Некоторые живут на борту под девизом: кто задает тон, тот имеет больше жизни! Однако такие становятся очень быстро предметом для остроумных выходок и в наиболее вопиющих случаях «наказываются» посещением стюарда, у которого они должны делать заказы.

У «шефа» имеются два «злобных» соседа-острослова. Он сам и его корабельная машина не раз становились мишенью для юмористических выпадов и забавных намеков. Однако он вместе с нами смеется над комизмом сложившейся ситуации, которую могут спровоцировать эти острые на язык ребята.

У нас на корабле не должно быть скучно!

Кроме этого имеются в нашем распоряжении шахматы, пинг-понг и книги. Прошу прощения! Есть еще колода карт для любителей сыграть в скат. В итоге шахматные фигуры всегда пребывают в опасности. Их приходится переставлять на другой конец стола, настолько темпераментно играют в скат. Иногда во время игры мошенничают. Один раз игрока поймали на том, что он всегда садился перед настенным зеркалом, что позволяло ему видеть карты других и подсчитывать их очки… Но наказывать за такую мелочь очень сложно.

В часы редкого спокойствия наступает время книг. Наша экспедиционная библиотека состоит из тридцати трех томиков. Несомненно, она большей частью состоит из специализированной литературы по различным областям знаний. Некоторые из органов власти, а также «Немецкое исследовательское общество», которое приходится крестной матерью всему этому предприятию, дали нам во временное пользование несколько популярных произведений. К ним надо добавить книги, которые захватили сами участники экспедиции. Мы очень охотно ими обмениваемся. Поводом для моей исключительной гордости являлся Джеймс Кук, изданный еще в 1787 году. Это была книга человека, который первым добрался до Южного полярного круга. Это произошло 17 января 1773 года приблизительно в 38°14′ восточной долготы. А затем он почти полностью обогнул весь антарктический полюс. Книга Джеймса Кука непременно должна была побывать с нами в Антарктике. На этот раз Кук пробрался почти до 70° южной широты, по почти никому не доступному нулевому меридиану.

Однако наша славная дружина не могла удовлетворяться только чтением «Навигационных ежегодников», логарифмических таблиц и геологии подводного хребта Гауссберга. Иногда мозги требовали, чтобы их побеспокоили легкой и развлекательной литературой. На наше счастье, кроме экспедиционной библиотеки имелась также корабельная библиотека, состоявшая из 150 книг. Здесь имелся неплохой выбор романов, повестей о Диком Западе (отнюдь не обязательно при этом зажимать нос) и современных политических книг. Все эти три вида литературы читались запоем. В роли библиотекаря выступал 4-й корабельный офицер. Он выдавал книги каждое воскресенье с 9 до 10 часов утра. Однако наплыв в читателей не спадал до 11 часов. Кроме этого в собственно экспедиционной библиотеке имелся десяток романов, которые были любезно предоставлены нам в Берлине «Народным союзом любителей чтения». Эта глава — самое удачное место в книге, чтобы выразить этой организации сердечную благодарность. Также был один господин, к которому я и капитан Ричер заходили с визитом. Он пообещал нам такое количество узкопленочных фильмов, что мы каждые выходные могли вносить изменение в свои корабельные кинопоказы. Однако благодарить я его не буду. Буквально за день до отправления экспедиции в путь нам от него пришло письмо с отказом. Времени, чтобы достать какие-то другие фильмы, у нас уже не было. Если он не мог сдержать данное общение, то об этом надо было бы сообщить хотя бы на неделю раньше! Я всегда вскипал от злости, когда проходил мимо нашей безупречной современной киноустановки. К сожалению, я не могу назвать на страницах книги имени этого господина. Однако я обязательно вручу ему экземпляр с автографом, и пусть он сгорит от стыда!

Между тем день ото дня становилось все теплее и теплее. Сегодня, 21 декабря, мы проплывали мимо мыса Финистерре. Итак, мы шли мимо Испании. На пару сотен километров в глубь территории жизнь людей была исковеркана. Во время воздушных налетов самолеты скидывали пятисоткилограммовые бомбы на многовековые памятники архитектуры. Вспомнились фонтаны у моста через Тау. На них было столько милейших украшений — и все это творение рук человеческих! Однако море, которое омывает преданную страну, ничего не знает об агонии, творящейся внутри ее. И это морское спокойствие позволяет нам продолжить наш путь. На корме нашего корабля стоят самолеты, но на них нет ни бомб, ни пулеметов. И мы весьма благодарны за то, что в нашем мире есть еще что-то в подобном роде, что среди этих современнейших боевых средств еще сохранились средства современных научных исследований.

Мы решаем использовать наше путешествие для того, чтобы испытать некоторые из аппаратов и приборов, а заодно распаковать ящики, до которых до сих пор не дошли руки. С океанографом Паульсеном и электриком Брунсом, ответственным за сохранение эхолотов, я изучаю глубину морского дна. Мы сравниваем полученные глубины с данными, которые нанесены на морскую карту. Все идет отлично, с лотом все кажется в порядке. При помощи секундомера мы замечаем периоды обращения измерительной стрелки. В воде звук распространяется со скоростью полторы тысячи метров в секунду. Аналогичным образом должна вращаться стрелка. Небольшие отклонения объясняются содержанием соли и температурой. Однако каждый замер будет нами пересчитываться позже. Мы привезем домой шесть тысяч замеров! Воистину море удовольствия!

Вероятно, в этом месте, дорогой читатель, тебе надо объяснить, как действует эхолот. Это изобретение возвращает нас к фигуре немецкого инженера Альфреда Бема из Киля. Именно он первый пришел к мысли о том, что можно было переделать давно уже наличествующие, например, широко использовавшиеся в годы мировой войны приемники звуков в верхних водах, чтобы при помощи эха можно было исследовать морское дно. Всегда будут иметься люди, которые заявляют: ну что же это за изобретение, если основной аппарат — приемник верхних слоев воды — уже имелся в наличии! Друзья, это ошибочное умозаключение! Или кто-нибудь из вас сам смог сделать это изобретение? Но оно принадлежит парню, который коренным образом передал аппарат, предназначавшийся всего лишь для того, чтобы с корабля на корабль можно было передавать азбуку Морзе. Однако именно благодаря гениальному вмешательству этого человека теперь при помощи этого модифицированного агрегата можно было замерять глубину морей.

В принципе эхолот был построен следующим образом. На одной стороне находился корабль, на котором имелся источник главного звука. Этот звук, производимый при помощи специального колокола или взрыва, распространялся в воде в различных направлениях, в том числе в сторону морского дна. Достигнув его, звук отражался и в виде эха вновь возвращался на корабль. При помощи специального устройства это эхо перехватывалось и в виде звука поступало в наушники наблюдателя. По прошедшему времени между самим звуком и его эхом, достигшим корабля, можно было высчитать глубину моря в этом месте.

Приведу пример: между звуком и эхом прошло семь секунд. Поскольку звук распространяется в воде со скоростью 1500 метров в секунду, то можно выстроить следующую формулу: 7 х 1500, а затем это делим на 2 (звук идет в туда и обратно). В итоге получаем, что глубина моря в данном месте составляет 5250 метров.