Дрек’Тар уже встал и под взглядом Дуротана пошел к валуну, помахивая посохом из стороны в сторону перед собой. Он осторожно провел им по выпуклости огромного камня и воткнул его кончик в песчаную почву примерно на расстоянии ширины ладони от валуна. Земля была слишком твердой, а посох – маленьким, тонким, не больше молодого деревца. Усилия Дрек’Тара могли закончиться только сломанным посохом. И хотя Дуротан это понимал, даже знал, он невольно надеялся, что ошибается.

Он смотрел, не смея дышать, как Дрек’Тар навалился на посох. Деревянный стержень согнулся под его нажимом. Дуротан приготовился услышать неизбежный треск сломанного дерева. Но тут… валун шевельнулся. Дрек’Тар продолжал толкать, и, вопреки всякой вероятности, огромный камень оторвался от земли, в которой гнездился бесчисленное количество лет.

Он зашатался. Дуротан, Оргрим и Драка бросились вперед и навалились на него с новой силой, и вдруг громадный камень откатился в сторону на несколько шагов. Тяжело дыша от усталости, Дуротан повернулся к образовавшемуся углублению.

Он с изумлением увидел не сухую мерзлую землю, а грязь. Дуротан упал на колени и начал выгребать из этой ямы большие комья пропитанной водой земли. Появились лужи. Это был действительно дар от Духа Воды – и от Духа Земли тоже, который спрятал этот источник и таким образом защитил его от выпавшего ядовитого пепла.

Дуротан старательно набрал в свои огромные ладони столько воды, сколько в них поместилось. Он встал, увидел Низку, широко открывшую глаза от волнения. Он поднялся и подошел к ней.

– Эта малышка увидела знак Духа Воды, – сказал он всем собравшимся вокруг него. – Она проследила за птицей до этого места. Она первой выпьет воды из него, а потом Дрек’Тар, которому Духи послали это видение.

Низка облизнула запекшиеся губы, с тоской посмотрела на воду, и ответила:

– Нет. Первым должен пить Дрек’Тар. Он наш старейшина. Я бы никогда не начала высматривать красную сойку, если бы он не велел нам делать это.

У Дуротана защипало глаза. Он заговорил, стараясь, чтобы у него не сорвался голос.

– Низка, дочь Нокрара, сына Гозека… ты – достойный член клана Северного Волка.

Низка стояла очень прямо, ее глаза блестели от гордости, а Дуротан повернулся к Дрек’Тару и протянул ему слегка мутную воду. Палкар помог шаману поднести ладони к рукам Дуротана. Дрек’Тар жадно выпил, а потом поднял мокрое лицо.

– Чистая и безо всяких примесей, – произнес он, и голос его дрожал от чувств. – Не считая следов нашей любимой Земли, – прибавил он со смехом. Остатки напряжения испарились, все с облегчением рассмеялись и разразились радостными криками. Маленькую Низку подхватили на руки и передавали из одних любящих объятий в другие, как героиню дня…

– Все пейте вволю! – воскликнул Дуротан. – Потом вернемся в лагерь и принесем сюда вырезанную нами из дерева посуду. Будем пить, пока уже не сможем проглотить ни капли. Хотя смерть Горы-Предка выгнала нас из дома, Духи Воды и Земли показали нам, что мы не забыты.

Он отступил назад и смотрел на своих орков, и душу его переполняло такое ликование, какого он не чувствовал все эти долгие мрачные недели. Чистая вода означает меньше болезней. Она означает выносливость во время самых дальних походов в поисках пищи. Когда они расширят этот источник, звери тоже придут сюда на водопой, а это обеспечит пищей желудки, слишком долго остававшиеся пустыми.

– Сегодня хороший день, – сказала Драка, подходя и вставая рядом с ним.

– Да, хороший, – согласился Дуротан. – Мы его запомним в отличие от других, не столь хороших дней. – Он повернулся к ней. – Ты навалилась плечом на тот валун, хотя не надеялась сдвинуть его с места.

Смутившись, Драка пожала плечами:

– Просто я почувствовала, что обязана так поступить. И Дрек’Тар тоже не надеялся сдвинуть валун с места.

– Дрек’Тар идет другой тропой, не такой, как другие. У него есть спутники и советчики – Духи. А у тебя – нет ничего.

Драка пристально посмотрела на него и замотала головой так, что заплясали ее длинные косы.

– Ты ошибаешься. У меня есть ты, мой вождь.

Ее слова тронули Дуротана до глубины души.

Внезапно ему захотелось, чтобы она знала то, чем он ни с кем не делился, даже с Гейей и Оргримом. Дуротан знал: если Драка поймет это, она поймет его. Он не привык быть уязвимым, давать другому орку возможность причинить ему боль. Но он чувствовал, что Драка никогда не злоупотребит доверием, которое он намеревался ей оказать.

Дуротан глубоко вздохнул.

– Мне было тяжело после того, как умер мой отец, – сказал он. – Возможно, до тебя дошли какие-то слухи.

Драка склонила голову набок, не совсем понимая, к чему он ведет.

– Да, я их слышала, – честно ответила она. – Говорили, что он даже не поднял в конце сватки свое оружие.

– Дело не в том, что он боялся сражаться, – сказал Дуротан, и пока другие вокруг него радовались и выполняли его распоряжения, он тихо рассказал Драке о странной болезни, с которой боролся его отец перед смертью. Гейя и Дрек’Тар, конечно, знали, так как были рядом с заболевшим Гарадом, но больше Дуротан никому об этом не говорил, даже Оргриму. Драка напряженно слушала, не перебивая, пока он ей рассказывал, что произошло и как это заставило Дуротана сделать все, что в его силах, чтобы смыть это пятно на памяти об отце.

– Итак, – сказала она наконец, когда он умолк, – тебе не только пришлось пережить потерю отца и бороться с трудностями и лишениями, с которыми мы никогда прежде не сталкивались. На тебя легло дополнительное бремя – попытаться вернуть Гараду честное имя. Истинная сила клана заключается в его способности поддерживать друг друга. Я рада, что у тебя есть мать и Оргрим и они тебе помогают, но все равно, тебе выпали такие испытания, которые не по силам выдержать другим.

К Дуротану всегда относились с уважением. Сейчас он понял, что жил до смерти Гарада более легкой жизнью, чем остальные члены клана. Он не привык встречать отказ. Но теперь, взяв руку Драки, такую маленькую, в свою, он очень нервничал.

– Да, Духи благословили меня, послав мне на помощь мудрых старших и друга, который не был бы мне дороже, даже если бы вышел из одной со мной утробы. Но ты права. На моих плечах лежит большой груз.

Дуротан посмотрел на свой клан. Кто-то уже принес орудия, и несколько орков усердно работали, расширяя драгоценный источник.

Он опять повернулся к Драке и посмотрел на маленькую ручку в своей ладони. Вождь не хотел видеть выражения ее лица, пока не скажет ей все, что у него на сердце.

– Драка… ты умеешь ясно мыслить, когда нужен хороший совет. У тебя доброе сердце, ты поддерживаешь всех, кто страдает. Мне не хотелось этого тебе говорить. Я считал, что очень мало могу тебе дать. Прошло то время, когда быть женой вождя было почетно и легко. В наши дни я не могу предложить тебе этого. Ты взвалишь на себя большой груз и будешь вынуждена смотреть, как я принимаю трудные решения. Но… думаю, мои решения будут лучше, если ты поможешь мне их принять. Я думаю, мое сердце станет сильнее, если будет полно любовью к тебе. И…