневаюсь.

- Не дождешься. Ты самовлюбленный, избалованный женщинами негодяй. А я таких не люблю.

- Дождусь, дай только срок, - рассмеялся Марк.

- Тебе что, Ольги мало? – не выдержала я.

- Вот видишь, ты уже ревнуешь!

- Нет.

- Ревнуешь, еще как ревнуешь! Но мы отвлеклись от дела, - Марк убрал серьгу в коробочку и запер в сейфе.

Таких нахалов я еще не встречала. Но, надо отдать ему должное, это был очаровательный нахал.