— Олег Андреевич, — обратился кто-то к Светлову. Хозяин Гравицапы повернул голову и увидел парня с повязкой, изображающей орла. — Магистр Блейк приказал вам зайти к нему.

В интерфейсе появилась полоска. На лице молодого охранника промелькнуло превосходство. Подбородок задрался, а взгляд будто смотрел сверху вниз.

— Ну раз магистр приказал, то я не смею ослушаться. Ведите, — смиренно сказал Олег, опустив голову. Он смог сдержать рвущийся наружу смех. — И для чего одиннадцатый уровень мог понадобиться столь влиятельному человеку?

— Твое дело — исполнять приказы, а не задавать вопросы. И давай быстрее топай. Мне некогда с тобой тут возиться! — из голоса исчезли все намеки на уважение, проявленное при первом обращении.

Человек развернулся и, не оглядываясь, зашагал по направлению к зданию, крыша которого была в форме пирамиды. Светлов надел капюшон, черты его лица изменились. Охранник обернулся, посмотрел в сторону, где должен был стоять Олег, и смешно нахмурился. Блуждающий взгляд показал, что конвоир потерял безропотного знакомого Блейка.

— Веди, начальник! — обратился отсекатель.

— А ты как пол умудрился поменять? — в тупых глазах отразилось недоумение.

— Класс у меня такой, — сказал Светлов, улыбаясь. — Могу и тебя в девушку превратить. В молодую, сочную, пышногрудую. И слабенькую! Отбоя от мужиков не будет. Хочешь? Только скажи. Я всё сделаю. Какой размер груди сделать? Рыжей хочешь быть или блондиночкой?

— Совсем ох**л что ли? Да я тебя сейчас…

— Ну что ты меня сейчас? Блейку пожалуешься? Так беги. Или напасть хочешь? Так нападай. Или рот закрой и веди меня, как тебе было приказано! — жестко проговорил Олег и подумал: «Всё-таки надо возвращаться в локации. Там хотя бы нет таких выродков».

— Отстаньте от парня! — появилось новое лицо. Олег скосил взгляд и увидел бесстрастного Хмурого. — А ты, адепт, какого ранга будешь? — он приподнял с носа очки. Молодой охранник закричал от ужаса и бросился в сторону, сбив какого-то человека с ног. — Стоять! Отвечать на поставленный вопрос!

— В-второго, — промямлил незадавшийся провожатый. Он старательно отводил глаза.

— Вторым и останешься, если будешь вести себя так с нашими постоянными клиентами, — сказал Глеб Геннадьевич. Вокруг него образовалась безлюдное кольцо. — На площади грязно. Собери мусор. Через три часа приду и проверю. А если не захочешь, то поставлю на тебя клеймо отступника, — в тоне говорившего не было угрозы или пренебрежения, а лишь констатация фактов. — И никто больше с тобой не захочет иметь никаких дел. Выполнять!

«Ранги, адепты, клеймо отступника, наказания… Как у них всё серьезно стало!» — подумал Олег, наблюдая, как в пространственном кармане охранниками исчезает пустая упаковка из-под чипсов, а следом и пивные бутылки.

— Идемте, — проговорил Глеб Геннадьевич, направляясь в сторону зданий. — Вас ждут.

Стоило солнцу скрыться за горизонтом, наступила темнота. Свет автомобильных фар утопал в густой ночи. Почувствовалась прохлада, пронизывающая всё вокруг. Быстро вспыхнули костры, дающие людям тепло.

— Тьма, пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город, — вспомнилось Олегу. Слова сопровождались облачками пара, бьющие изо рта. Он понял, что мрак не мешает видеть, хотя каруанское кольцо было утрачено.

— Аккуратней со словами. Вы не обрели ещё имени, — сказал Хмурый, зажигая мощный фонарь и протягивая его Светлову. Олег, поколебавшись, взял его. — И можете снять капюшон. На меня он всё равно не действует. И вы ведь на вопрос так и не ответили.

— На какой? — не понял Светлов. Его очень удивила разговорчивость старика. В последние разы он не отличался словоохотливостью.

В метре от себя Олег заметил серебристое сияние. Всё произошло в считанные секунды. В момент, когда Хмурый вскидывал руку с материализовавшимся пистолетом, Светлов увидел очертания пушистого хвоста. Мгновенно активировался боевой транс. Сепаратуп сверху вниз плашмя ударил по оружию. Пистолет взмыл ввысь. Олег перехватил кисть старика, ударил ногой в сгиб колена, а после зафиксировал Глеба Геннадьевича, не давая ему пошевелиться.

— Малышка, стоп! — крикнул Светлов. Гравицапа уже успела обнажить когти и рвануться к Хмурому. Олег спрятал меч и поймал «макаров». У деда упали на землю очки. Фамильяр, обуреваемый страхом, бросился наутек. — Грави! Куда ты? Стой! Прошу меня простить, — обратился он с Глебу Геннадьевичу. — Это мой зверь.

Старик попытался вывернуться, но понял безуспешность этой затеи. Олег, еще раз извинившись, отпустил посиневшую руку. Хмурый безразлично уставился на Светлова, а после неуверенно пошевелил пальцами. Регенерация старика постепенно возвращала цвет фиолетовой кисти. Дед прямым взглядом уставился на отсекателя, но Олег не обратил на это никакого внимания. Красная панда развернулась и потрусила к хозяину.

— За что такое счастье? — задал неожиданный вопрос Хмурый. Подошедший зверек сперва потерся об икры Светлова, а после запрыгнул на плечи старика.

— Эй, предательница пушистая! — засмеялся Олег. Он подобрал очки и водрузил их на нос деда. — Ничего не перепутала?

— Откуда у вас животное? — спросил статик, наглаживая зверька. — Или это тайна?

— Подарок, — просто ответил Светлов, а после пояснил. — Я очень долго пробыл один. И… — он посмотрел на Гравицапу, которая кивнула. — Мне сказали, что теперь я никогда один не буду.

— Это как-то связано с тайнам Силы? — поинтересовался Хмурый. Он заметил, что ответ получился скомканным. — Не отвечайте. Я всё понял. Скажите только, сколько времени вы провели в зацикленном кармане?

— Это было другое пространство, которое никак не связано с оплотами. И я там пробыл долго. Может год, может два, может три, — Олег дернул плечами. — Точно не знаю.

— У всех свои секреты. Я понимаю! — старик тем временем доставал из инвентаря различные угощения и предлагал их красной панде. Сперва это была человеческая еда. Гравицапа всё заинтересованно обнюхивала, но ничего не ела. Тогда дед материализовал неведомую субстанцию, на которую фамильяр набросился с невероятной охотой.

Светлов смотрел на Хмурого. Отсекатель готов был поклясться, что старик улыбается. Кончики губ сдвинулись на считанные миллиметры, но это казалось очень необычным. Олег привык видеть застывшую маску вместо лица. А тут оказалось, что дед, которым пугают местную публику, может испытывать эмоции.

— Глеб Геннадьевич… — начал Светлов, но его перебили.

— Этого имени больше нет, — в голос вернулась невозмутимость. — Забудьте его! Я теперь Хмурый.

— А я знал, — слова старика не удивили Олега. — Не знаю только, кто мне это сказал, но знал.

Гравицапа перепрыгнула к Светлову, лизнула его в щеку, а после забралась за пазуху и там мгновенно уснула. Отсекатель чувствовал вибрацию, исходившую от зверька.